Путь Тесея

– Просто жаль отрезать такие миленькие волосы… О! Ты же спрашивал, дитя, чего нам от тебя надобно? Тебе предстоит очень важный обряд, а у племянницы мужа моего есть виды на тебя, и ей не хотелось бы, чтобы твоё вступление на порог взрослой жизни сопровождалось плохими предзнаменованиями… Афина, если захочет, сама тебе скажет.

– Афина захотела сказать, что ты болтушка, – отчеканила та без улыбки.

– А я вообще не понимаю, почему запрещено открывать людям их грядущие судьбы. Мы же, бессмертные, знаем, что мы бессмертны – и что в этом плохого, мудрая Афина? А кроме того, я ведь обещала тебе подарок, красавчик.

– Вот почему все важные вопросы на свете решают мужчины, – пробормотала дева-воин – и вдруг подмигнула Тесею. – А наш первый вопрос – о длине твоих волос, племянник.

– А ну-ка, повернись… Так-так, для Аполлона можно отрезать сзади, ну, эти пряди, что падают на спину, и дело с концом. По-моему, то бишь по бабьему тупому разумению.

– Только сзади, Амфитрита? А я предлагаю состричь их везде на голове, полностью. И не из почтения к Аполлону, а подражая лихим бойцам абантам.

– А кто такие абанты, великая богиня? – оживился Тесей. Мимо его носа проплыла большая макрель. Еле удержался, чтобы не поймать её за хвост.

– Это обитатели острова Эвбеи, свирепые ратоборцы в ближнем бою, мастера рубиться на мечах. Они стригутся очень коротко, чтобы враги не смогли ухватить их за волосы.

– Вот здорово! Как-то мы подрались с Буйком, так он сумел вцепиться мне в волосы – мало тогда не показалось! Потом я исхитрился пнуть Буйка локтем в живот – он и отпустил.

– Кто такой Буёк? – спросила Афина небрежно.

– Это по-уличному, а зовут пацана Эрихтонием, сыном Пифона.

Афина ударила тупым концом копья о песчаное дно, распугав мелкую рыбёшку.

– Терпеть не могу, когда простолюдины дают своим детям имена известных людей!

– А ты, Тесей, запомни, что прежде чем разговаривать с богами, смертному следует побольше узнать о них у знающих жрецов, – пожурила его Амфитрита. – У Афины был сын по имени Эрихтоний. Афина хотела сделать его бессмертным, а ей не удалось. Вот и злится до сих пор.

Тесей вытаращил свои красивые, как у Посейдона, глаза и развёл руками.

– Но разве я мог подготовиться, великие богини? Это ведь вы явились мне, а не я к вам пришёл! И откуда у богини-девицы может взяться ребёнок? Ой, прости, дева Афина, я этого не говорил…

Однако вместо того, чтобы отправить Тесея в пробежку до ближайшего затонувшего корабля и обратно, Афина только отвернулась от него и топнула ногой. Амфитрита промолвила примирительно:

– В общем-то, младенца Эрихтония родила Гея, Афина его лишь воспитывала. Да только неважно это. А ты, Тесей, откинь-ка волосы со лба рукой.

Тесей послушался, а жена Посейдона задумалась. Вдруг царевич воскликнул:

– Я понял! Если все будут стричься коротко, как те бойцы, то никто не сможет схватить противника за волосы. Все снова окажутся в равном положении, как и тогда, когда все ходили с длинными волосами. Поэтому я выиграю только в том случае, если буду единственным налысо подстриженным среди трезенских пацанов.

– Замолчи, балаболка, только с мыслей меня сбиваешь! – Амфитрита отмахнулась от него обеими руками. – Послушай, Афина, лоб у Тесея красивый и чистый. Что, если нам, не открывая его полностью, сделать чёлку среднего размера? «Педагог» именно так острижёт волосы для посвящения Аполлону в Дельфах – и причёска войдёт в моду.

– А ну-ка, парень, замри! – приказала Афина и, воткнув копьё в песок, принялась твёрдыми и холодными пальцами подгибать волосы на лбу мальчика. Взглянула на Амфитриту вопросительно. Та кивнула и улыбнулась.

– Вот это я и имела в виду, Афина! Обитатели Дельф и их гости сбегутся посмотреть на новую стрижку, назовут её «чёлкой Тесея». Наш подопечный прославится во всей Элладе, и пальцем для того не пошевелив.

– Можно мне сказать, прекрасные богини? – поднял тут руку Тесей. Богини переглянулись и дали разрешение кивками. – Я намереваюсь прославиться не какой-то глупой причёской, а победив чудище вроде этого.

И он показал пальцем на голову Медузы Горгоны, чуть было не ткнул в неё.

– О! Речь не мальчика, но мужа, – улыбнулась Афина. – Однако твой образец неудачен. Я потратила бы не меньше получаса, рассказывая, какие трудности нам с храбрецом Персеем пришлось преодолеть, прежде чем ему удалось отсечь эту голову. Да и после того она обращала в камень всех, кого ей Персей показывал. А ты, Тесей, свои подвиги ещё совершишь. Вон наша Амфитрита даже приготовила тебе заранее награду за них.

– Ах! А чуть не забыла с этой чёлкой… Но прежде, Афина, давай обсудим длину хитона, чтобы Тесей мог с уверенностью в нём показаться на людях в храме Аполлона Пифийского. Как по-твоему, этот, что на пареньке, не коротковат ли?

– Быть может и коротковат, дорогая Амфитрита, зато открывает красивые ноги. Прямые, накаченные, с соразмерными ступнями. Быть может, они и маловаты для мужчины, эти ступни, однако Тесей ещё подрастёт.

– Если он подрастёт, но будет продолжать носить короткие хитоны, то и смотреться будет моложе, чем будет на самом деле.

– А разве это плохо? – рассмеялась Афина. – Вон ты, Амфитрита, неужели не хотела бы выглядеть моложе, чем на свои года?

Амфитрита захихикала и обратилась к Тесею:

– Афина пошутила, красавчик. Мы, бессмертные, не стареем вовсе. А вот земные женщины и мужчины, те спят и видят, чтобы выглядеть моложе.

– Глупые какие! А вот я хотел бы не только выглядеть, но и вправду стать постарше, – насупился Тесей. – Страшно надоело жить бесправным ребёнком.

– Не ценишь ты своего счастья, – погрустнела Афина. – Все мальчишки такие. Но детство у смертных проходит само, незаметно, как и жизнь… Так что мы, подруга, решили с длиной хитона?

– Думаю, оставим эту. Ножки стройненькие, крепкие такие… Слышишь, Тесей? Перед церемонией в храме Аполлона надень хитон такой же длины, только чистый и из ткани получше. Не забудешь?

– Я-то не забуду… – проворчал Тесей. И вдруг решился, заканючил. – А подарок где? Ты же обещала подарок, жена моего могучего отца…

– И впрямь… – широко улыбнулась Амфитрита. – Подай-ка мне вон тот ларец.

Она отщелкнула крышку бронзового ларца и достала из него подобие лаврового венка, замысловато склёпанное из золота. В морской воде отдельные его листья то вспыхивал неярко под солнцем, то снова темнели.

– Возьми его, Тесей, просто подержи в руках и верни мне. Обещаю, что этот венок окажется на твоей голове, как только совершишь первый подвиг.

Глава 5

Трезен, Коринфский перешеек, Аттика

Героическое путешествие в Афины

Путешествие в Дельфы и впечатлило Тесея, с рождения не покидавшего маленький Трезен, и несколько разочаровало. Впечатлило его это горное селение всем, чем поражало каждого грека, впервые посетившего Дельфы, а разочаровало тем, что вопреки ожиданиям, почти не обратило внимания на трезенского царевича. Он ведь с трудом заставил Коннида подстричь ему волосы на лбу именно так, как велели богини, однако, вопреки обещанию Амфитриты, важные обитатели Дельф и приезжие не сбежались восхищаться его чёлкой, хоть удивлённые взгляды ему и доводилось встречать. Кроме того, в очереди перед храмом Аполлона пришлось им с Коннидом услышать, что посвящение первых волос Фебу устарело и что многие уважаемые люди пренебрегают этим ритуалом, когда у них вырастают сыновья. Правду сказать, Тесей даже и не попытался понять, для чего было дарить прядь волос богу, зачем чужие волосы Аполлону, на статуях отменно волосатому, и какую пользу от обряда стоит ожидать самому юноше.

Однако примерно через месяц после того, как ему исполнилось шестнадцать, начались по-настоящему значимые события. Как-то после обеда к Тесею с Коннидом, лихо рубившимся на деревянных мечах, подошли царь Питфей и Эфра. Тесей, исхитрившись, удачно выбил меч из руки у Коннида, и пока тот бегал за деревяшкой, успел присмотреться к родным. Царь Питфей выглядел торжественным, как в первый день Больших Дионисий, мать приоделась и накрасилась, словно на выход в город.