Страница 4 из 5
– Загвоздка в том, что вместо свободы вы получаете зависимость.
– Я слушаю.
– Обретение свободы, так вы называете побег из Порта Алеф, связано с бустиру. – Кивет собрался с мыслями. – Разве паутина не доказательство, что мое суждение правильно? Бустиру делает вас рабами туземцев. Туземцы – конечные получатели того, что улавливает паутина. Они управляют вами через нее. Вам необходима помощь, чтобы выбраться из паутины. – Он вздохнул. – Ведь есть способ вылечиться и при этом не угодить в карантин на Луне?
Рассмеявшись, Динета обернулась полотенцем.
– Полагали, я разозлюсь? Полагали, я буду брызгать слюной, чтобы доказать собственную точку зрения? Вы ничего не знаете, Кивет. Вы новичок в нашем мире и рассуждаете как недалекий обыватель. Вам придется выбирать между Лингу и Землей. И шаги, которые вы делаете, уводят вас от тайны.
Фледар появился из кухни, раздвинув спиной занавеску. Он поставил поднос с тремя одноразовыми стаканами на стол. От коричневой жижи, покрытой не преобразованными до конца хлопьями концентрата, веяло горечью.
– О чем спор?
– Ты ввел Кивета в заблуждение, – сказала Динета. – Что ты навыдумывал?
– Я всего лишь техник, – недовольно произнес Фледар. – Я ничего не навыдумывал. Его смутило упоминание паутины.
Кивнув, Кивет отпил кофейного напитка.
– Сознание туземцев отличается от нашего, – сказала Динета. – Оно делится на личное и общественное. Общественное сознание составляет мысленно-чувственный поток данных, который объединяет разумных существ Лингу. Суть паутины заключается в том, что каждый включенный в бустиру улавливает колебания, исходящие от другого, даже если они не предназначены ему.
– Какие необратимые изменения вызывает бустиру? – пробормотал Кивет. – Разрушается мозг?
– Свидетельств вредного влияния бустиру среди посвященных не выявлено, – ответила Динета. – Можете спокойно употреблять бустирон-3. «Жало» не разрушает клеток головного мозга.
ii
Перелет на Лингу оказался бесполезен. Мучительное признание самому себе, что исправить положение нельзя, тревожило сон Кивета. Постоянно открывая глаза, он вслушивался в непривычную тишину, с вечера окутавшую Порт Алеф. Вместо несмолкаемого городского шума до него через приотворенное окно долетал лишь шорох листвы.
С восходом Дагейтре приятная свежесть ночи растворилась в изнуряющей жаре. Кивет лежал на спине, сжимая кулаки. Его душила злость, но кроме себя винить было некого. Чтобы избежать обманутых ожиданий, ему стоило с недоверием отнестись к восторженным словам Фледара, обнаружившему уголок доступных возможностей.
«Человек из низов и доступные возможности – взаимоисключающие понятия, – подумал Кивет. – Надо было лучше соображать, прежде чем обращаться в Бюро колонизации».
Повернувшись на бок, Кивет ударил кулаком по примятой подушке. Родители увезли его ребенком с невостребованного землянами Марса; спасаясь от безработицы, марсиане бежали в разрастающиеся ввысь, вширь и вглубь города перенаселенной Земли.
«Теперь я покинул и Землю, – подумал Кивет. – Поверил в злополучный уголок доступных возможностей, записался добровольцем. А доступных возможностей нет. Есть бустиру. Бустиру и карантин на Луне».
Влажные простыни отлепились от потного тела. Холодная вода успела нагреться, и обливание не принесло облегчения. Раздраженный, Кивет ходил по дому, следы мокрых ступней на полу быстро высыхали. Разбираться с закономерностями изменения языка туземцев не возникало желания. Он вспомнил о запрещенной для посещения посторонними деревне Сагуру.
Знакомство с конечными получателями того, что улавливает паутина-бустиру… Это было бы занятно. Это могло бы отвлечь от тягостных мыслей.
Кивет оделся. Чтобы не передвигаться пешком по раскаленному Дагейтре Порту Алеф, Кивет – как и советовал Фледар – связался со службой проката. Девушка на дисплее теленекта подтвердила заказ электромобиля. Пригласив посетить районный офис, она отключилась.
– Во всяком случае я ничего не потерял, – прошептал Кивет. – Ничего не потерял. Ровным счетом ничего. Марс, Земля, Лингу… какая разница? Везде доступные возможности сведены к пустым надеждам. Человек из низов должен прозябать.
Теленект залил трелью гостиную. Кивет ответил на звонок. С дисплея смотрел Фледар.
– Как дела, Брилтон? Осваиваешься?
– Осваиваюсь, – проворчал Кивет. – Благодаря тебе.
– Я наведаюсь к тебе сегодня или завтра, и мы обсудим наши расхождения.
– Не вижу ничего, что требовало бы обсуждения. Я вообще не хочу, чтобы ты беспокоил меня. У нас разные цели в жизни. Оставь меня в покое.
– Вот и отлично.
Дисплей погас. Отложив теленект, Кивет двинулся в кухню. Через силу поглощая завтрак, он изучал договор. Обычные условия: права и обязанности. За ними – ограничения на распространение сведений, представляющих угрозу обществу.
– Запрещается сообщать о подтвержденной способности разумных обитателей Лингу к мысленному общению, – пробормотал Кивет. – Запрещается сообщать о подтвержденной способности разумных обитателей Лингу искажать человеческое восприятие. Запрещается сообщать о подтвержденной способности разумных обитателей Лингу…
В дверь постучали. Кивет вздрогнул, и стакан с апельсиновым напитком, выскользнув из пальцев, опрокинулся. Промокая салфеткой залитые брюки, Кивет вышел на крыльцо. Перед домом стоял полицейский электромобиль.
«За меня решили взяться, – подумал Кивет. – Если я уже немного бустираст, мое место в карантине на Луне…»
– Кивет Брилтон? – Суровый мужчина предъявил значок Миграционного департамента. – Я – инспектор Корнод. Вам известно имя Фледар Логаз? Вы знаете этого человека?
Кивет сглотнул, ожидая неприятностей.
– Да.
– Вы не заметили ничего необычного в его поведении?
Кивет прочистил горло.
– Нет. Вы следили за мной?
– Вас видели вместе. – Инспектор Корнод протянул пластиковый лист. – Направление в госпиталь. Вы должны не реже раза в месяц проходить обследование.
– Понял, – кивнул Кивет. – Обследование. Раз в месяц.
– Удачного дня.
Кивет захлопнул дверь. Хотел бы он выяснить способ, позволяющий посвященным скрывать от Миграционной инспекции пагубную привычку. Его не удивила бы круговая порука, основанная на подтвержденной способности туземцев управлять поведением человека, находящегося под воздействием терпеноида бустирида, известного как бустирон-3.
Переменив мокрые брюки на шорты, Кивет занялся потертым коричневым чемоданчиком, собственностью лингвистического отдела. Служебного оборудования оказалось немного. Планшет пока был не нужен, а браслет с голосовым переводчиком мог пригодиться. Он открыл пенал. Внутри поблескивали кристаллы. По словам Руви они содержали исчерпывающие сведения о языке туземцев.
Захватив пенал, Кивет зашагал в офис службы проката. Безлюдный Порт Алеф производил гнетущее впечатление. Мимо проехал рейсовый автобус, везя нескольких человек. Густая листва деревьев и кустарников слабо защищала от Дагейтре, зыбкая тень не давала прохлады.
Положительные и отрицательные стороны употребления бустирона-3 не давали покоя Кивету. Он мучился сомнениями, хотя не собирался примыкать к посвященным. Доводы Динеты не вызывали доверия, она наверняка не владела собой, полностью или частично подчиненная туземцами. Но с другой стороны Лингу не превратилась бы в уголок доступных возможностей благодаря терпеноиду бустирида.
«Или превратилась бы, потому что туземцы овладели сознанием Фледара Логаза, – подумал Кивет. – Вот только почему туземцы не избавят посвященных от проверок? – Он нахмурился. – Опять правительственная ложь, преувеличение, очернение, нагнетание обстановки. Что тоже неоднозначно. Неужели Динета права, и Лингу скрывает великую тайну, которую предстоит постичь?»
На перекрестке возникла девочка-подросток. Она странно выгибалась. Под радужно переливающейся полупрозрачной туникой бледнело тело, множество косичек с вплетенными разноцветными лентами струились по плечам. Взгляд исподлобья скользнул по Кивету.