Страница 3 из 5
Дисплей видеофона погас. По гостиной, проникнув через окно, заплясали отсветы проблесковых маячков – во двор въехал черно-белый патрульный электромобиль. Полицейский помог Тевите вылезти на раскисшую лужайку. Забыв о докторе Бероче, Пакслан выскочил под ливень.
– Пакслан Латум? – осведомился полицейский. – Отвечайте.
– Да, это я. Что случилось? – Пакслан смотрел на ссутулившуюся Тевиту – намокшая одежда облепила тело, по лицу струилась вода. – Почему вы задержали мою жену?
– Тевита Латум принимала участие в незаконном собрании, повлекшем смерть одного из участников.
Пакслан сглотнул.
– Наверное, вы перепутали. Моя жена дорожит жизнью и никогда бы…
– Я была там, – пробормотала Тевита. – Но я не представляла, чем все обернется… Райм…
– Райм затащил тебя на собрание? – Пакслан сжал кулаки. – Кто ему позволил?!
– Вы можете поручиться за Тевиту Латум? – спросил полицейский. – В противном случае мы поместим ее под надзор.
– Я могу поручиться, разумеется, могу! – Пакслан попытался разглядеть лицо полицейского за мокрым защитным стеклом шлема. – Подобное не повторится. Обещаю.
– Вопрос исчерпан, – кивнул полицейский, делая заметки в электронном блокноте. – Вы свободны.
Пакслан отвел Тевиту в дом. Тевита прижалась к нему, он ощутил ее горячее дыхание.
– Пакс, прости меня!
– Ну что ты, успокойся. – Пакслан погладил ее по спине. – Главное – ты цела, с тобой ничего не случилось.
– Райм спрыгнул с крыши. При мне. Он считал, будто самоубийство – действенный способ перехода.
– Он часто говорил об этом…
Пакслан прикусил губу: он перепутал воспоминания. Тевита распахнула воспаленные от слез глаза.
– Что? Вы обсуждали самоубийство?
– Вряд ли «обсуждали». – Пакслан сглотнул. – Так, болтали.
– И ты молчал!
– Не хотел огорчать тебя. К тому же в его болтовне было здравое зерно.
– Не хочу слышать! Не хочу! – Вырвавшись из объятий, Тевита отступила. – Это чудовищно! – Она смахнула с лица мокрые пряди. – Какое здравое зерно в самоубийстве?
Пакслан шагнул к ней. С вызовом взглянув на него, Тевита бросилась в спальню. Щелчок запираемого замка остановил Пакслана.
– Теви, не глупи!
– Почему ты не в поле? – прохрипела Тевита из-за двери. – Иди, паши. Дай мне отдохнуть.
Покинув дом, Пакслан ступил под неослабевающий ливень. Райм из другого измерения убеждал его покончить с собой до наступления естественной или насильственной смерти. Убеждения превращались в настойчивые требования. Прежде чем исчезнуть, ему все-таки удалось породить у Пакслана сомнения относительно ценности жизни вне исходной действительности.
«Не находилась ли в Райме, который спрыгнул с крыши, личность Райма из того, другого измерения – измерения из моих наложившихся воспоминаний? – подумал Пакслан. – Там было совсем плохо. Ужесточение мер безопасности не мешало посторонним захватить Центр. – Он влез в кабину трактора. – А заодно и полицейские лагеря для беженцев, которые стали ловушкой. Там посторонние распространялись быстрее любой заразы. Просто издевательство – загнать людей в лагеря и не обеспечить никакой защиты. – Его передернуло. – Но все лучше, чем повторить судьбу Тевиты».
Тевита наблюдала, как за окном смазанные ливнем удаляются огни трактора. Ей не давало покоя, что Райм и Пакслан обсуждали самоубийство. Это казалось невозможным. Пакслан с утра до вечера занимался полем. У него не оставалось сил ни на поездки в Центр, ни на звонки бывшим сослуживцам, ни на любовь. Само обсуждение самоубийства выдавало внутренний надлом, душевный недуг.
Сняв мокрую одежду, Тевита раскинулась поперек кровати. Она вспоминала лицо Райма. Уже при встрече у канала он был готов к самоубийству. От нее требовалось, выслушав бездоказательные доводы доктора Унлы Мивард, последовать его примеру. Расчет на подобное мог возникнуть лишь в уме безумца. Ей стало страшно.
«Почему Кнод Генсин не явился на собрание? – подумала Тевита. – Кто и почему дал пропуск полицейскому провокатору, который задавал неудобные вопросы? – Она стиснула ладонями виски, под ними набухала тупая боль. – Даже я обратила внимание, что с ним не все ладно. – Горло уколол горький ком. – Я обязана заботиться о Пакслане. Я уберегу его от самоубийства!»
Ливень прекратился, поредевшие тучи уносились ввысь. Набросив на плечи халат, Тевита приблизилась к окну. Яркие лучи Маретира пробились в спальню. Над скользящим по бесплодному полю трактором занялась радуга.
Смутная тревога обвила сердце, Тевита присмотрелась к трактору. Кабина была пуста.
ii
Покинув спальню, Тевита замерла посреди гостиной – расстроенная женщина, одна в маленьком дешевом доме, собранном без излишеств. Колониальная администрация строила их после Сдвига для добровольцев, вызвавшихся заняться земледелием. Стиснув зубы, она выскочила на крыльцо, горячий ветер колыхнул полы халата. Зрение не обмануло: трактором управлял автопилот.
Тевита поспешила за дом, не обращая внимания на грязь под босыми ногами. Просветы пальмовой рощи открывали пустое двухполосное шоссе. Из ворот остановочного павильона, совмещенного с подземным переходом, в направлении Центра вырвался автобус. Не возникало сомнений: он увозит Пакслана. До следующего автобуса – мучительный час ожидания.
Тевита возвратилась в спальню. Стараясь успокоиться, она рассеянно мерила одежду. Взгляд возвращался к окну. Радуга исчезла, тучи медленно распухали, предвещая новый ливень. Он мог начаться и вечером, и через несколько дней. Ее не заботила непредсказуемость погоды. Мысли занимал Пакслан.
Пакслан не мог работать. Известие о самоубийстве Райма обострило наложившиеся воспоминания, звонок доктора Бероча разжег любопытство. Его тянуло из южных районов. Он чувствовал приближение знаковых событий в судьбе колонии.
Автобус несся по шоссе, мелькали редкие щитовые дома, жилые или брошенные – не определить. Гадая, зачем мужчина, назвавшийся доктором Берочем, связался с ним, Пакслан не сразу заметил, что едет по Центру. На нужной остановке он вышел.
Слух противился тишине, нарушаемой шорохом подошв его ботинок о серые плиты. Пакслан шагал между высотными зданиями, пытаясь избавиться от навязчивого впечатления – колонисты покинули Ридонас, бросив чету Латумов на произвол Сдвига. За витринами магазина он с облегчением увидел толпу. Вооруженные винтовками полицейские пытались придать ей упорядоченный вид.
«И приготовьте продуктовые талоны заранее, – подумал Пакслан. – Только на что вы надеетесь? Земля не спасет нас от Сдвига. Как спасать, если мы разбросаны по измерениям? – Он сплюнул. – Концентраты кончаются, посторонние наступают. Мы обречены».
Мост Благородства перекинулся через канал. Внизу плескалась ядовитая морская вода. Пакслан замер у невысокого парапета, вглядываясь в зеленую глубину. Образ Тевиты, поглощаемой серой вязкой сущностью постороннего, затуманил внутренний взор.
– Смерть по сравнению с посторонними – всего лишь путешествие, – прошептал Пакслан, – если забыть условности, подавить страх, принять Сдвиг как должное. Но что потом?
– Исходная действительность, потом, – сказал за спиной женский голос. – Вы сомневаетесь?
Вздрогнув, Пакслан обернулся. Дочерна загоревшая девушка выдержала взгляд; погруженный в себя, он не заметил ее приближение.
– Мы встречались?
– Вы – Пакслан Латум. – Девушка прищурилась. – Сколько в вас личностей?
– Это что, полицейская проверка, из-за моей жены? Считаете, мы выбираем удобные обстоятельства…
– Удобные обстоятельства для самоубийства – на каждом углу, – перебила девушка. – Сколько в вас личностей?
– Две, – не побоялся озвучить правду Пакслан. – Как ваше имя?
– Стеша.
– Сами придумали?
Стеша пренебрегла вопросом.
– Если в вас две личности, вы – наш человек.
Пакслан отступил.
– Я не ищу общества самоубийц. Я прекрасно осведомлен о том, что вы проповедуете. Ваши слова – пустые, а ваши доказательства – те же пустые слова.