Страница 102 из 117
Рин проснулась с ощущением неправильности происходящего. Судя по сгущающимся сумеркам, они с Сеном проспали больше десяти часов — и некромант все еще крепко спал! Более того, обычно спящий крайне чутко, Сен совершенно проигнорировал попытки Рин разбудить его — и нежные, и жесткие, и даже поливание холодной водой!
Рин стало страшно.
А затем она увидела записку от Оли. Разворачивала ее она уже на ходу.
«Я пошла к В. Так надо.»
Ругаясь про себя самыми интересными словами, которые только знала, Рин неслась по коридору черной молнией, стараясь не обращать на все еще немного пошатывающиеся стены. Она ворвалась в покои Оли — но обнаружила там Кая, спящего так же крепко, как и Сен.
Проверять Ольфа не было никакого смысла. Рин сжала в кармане Артефакт, который предусмотрительно захватила из спальни.
Собираясь молиться богине, она собрала небольшой рюкзак самых необходимых вещей. Белье, носочки, любимая книга. Артефакт, способный по приказу хозяина превратить человека в пыль…
Рванувшись к выходу, Рин услышала резкий писк. Похоже, все-таки у нее будет компания…
* * *
В руке Рин держала какой-то незнакомый Оле предмет. А вот Виллард, очевидно, был с ним хорошо знаком. Потому что когда Рин сделала несколько шагов вперед, выставив артефакт перед собой, Виллард попятился, несмотря на нож.
— Немедленно отойди от нее и сними ментал! Ты видишь, что у меня в руках, и я пущу его в дело! Только дай мне повод!
Голос Рин звенел натянутой струной, а Оля очень удивилась тому, сколько в нем было злости. А еще тому, что на плече у Рин, прижимаясь к шее, чтоб не упасть, сидел Мыш. Оля посмотрела на питомца с любовью и нежностью.
И все стало на свои места. Словно щелкнул, соединяясь с соседями, последний кусочек паззла.
Никто не верил ей, что она оживила морскую свинку. Даже темнейшие не допускали такой возможности.
Никто не понял, что она сделала с Мышем. Он не был зомби — но и не был живым.
Никто не знал о ее второй силе.
Или лучше было сказать — никто, кроме Вилларда…
Некромант тем временем смотрел на Рин. И, судя по его фирменной обаятельной улыбке — пытался обаять ее своей аурой инкуба. Но Рин лишь криво улыбнулась и сделала шаг вперед:
— Бросай нож!
Тогда Виллард потянулся к Рин ментальной силой. И, судя по обескураженному лицу — снова безуспешно.
— Ты идиот, Виллард! Вспомни, кто мой отец! Мои защитные амулеты не пробить таким хилым менталом!
— А вот твоя бестолковая подружка отлично поддается, — нагло усмехнулся некромант в ответ, показывая на Олю ножом.
Рин не удержалась и повернулась к подруге.
И Виллард воспользовался этим.
Всего один резкий выпад — и вот уже Рин осела на пол к ногам Вилларда, а выражение торжества на ее лице сменилось какой-то детской обидой, и в глазах заблестели слезы. Медленно, словно не веря своим чувствам, Рин отняла от живота руку и горько посмотрела на алое пятно, все растущее на животе ее серой форменной блузки.
— Оля… — негромко произнесла Рин, и голос ее был хриплым от сдерживаемых рыданий, — Оля, Эоран будет тут через десять минут, Оля, я все ему рассказала! И с Кайрой все хорошо, она будет свидетелем. Оля… Он будет через десять минут… Но меня здесь уже не будет…
Бледный Виллард пятясь отошел в угол комнаты — да так и застыл там. Уж он-то знал — годы тренировок не оставили девушке ни малейшего шанса. Некромант бил наверняка.
А убийца Риндалионны Кристен вряд ли доживет даже до ареста, не говоря уже о суде…
Пытаясь спастись от разоблачения, Виллард подписал себе смертный приговор. И теперь судорожно пытался спасти свою шкуру — так, что даже про Олю забыл.
Почувствовав, что ее больше ничто не сдерживает, Оля мигом спрыгнула со стола и опустилась на колени рядом с подругой. Прижала руки к ране в животе…
— Рин, Рин, нет, Рин, держись!
…чувствуя, что уже поздно. Кому еще это понимать, как не некромантам. Повелителям смерти.
Рин уходила.
Поднималась на Великий мост, где ее ждала Алата, чтобы взять за руку и перевести на ту сторону.
Туда, куда живым путь заказан.
Туда, откуда нет возврата…
Оля отстраненно отметила, что в коридоре раздался громкий топот. Какие-то люди в форме ворвались в комнату, кто-то пытался отодвинуть ее от Рин, но Оля не позволила им. Окровавленными руками она приподняла голову подруги положила себе на колени.
Она выглядела такой прекрасной.
И Оля снова почувствовала ужасную боль. Боль потери, которую не облегчить и не успокоить.