Страница 61 из 88
Финансист замер на пороге. Взгляд его приковала пышная женская фигура, обтянутая сиреневым платьем со стильными белыми оборочками, и увешанная самоцветами всех оттенков, соблазнительно подрагивающими на серебряных цепочках, овивающих роскошное тело. Из этой особы можно было накроить две жилистых, невысоких Проволы Куэро с ее аскетически-короткой стрижкой и коротенькой косицей на затылке, но по мнению Хафиза, подобная женщина стоила десяти инженерочек вроде Проволы.
- Дорогой мистер Харакамян! - воскликнула Провола с неслыханной теплотой. Нет, она была определенно не во вкусе Хафиза, даже выглядела не по-женски, но вот управляющим была превосходным. Она обернулась к незнакомке. - А вас я попрошу выйти.
- Но куда же я пойду?! - всхлипнула та, разведя пухленькими белыми ручками. На пальцах сверкали кольца. - У меня едва хватило денег, чтобы прилететь сюда на помощь бедняжке Акорне...
- И почему, дражайшая... - Хафиз сделал паузу, ожидая, что незнакомка представится.
- Карина, - хором промолвили обе женщины.
Восхитительно пухлая ручка умоляюще протянулась к нему, и Хафиз не устоял перед искушением. Он припал губами к запястью, бережно погладил локоток, а свободной рукой незаметно отмахнулся от Проволы, показывая, что сам займется этим делом. Когда он вывел Карину из кабинета управляющей в богато обставленную приемную, за спиной его послышался явственный вздох облегчения.
- Дражайшая Карина, - поинтересовался Хафиз, экспансивно размахивая руками, - почему вы решили, будто Акорне требуется ваша помощь?
- Но так и есть, - настойчиво повторила та, и цепкая память вовремя подсказала имя, - господин Харакамян!
- Давайте обсудим этот вопрос наедине, в моих апартаментах, - предложил Хафиз самым своим убедительно-медовым голосом.
Столько лет он не встречал женщины столь сладостных пропорций! Нынче мода пошла на подтянутых, стройных, худощавых, костлявых вешалок, и финансист уже отчаялся отыскать особу достаточно интересную. А то, что эта красавица, похоже, что-то знала об Акорне, только добавляло ей привлекательности.
Глаза Карины широко распахнулись.
- У вас здесь квартира... на Маганосе?
- С Домом Ли меня связывают многочисленные деловые и личные контакты, объяснил Хафиз, ненавязчиво подталкивая гостью в направлении жилого блока А. - В моем распоряжении постоянно находятся личные апартаменты, всегда готовые меня принять... должны быть, - закончил он угрюмо.
Когда финансист приложил ладонь к читнику у двери, диафрагма медленно растворилась, открывая взглядам гостиную, совсем недавно пострадавшую от нашествия одинокого и безалаберного холостяка. На полу валялись, неубранные по ячейкам, кубики с записями; на двери душевой висел новенький салатово-зеленый костюм в фуксиновый цветочек; а следы от полупустого стакана на столешнице из бесценной древесины танккийского "пурпурного сердца" подсказывали своим благоуханием, что прежний обитатель квартиры принял близко к сердцу разрешение Второго Пророка употреблять спиртные напитки.
- Моего наследника работа, - прорычал Хафиз. - Если он не исправится, то скоро станет моим бывшим наследником!
Включив настенный терминал, он вызвал команду уборщиков, чтобы привести квартиру в порядок, после чего предложил Карине посетить по такому случаю один из кабинетов при центральном кафетерии.
- А когда Рафик вернется, - заключил он, - если, конечно, вернется, я его запишу на курсы личной гигиены для бывших бездомных, ибо он явно нуждается в обучении подобного рода!
Представив рослого, величавого Рафика втиснутым за школьную парту и прилежно выслушивающим, как следует чистить зубы, Хафиз настолько развеселился, что почти забыл о гневе. А Карина окончательно привела его в благодушное настроение, спросив, как может ее благодетель сердиться на такого славного, отважного, красивого юношу, как Рафик, и поклявшись, что немедленно признала семейное сходство. Если бы это оказалось правдой, наблюдательности целительницы можно было бы позавидовать, поскольку Хафиз Харакамян был на шесть дюймов ниже и тридцать фунтов тяжелее своего племянника, а его морщинистое лицо, невзирая на дружелюбную мину, напоминало скорее морду крокодила, поглядывающего на крутой берег в надежде, что оттуда свалится еще один толстенький, смугленький ребятенок. Однако застрявшей на чужой планете без единого кредита в кармане, да вдобавок голодной Карине Хафиз показался воистину прекрасным, когда по его приказу в отдельный кабинет при кафетерии принесли большой поднос кремовых пирожных и кофейник с кавой его любимого сорта.
- А теперь, дражайшая моя Карина, поведайте, прошу, как случилось, что подруга нашей Акорны очутилась в столь прискорбном положении, - предложил он, - и что прикажете сделать с негодяями, бросившими вас так гнусно.
- О, - отмахнулась Карина, - они вовсе не негодяи, они Возвышенные Создания, и я почти уверена, что они совсем не хотели бросать меня, просто очень торопились, а я же не могла им заявить, что у меня денег вовсе не осталось. Как я могла - вы же понимаете?
- Безо всякого сомнения, - изысканно-вежливо согласился Хафиз, хотя ничего не понял.
- У них такие чудесные ауры, знаете, - продолжала Карина, - чего и следовало ожидать от сородичей Акорны...
- Линьяри - здесь?! - перебил ее Хафиз.
Хотя финансист и отложил все дела, равно как соблазнительную идею заключить эксклюзивное торговое соглашение с первой расой инопланетян, вступившей в контакт с человечеством, ради того, чтобы приглядеть за Акорной, теперь, когда он уже прибыл на Маганос, и никто вроде бы не паникует из-за девочки, Хафиз не мог не вспомнить, какие барыши могло бы принести подобное соглашение... и что он, как один из двух официальных опекунов Акорны, по праву должен был его заключить. Но он вовсе не рассчитывал, что второй опекун каким-то образом приманит загадочных линьяри к себе домой.
- Ну, уже - нет, они отправились за...
- Десять тысяч шайтанов! Мне следовало догадаться, что этот хитрый старый неверующий пес меня обойдет! - Хафиз раздраженно побарабанил пальцами по столу, на миг забыв о Карине. - Но, возможно, Рафик защитит мои интересы... Да, наверное, это он имел в виду, говоря о "делах". - Морщины на его лбу слегка разгладились. - В таком случае я, возможно, и прощу когда-нибудь этого мальчишку. Прекраснейшая Карина, я должен немедля вновь переговорить с секретарем Дельзаки Ли; простите ли вы меня?