Страница 2 из 12
Алексей тяжело вздохнул, перевоспитать Елену было невозможно, тем более, что мать потакала её лицемерию и надменности. Обед проходил в тягостном молчании, и только Елена была воодушевлена, расписывая в красках своё подвенечное платье и длину фаты.
К слову о молодом графе Турине. В ожидании свадьбы он большую часть времени проводил в своём имении Благое, занимаясь разведением лошадей и засеивая поля. В Петербурге бывал нечасто, и только по уважительной причине, например, для объявления помолвки. Его дед, ворча и обзывая Бориса разными ругательствами, согласился благословить молодых, ибо слухи о невесте графа распространились быстро, все друзья и знакомые ежедневно наносили визиты старику, поздравляя с удачным выбором жены для внука. Все льстиво говорили, что Елена – наилучшая партия для Бориса, другой такой красавицы и не сыскать, и приданое неплохое, могло быть и получше, но что деньги, когда молодожёны станут украшением петербургских балов и светских вечеров!
Алексей хотел избежать присутствия на свадьбе сестры, он всё ещё соблюдал траур в душе, да и отношения с Еленой разладились, но матушка смогла уговорить его.
– Что скажут люди, если тебя не будет в церкви! Ты, как глава семьи обязан вести сестру под венец и передать её жениху!
Ещё одним благоприятным обстоятельством для присутствия на свадьбе был сам граф Борис. Он легко сошёлся с Алексеем, им всегда было о чём поговорить, и граф понимающе относился к некой печали и нежеланию Рубцова смеяться поминутно, он никогда не настаивал на его визитах к себе, и что главное – он уважал его внутреннее состояние. Одного не понимал Алексей – почему граф, такой порядочный и не признающий притворства, выбрал в жёны его своенравную сестру.
Елена наедине с семьёй иногда могла позволить себе нелестно высказаться о своём женихе, а вот он ни разу не сказал о ней грубого слова, даже когда она при всех могла избегать его и уделять внимание другому гостю.
Свадьба прошла достойно, хотя и не была такой шикарной, как мечтала Елена, ведь они всё ещё должны были соблюдать приличия. Она без сожаления собрала свои вещи и переехала в особняк графа Турина. Владимир Алексеевич без особой радости встретил свою невестку, но та была сама любезность и не обращала внимания на снисходительное отношение графа. Её больше интересовал интерьер дворца, картинная галерея и парк с фонтаном за окном. Она могла часами бродить по залам особняка, разглядывая всякие дорогие изысканные вещицы, и не верила своему счастью, и поэтому снова прикасалась к позолоте и дорогим обоям. Однажды её за подобным занятие застал старый граф, она стушевалась, и быстрыми шагами удалилась. “Эта девчонка – действительно просто находка! Скоро будет знать мой дом лучше, чем я сам!”
Вслух он ничего не говорил, но замечал, как Борис ласково смотрит на свою жену и морщился от этой пакостной картины. Любовь – не повод для брака! Так он считал, и эту жизненную философию всем навязывал.
Две недели после свадьбы прошли для Елены, как в тумане. Обеды и приёмы сменяли друг друга, она никак не могла запомнить, сколько визитов назначено на день и даже заставляла свою служанку записывать, и всегда приёмов почему-то было больше, чем она рассчитывала. Она так уставала, что без сил падала на кровать и моментально засыпала. А после одевалась, прихорашивалась, и снова ехала с мужем к очередному родственнику, для которого стало честью принимать её.
Она была счастлива, несмотря на недосып и уставшие ноги, она никогда не принимала у себя столько высоких гостей и ранее её так часто саму не приглашали в гости. Елена рассчитывала, что первое время они поживут у старого графа, а потом заведут свой дом, и обратилась с этим вопросом к мужу. Когда же он начнёт выбирать или строить им дом?
– А зачем это, позвольте спросить? – рассеянно спросил он, читая газету за завтраком.
– Что за вопрос? Или вы желаете всю жизнь прожить вместе с дедушкой?
Елене было неприятно, что он постоянно следит за нею и бросает косые колючие взгляды на неё. Она побаивалась старика и никогда не осмеливалась первой заговорить с ним.
– Конечно, нет. Думаю, что скоро мы уедем отсюда.
Елена воскликнула от радости и хлопнула рукой по его газете, привлекая к себе внимание. Борис был не очень доволен её настойчивостью.
– И когда же мы заживём своей жизнью?
– Возможно, через неделю…
– И вы уже подобрали нам дом? Я смогу его увидеть? Мне так не терпится! Он большой, скажите же?
Она стала трясти его за рукав от нетерпения, требуя немедленного ответа.
– Зачем нам новый дом, когда у меня уже есть свой. В Благом, вы забыли? – его взгляд был полон невинности, но он знал, что сейчас разразится буря и ждал этого.
– В Благом? Мы, что уедем из Петербурга? – Елена пришла в ужас.
– Конечно! Вы же помните, я говорил вам, что не люблю Петербург, он навевает на меня тоску, мне милее зелёные просторы и заливные луга. К тому же, лошади требуют моего внимания…
Этого его супруга вынести не могла:
– Лошади! Я рассчитывала, что после свадьбы мы заживём здесь, я думала, что вам станет по вкусу светская жизнь, а вы только о своих конях и говорите! Чем вам не по нраву петербургское общество? А медовый месяц? Давайте съездим в Европу! – она умоляюще посмотрела на него, и ему пришлось отложить газету.
– Я уже в своё время исколесил пол Европы и пока в планах подобные путешествия не имею. Возможно, когда забот в Благом будет меньше, мы с вами отправимся куда-нибудь, но сейчас дела зовут меня в своё имение.
– Да я там с ума сойду! Подумайте же и обо мне! – и добавила уже спокойнее. – Хорошо, вы можете ехать в своё Благое, а мне позвольте пока остаться здесь. Я ещё не со всеми вашими родственниками познакомилась, у меня ещё куча пригласительных карточек лежит на столике, не могу же я, не удовлетворив любопытство ваших знакомых, так просто уехать!
– Милая моя супруга, мой долг – быть всегда рядом и заботиться о вас. Так как же я могу оставить вас одну в Петербурге? Уж вам придётся поехать со мной, и как бы вас не страшила мысль о поездке, уверяю, что в моём имении найдётся развлечение и для вас, уж я позабочусь об этом!
Он поднялся, поцеловал её в лоб и удалился, пряча довольную улыбку на устах. Елена же осталась сидеть, не понимая, за что ей такое наказание в виде своевольного мужа.
“Нет, ну, каков, а? Не успели мы пожениться, не прочувствовала я ещё вкус светской жизни, а он, как деспот, уже хочет заточить меня в своей деревне, как в темнице! Только я оттуда вырвалась, и опять мне предстоит там поселиться! И за что мне это? Если бы я знала, что меня ждёт после свадьбы, ни за что бы ни согласилась выйти за него! Что толку от его богатства, если я не могу им никак воспользоваться и употребить по своему усмотрению?”
Елена, согнувшись под тяжестью своей замужней жизни, сложила руки на столе и уткнулась в них лицом.
Глава 2.
Новоиспечённая графиня Турина уже полгода жила в имении своего мужа, Благое, и была этому факту не очень рада. И хоть земель у графа было много, его усадьба не производила должного впечатления и ошеломительного эффекта: небольшой двухэтажный деревянный дом располагался на пригорке и был виден за несколько километров проезжающему экипажу, подъездная дорога обсажена липами и упиралась в кованые ворота, у дома был сад и пруд, и никакого парка с фонтанами и каскадами. Старая добрая усадьба в лучшем своём виде представала перед глазами гостей, ничего лишнего и изысканного, таких по России было множество. Елена осталась разочарованной, даже прекрасные виды с балкона своей опочивальни не могли компенсировать ей отсутствие великолепного сада с мраморными фигурами и шикарный интерьер гостиных, подобных тем, что украшали особняк старого графа в Петербурге.
Развлечений в усадьбе для дамы также было немного: граф предлагала жене обучить её верховой езде, но она отказалась, можно было заниматься садоводством и выращивать розы, но ей это было неинтересно, а ещё Елена могла бы возглавить местный сиротский приют, но посчитала это ниже своего достоинства. Единственным её развлечением были субботние обеды, которые они устраивали с мужем, приглашая к себе местных помещиков. Елена, когда ей впервые представилась возможность подготовить подобное мероприятие, с азартом взялась за перо и составила список всего, что требовалось, желая поразить изысканностью застолья всех соседей. Она вспоминала обеды у матушки в Петербурге и мечтала воспроизвести в Благом что-то подобное.