Страница 1 из 15

Здравствуйте, «скорую» вызывали? Записки врача

Федоров Дмитрий Дмитриевич

Дмитрий Федоров

От автора

«Здравствуйте, доктора вызывали?» Знакомая фраза? Сколько раз вам приходилось ее слышать от незнакомого человека, позвонившего в вашу дверь? Белый халат, серебристый неудобный сундучок, портфель или сумка и зародыш надежды на быструю помощь, облегчение, спасение от боли и страха…

Вы наверняка сталкивались со скорой в своей жизни. Не обязательно в качестве пациента. Небольшие автомобили с броской окраской и яростными синими мигалками попадаются вам на глаза, наверное, каждый день. Там, внутри, другая жизнь.

Работа на скорой меняет человека. Я это понял и почувствовал спустя многие годы. Когда навыки, полученные там, оказались правильными. Когда реагирование на экстремальные ситуации спасло неоднократно жизнь и здоровье и мне и случайным людям. Когда пришло осознание, что «ты кому-то действительно нужен». Жизнь меняет декорации, но основным остается желание и способность чувствовать чужую боль и помогать ее устранять.

Сложно представлять на публику то, что было куском собственной жизни. Не придумано, не списано, не приукрашено. Каждый эпизод этой книги имеет под собой реальную основу.

Я пишу о сотрудниках скорой и о ее пациентах с улыбкой, состраданием и пониманием. Перешагивая через обиды, грязь и боль. Изо всех сил стараясь сохранить в себе «человечье». Я пишу о событиях и чувствах, которые вряд ли кто-то из «скоропомошников» расскажет постороннему человеку. И это понятно. У каждого своя боль.

Я не призываю всех их любить, нет. Но примерить хоть на мгновение на души ваши белые халаты, я попробую…

Мне довелось провести четыре года в разъезде Центральной станции скорой помощи одного крупного сибирского города. Я учился в мединституте, и решение пойти работать на «скоряк» было и логичным, и желанным. Кое-какие навыки уже были, знания свирепо внедрялись преподавателями в изворотливые студенческие мозги, хотелось практики и чувства, что все что учишь – не напрасная потеря времени. Да и финансовый вопрос был не последним. Для Станции студенты были серьезным источником рабочей силы, среднего медицинского персонала. Мало кто другой соглашался на эту работу. «Отпахать смену» – значение этих слов я понял уже после первого дежурства.

Администрация мединститута не приветствовала работу студентов на скорой». Несмотря на широкое поле для применения получаемых знаний на практике и выработку необходимых «автоматизмов» в неотложных ситуациях, работа брала свое. Многие не выдерживали физических и психических нагрузок и заболевали. Учеба в меде и так, сама по себе, не мешок изюма. Хочешь удержаться до диплома – грызи… Сдать зачет или экзамен на халяву – несбыточное желание и фантастическая сага всех студентов-медиков.

– Доктора Свиридова, Романов, Кравцов, на вызов! Бригада Пастухова – в машину! Доктор Семенова, зайдите к операторам. Доктора, не забываем сдавать карточки вызовов!

Динамики диспетчерской стояли на Станции всюду, в каждой комнате. Я поражался, как у диспетчеров хватало сил до конца смены не придать голосу сварливость и раздражение, как они могли сопроводить некоторые «тяжелые» вызовы участливым, понимающим взглядом. Там, в «аквариуме» диспетчерской, случайных людей не было. В диспетчеры назначали людей, прошедших на скорой огни и воды и по разным причинам не способных сейчас «сесть на разъезд». Они знали, что именно стоит за коротким кодом вызова или за адресом. Они уже там были когда-то…

Старший врач смены сидел в диспетчерской как маршал Жуков, «держал оборону» Города. Все заполненные карточки вызовов проходили через его руки, он слышал переговоры диспетчеров с машинами по рации, давал консультации по телефону, «разводил» административные конфликты по телефону, при необходимости подключался к операторам «03» и вмешивался в сложносочиненные ситуации. Рядом постоянно дымилась большая чашка с чаем-кофе. Отдыхал он меньше всех на Станции.

«Медики! Медики!! Медики!!! Медик-66 вызывает на себя близких Медиков. Большая авария, много пострадавших! Угол Дачной и Революции. Кто принял – отзвоните!»

В диспетчерской тихий переполох, срочно меняется очередность вызовов, приоритет массовой аварии очень высок и должен быть обслужен раньше высокой температуры или транспортировки больного из больницы в больницу.

– Одиннадцатый поехал к шестьдесят шестому! Доезд – три минуты. Медик-32, Медик-центральный, заберите у меня вызов, вижу шестьдесят шестого. Медик-17, у шестьдесят шестого через две минуты, мы на Гоголя… Медик-66 – Медику-центральному, предупредите нейрохирургов Первой горбольницы, везем «нехороший череп». Всем спасибо, вроде «кашу» растащили…

Прошло столько лет, а я подпрыгиваю от звука сирены и провожаю взглядом подвешенную над дорогой синими бликами, размазанную коробочку «скорой». Жадно выхватываю глазами освещенный салон и пытаюсь угадать, что именно сейчас происходит за матовыми окнами…

Четыре часа утра. Заехали на Станцию поменять шприцы, сдать карточки, пополнить медикаменты. Медленно ползу по лестнице из гаража к диспетчерской. Карманы раздуты укладками шприцов, в руках карточки. Старший врач манит пальцем внутрь «аквариума».

– На Челюскинцев был?

– Был.

– И что там?

– Гипертонический криз. Пятьдесят пять лет. Ничего необычного.

– Полечил?

– Разумеется! Да вот же карточка у вас в руках!

Начинаю злиться. Был. Полечил. Дождался действия лекарств. Давление проконтролировал. Все были довольны. Провожали. Спасибо говорили. Че надо-то?!

– Инъекции делал?

– Да. В вену. Вон расписал что именно…

– Руки мыл?

– …?! Мыл! (Еще и чистое полотенце попросил. Принесли без звука…) И что?!

– Вот, звонили. Жаловались! Ты, говорят, у них кусок мыла спер. Французского. Говорят, был доктор, руки подозрительно долго и тщательно мыл и вот, обнаружили пропажу…

– …мать!!!…!!!..!!!

– Гы-гы-гы! Идите, коллега! Идите! Дышите воздухом и мойтесь мылом! Добро пожаловать в клуб!

Провожаемый хохотом диспетчеров, вылетаю пробкой. На ум кроме матов ничего не идет. Сажусь на дерматиновый диван в зале ожидания. Руки трясутся. Сна как не бывало. Вот он какой, адреналин. Невкусный.

Старшой вышел покурить. Подозвал меня. С ехидной улыбкой полюбовался моей перекошенной физиономией…

– Злишься?

– А то! Вот суки!

– Хы-хы! Не бери в голову!

– Нет, ну что за гадство?!! Надо оно мне, их мыло!

– Не кипятись. Не ты первый! Каждую смену звонят и на кого-нибудь дерьмо льют. Сегодня твоя очередь. Поздравляю!

Что движет людьми, когда они набирают «03» и говорят, что им плохо, что у них боли в сердце, что они задыхаются. «Ну как же! Вот она, реальная ситуация приложения всех сил и средств скорой», – скажете вы…

Да, наверное, вы правы, но смотрим дальше. Вызов на одиннадцатый этаж, лифт после двенадцати не работает. «Ну и что! Бывает и такое!» Конечно, бывает! Только вот не каждый день в 00.05 на одном и том же адресе! И каждый раз на вызов идет кардиобригада и волочит на одиннадцатый этаж ВСЕ: кофр с лекарствами, реанимационную укладку, кардиограф, дефибриллятор. Потому что ТАК НАДО. И не важно, что в сотый раз ты увидишь знакомую одутловатую физиономию профессиональной инвалидки И., которой кто-то когда-то имел неосторожность поставить диагноз «подозрение на инфаркт миокарда». С тех пор и сношает она скоропомошников наизусть выученными симптомами. После чего с готовностью дает сделать кардиограмму, сравнивает ее с сотней других из ящика под столом, убеждается, что и на этот раз инфаркта не случилось, и привычно ожидает, что ей ткнут в вену реланиум. Всем заранее все ясно, но если не сделаешь «релашку», она через полчаса вызовет снова, а утром начнет звонить и писать жалобы по всем инстанциям. Две бригады из других смен уже на этом погорели. Думаете, она шиза? Как бы не так! И управы на нее нет. И черт бы с ней, но на полтора часа Город остается без одной специализированной кардиологической бригады и реанимобиля в придачу.