Изверг

- Коньяк, - торжественно провозгласила она, - король всех крепких напитков. Он годится в хайболл, коктейль, пунш, в кофе, чай, горячий шоколад и даже с молоком.

- С молоком? - переспросил пораженный Клинг.

- Вот именно, с молоком. Но лучший способ насладиться коньяком - пить его чистым.

- Вы, похоже, специалистка, - сказал Клинг. Ее глаза внезапно вновь скрыла пелена.

- Меня кое-кто научил его пить, - блеклым тоном сказала она, а потом налила понемногу в высокие бокалы грушевидной формы. Когда она снова обернулась к Клин-гу, пелены на глазах уже не было.

- Заметьте, что бокал наполнен только до половины, - обратила она его внимание. - Это чтобы вы могли покачивать бокал в руке и не расплескать содержимого.

Подала бокал Клингу.

- Покачивание и вращение перемешивают коньячные пары с воздухом в бокале, от чего усиливается аромат. Покрутите бокал в руке, мистер Клинг. Коньяк согреется, и вы ощутите его аромат.

- Вы его нюхаете или пьете? - с любопытством спросил Клинг и потряс бокал в своих громадных ручищах.

- И то и другое, - ответила Клер. - И все это позволяет насладиться коньяком. Ну, попробуйте!

Клинг отхлебнул как следует. Клер, не выдержав, даже пыталась остановить его рукой.

- Подождите! Господи Боже, его нельзя пить залпом! Это грех - так хлестать коньяк. Пригубите его, подержите на языке...

- Простите, - извинился Клинг. Пригубил коньяк и попытался его распробовать. - Прекрасный! - сказал он.

- Крепкий, - добавила она.

- Мягкий, - уточнил он.

- Конец рекламы.

Они сидели молча, наслаждаясь коньяком. Он чувствовал, как по телу разливается приятное тепло. На Клер Та-унсенд приятно было взглянуть и приятно поговорить. Снаружи седой осенний полумрак затягивал улицу.

- Так вот насчет Дженни, - начал он. Ему бы не хотелось говорить о смерти.

- Да?

- Вы её хорошо знали?

- Думаю, как и все. Мне не кажется, что у неё было много друзей.

- Почему вы так думаете?

- Это сразу видно. Такая потерянная душа. Такая красотка, и совершенно потерянная. Боже, я отдала бы все на свете, чтобы выглядеть, как она.

- Ну, вы тоже неплохо выглядите, - усмехнулся Клинг и отхлебнул из бокала.

- Это все теплый янтарный жар коньяка, - сказала Клер. - При дневном свете на меня без слез не взглянешь.

- Ну, это вы зря, - не отступал Клинг. - Где вы с ней впервые встретились?

- В "Темно". Она пришла как-то вечером. Думаю, её пригласил какой-то парень. Во всяком случае, название и адрес клуба у неё были записаны на бумажке. Она мне её показала, словно входной билет, а потом просто сидела в углу и даже танцевать не хотела. Похоже было... как бы это объяснить... Была там, но словно её и не было. Вы встречали таких людей?

- Да, - ответил Клинг.

- Иногда и со мной такое бывает, - созналась Клер. - Возможно, именно потому я и обратила внимание. Но как бы там ни было, я подошла к ней, представилась, и мы поговорили. Вполне нашли общий язык и даже обменялись телефонами.

- Она вам когда-нибудь звонила?

- Нет. Мы встречались только в клубе.

- А когда вы обменялись телефонами?

- Ох, очень давно.

- Что такое очень давно?

- Подождите, - Клер отхлебнула коньяку и задумалась. - Ужасно давно, не меньше года назад. - Она кивнула. - Да, примерно так.

- Ладно, а что дальше?

- Ну, нетрудно было выяснить, что её мучает. Она была влюблена.

Клинг наклонился вперед.

- А откуда вы знаете?

Клер не отвела взгляда, продолжала смотреть прямо ему в лицо.

- Я и сама бывала влюблена, - устало ответила она.

- С кем она встречалась? - спросил Клинг.

- Не знаю.

- Она вам не сказала?

- Нет.

- Никогда не упоминала его имени? Я имею в виду, в разговоре.

- Нет.

- Черт побери! - не выдержал Клинг.

- Понимаете, мистер Клинг, она была как птенец, который учится летать. Дженни покинула гнездо и пробовала свои крылья.

- Понимаю.

- Ее первая любовь, свет в глазах, сияющее лицо, бегство в мир снов, мир мечты из этого серого мира... - Клер покачала головой. - Боже, сколько я видела таких незрелых девиц, но Дженни... - умолкнув, она опять покачала головой. - Она явно ничего не понимала. Это было дитя с телом женщины. Вы её когда-нибудь видели?

- Да.

- Тогда вы понимаете, что я имею в виду. Внешне она выглядела прекрасной женщиной. Но внутри... маленькая девочка.

- Как вы это представляете? - спросил Клинг, подумав о результатах вскрытия.

- Об этом говорило абсолютно все. То, как она одевалась, как разговаривала, её вопросы, да, наконец, даже её почерк. Все словно у маленькой девочки. Вы можете мне поверить, я никогда ничего подобного...

- А что с её почерком?

- Ах, да. Подождите, я взгляну, где-то у меня есть. - Пройдя через комнату, она взяла с кресла сумочку. - Я самый ленивый человек в мире. Никогда не пишу адреса в записную книжку. Все бумажки складываю в неё и потом... - Она порылась в маленькой книжечке. - Ага, вот оно, - сказала, подавая Клингу белый листок. - Это она написала в тот вечер, когда мы познакомились. "Дженни Пейдж" , потом номер телефона. Обратите внимание, как она пишет.

Клинг растерянно уставился в бумажку.

- Но тут написано: "Клуб "Темпо", Клаузер-стрит, 1812", - заметил он.

- Что? - нахмурилась Клер. - Точно, это та самая бумажка, с которой она в тот вечер пришла в клуб. На другой стороне она записала свое имя и телефон. Переверните её.

Клинг перевернул листок.

- Видите эти детские каракули? Такова была Дженни Пейдж год назад.

Клинг снова перевернул листок.

- Меня гораздо больше интересует эта сторона. Вы сказали мне, что это написал её парень. Почему вы так думаете?

- Не знаю. Это я только так думаю, что он послал её в клуб, и все. Это мужской почерк.

- Да, - кивнул Клинг. - Я могу это оставить?

- Если хотите. - Клер помолчала. - Думаю, телефон Дженни мне больше не понадобится.

- Да, - ответил Клинг. Убрал записку в нагрудный карман. - Вы упоминали, что она вас кое о чем расспрашивала. Какие вопросы она вам задавала?

- Ну, например, спросила меня, как надо целоваться.

- Что-что?

- Да. Спросила меня, что нужно делать губами, нужно ли открывать рот и пользоваться языком. И все это спрашивала, широко раскрыв невинные глаза. Знаю, звучит это невероятно, но она была всего лишь птенцом, не догадывавшимся, насколько сильны его крылья.