Страница 9 из 12
Надо было окликнуть девушку, но я поневоле заинтересовался. Какого черта она творит? Она же делала непонятное: кота удерживала одной рукой, а второй расстегивала пуговицы на рубашке. Ее было хорошо видно — свет из окон первого этажа аккурат на неё и падал. Расстегнула три пуговицы, потом подумала, одну застегнула обратно, но не удовлетворилась. Потерзавшись ещё минуту, снова расстегнула третью пуговицу. Потом пошла вдоль дома, заглядывая в окна.
— Пиздец, — прошептал я. — Что творится?
Я уже решил, что это безобразие следует прекращать, открыл рот — что бы девушка с котом ни делала, её следует остановить. Да так и замер с открытым ртом. Потому что гостья нашла открытое окно и кота своего впихнула в мой дом. Он тут же заорал, но уже дома.
— Пиздец, — растерянно повторил я. — Какого хрена?
А девушка всхлипнула, неизвестно зачем. Может, она кота своего так любила, что ей больно с ним прощаться? Но тогда снова — какого хрена она его запихнула в мой дом?! А та тем временем подошла к дверям и решительно забарабанила в них кулаками.
Я проверил Никиту — спит. Плотнее закрыл дверь в его комнату. И пошёл открывать, так и не поняв, что происходит. Может, просто вызвать полицию? И службу отлова животных заодно. Но… делать этого я не стал. Все же мелкая девчонка, я с ней справлюсь, даже если она сумасшедшая. Может, у неё родственники волнуются, а я её в полицию. Или санитары из психушки, с которой она сбежала.
Открыл дверь. Девушка — а это точно та самая Настя — едва не подпрыгнула со страху, хотя вполне ожидаемо, что если ты стучишь в дверь, то её откроют.
— Да, — спросил я. — Что вам нужно?
Девушка замялась. Я, заинтересованный её пуговицами, все же нырнул взглядом в декольте — не зря она страдала, расстегивать третью пуговицу было явно лишним.
— У меня кот сбежал, — сглотнув, почти прошептала она. — Кажется, он забрался к вам в дом…
— Кажется? Тот самый кот, которого вы пять минут назад мне в форточку засунули?
Она покраснела. Я первый раз видел, как это происходит — впечатляло. Настолько при мне люди ещё не краснели. Красная кайма показалась из-за края кружевного лифчика, который выглядывал благодаря расстегнутой третьей пуговице. Потом поднялась по шее, залила щеки, лоб, уши. Мне даже интересно стало, если её раздеть, она целиком будет такая красненькая?
И испугался немного: вдруг следующая стадия — стремительная смерть от повышенного давления или тахикардии?
— Эй, вы не умираете?
— Нет, — просипела девушкам.
Лицо начало медленно бледнеть. Мне снова стало интересно, краснота пойдет обратно в декольте? Я спустился взглядом вниз. Три расстегнутые пуговицы, край кружевного, весьма фривольного лифчика. Мне кажется, или я точно вижу самый край ореолы соска за тонким кружевом? Какие у неё соски, интересно — розовые, коричневые? Обычно у блондинок розовые… Тьфу. Отвлёкся. Не скажу, что мне не нравились женские соски, но конкретно эта девица раздражала вместе со всеми своими прелестями, какими бы завлекательными они не были.
— Тогда идите домой, — грозно начал я. — А кота, как найду, выброшу на улицу.
Девица пискнула, словно не кота на улицу, а её.
— Нет! Это… не мой кот. Я его одолжила. Пожалуйста, не выбрасывайте! Можно, я сама поищу? Я быстренько!
Логику этой девушки я постичь не мог. Нахер кидать в чужие окна чужих котов?
— Так не пойдёт, — отрезал я. — Я вас впущу, а следом вся малая Покровка с факела и вилами, и в ЗАГС меня, как соблазнителя невинных дев. Тут стойте. Сам поищу. И пуговицы… застегните.
Гостья снова пискнула и застегнулась по самое горло. Я захлопнул дверь. На задвижку закрыл. Девушка что-то крикнула вслед. То ли он прыгает, то ли он брызгает — вслушиваться не стал.
Как оказалось — зря. Кота я искал минут десять, думая то о сосках, то о кружевах, то о том, что девушка крикнула. Понял сам, как только кот спрыгнул на меня сверху с кухонного шкафа. Я видел, как он летит, растопырив лапы в разные стороны, распушив хвост трубой, сверкая единственным глазом, но увернуться не успел. Только уклониться и принять кота на спину.
Её обожгло огнём. Кот вцепился в футболку и утробно заорал. Я с трудом оторвал его от себя и за шкирку понёс на улицу. Животному обращение не нравилось, если бы мог, вцепился бы в меня когтями. Слава богу, не дотягивался.
Открыл дверь. Девушка все так же стояла на крыльце. Несчастная, наверняка замерзшая. Сиротка, блин. Но ни в коем случае не жалеть её — неадекватна и опасна. Кота я отдавать не спешил. Стоял, разглядывал её всю от макушки до пяток. Она прятала глаза.
— Один вопрос, — устало произнёс я, — зачем?
Из-под воротника снова поползла краснота. Я испугался, что двух подряд покраснений её организм просто не выдержит, и в этот раз она непременно умрёт. Вручил ей кота, пусть её царапает.
— Можете не говорить, — помиловал я. — Только имейте в виду, теперь я буду проверять все окна и дом на охрану ставить.
И дверь захлопнул. На задвижку закрыл. Потом проверил и закрыл все окна на первом этаже. Подумал, и закрыл окно у Никитки в комнате, мало ли, вдруг она туда кота запустит? Обработал, как сумел, царапины на спине и, уже ложась спать, вспомнил — про Наташу-то и забыл.
Декольте, а точнее просто расстегнутый ворот рубашки манил. В него хотелось нырнуть взглядом. Спокойно, велел я себе. Чувак, у тебя просто давно не было женщины. Пожары были, ремонты, затопленные склады, тонны, триллион тонн домашних заданий были, а вот секса нет. Надо позвонить Наташе. Или поехать, прямо сейчас. Да, так и сделаю.
В голове все было в порядке. Ровный строй правильный мыслей. А в реальности напротив меня стояла девочка с цветами на коленках. И пуговицы расстегнуты. Три штуки. Смотрит в пол, не на меня. Мне вроде, как хочется, чтобы она на меня смотрела, а с другой стороны так… проще как будто.
Макушка склонена. Волосы светлые совсем собраны в хвостик. Одна прядка заправлена за ухо. И, я наверное сошёл с ума, ибо тяну руку к пуговице. Четвёртой. Да все нормально. Всё под контролем. Просто я не усну, пока не разгляжу наконец целиком тот сосок, что дразнит самым краешком ореолы. Вот и все. Это просто любопытство.
Расстегиваю пуговицу. Девушка вздрагивает, но не делает ни единого движения. Блин, пощёчин бы надавала! Кажется, хлесткая пощёчина сейчас была к месту. Зачем она позволяет мне это делать?
Рубашка расстегнута. Я развожу полы в стороны. Лифчик гостьи никак не вяжется с её хвостиком, белыми кедами. Он ужасно соблазнителен. И соски, да, просвечивают. Я касаюсь одного пальцем и чувствую, как он сжимается.
Мне страшно и весело. И понимаю — не остановиться. А самое интересное — останавливаться не хочется. Разве не этого она добивается, девушка по имени Настя? Сейчас затащу в дом, захлопну дверь, чтобы соседей не радовать, сдерну с неё рубашку эту, и лифчик и кеды, и все, что найду. Чтобы голенькой была, как ребёнок новорождённый.
А потом в краску вгоню, чтобы посмотреть, правда ли она краснеет всем телом. А потом… трахну. И так этого хочется, что даже в голове звенит. В крови пузырьки бурлят. Если так только от одних мыслей о сексе с ней, то каков тогда сам секс???
Сейчас проверю. Я втянул её в дом. Закрыл дверь. Прижал её к ней своим телом. Приподнял немножко — она меня ниже. Лицом в её шею, вдыхать запах, знакомиться с ней. Чувствовать, как бешено бьётся её пульс. Ждать, остановит, нет? Какого черта не останавливает, чокнутая девушка Настя???
Накрыл своей ладонью её грудь, и… проснулся.
— Блядь, — негромко сказал я глядя в потолок.
Уже светло. До будильника ещё полчаса, мог бы спать. Хотя… если вспомнить, что снилось мне, так лучше вовсе не спать. Самое удивительное, что обычно, когда мне снится бред я чётко понимаю, что это сон. А сегодня вот нет. И больше всего бесит, что я чувствую сожаление, что сон до конца досмотреть не мог. И правда, надо Наташе звонить. Только не сегодня. Сегодня склад топим.