Сладкая любовь (ЛП)

— Ты серьезно собираешься здесь работать? — спрашивает Ник.

— Что? — с удивлением вмешивается Макс.

Я киваю, задыхаясь от напряжения. Душить сестру — тяжелая работа.

— Да, мне нужны деньги.

Макс растерянно спрашивает:

— Тебе нужны деньги?

Ник с улыбкой кивает.

— Ты нанята. — Он снимает с шеи свой черный бейдж и надевает его на мою. — Не думаю, что тебе нужно здесь все показывать. Тебе будут платить тридцать шесть долларов в час, и ты будешь работать по четыре часа в сутки, пока только по субботам. Ну, как тебе?

Я поражена.

— Меня устраивает.

Макс стоит передо мной, и вид у него злой.

— Тебе нужны деньги, а ты мне не сказала?

Я закатываю глаза.

— Конечно, мне нужны деньги. Я человек, живущий в Нью-Йорке. — Я хмурю брови, глядя на него. — И что это за отношение? Я думала, что меня будут целовать, обнимать, тискать и все такое прочее.

Его лицо смягчается.

— Идти сюда. — Я иду в его открытые объятия, обнимаю, и он крепко прижимает меня, проводя рукой вверх и вниз по моей спине. Уткнувшись носом в мою шею, он бормочет: — Ох, уж это платье.

Я ухмыляюсь и невинно спрашиваю:

— А что с ним?

Он кусает меня за шею.

— Ты убиваешь меня, Кексик. Я должен работать, пока ты носишь это? Чертова пытка.

Мими фыркает:

— Сначала он тебе не нравится, а теперь ты не можешь от него оторваться!

Макс отрывает голову от моей шеи, ловя мой рот в крепком поцелуе, прежде чем повернуть меня в своих объятиях так, чтобы я могла повернуться лицом к толпе.

— Вы, двое, восхитительны, — улыбаясь нам, воркует Лола. — Клянусь. — Поигрывая соломинкой, она с любопытством спрашивает: — Ну же, Елена, расскажи нам, почему ты невзлюбила Макса. Я умираю от любопытства.

— Не ты одна, — ворчит Макс, и я толкаю его локтем в живот. Он вздрагивает, а затем возмущенно выдыхает: — Что?

Я открываю рот, чтобы отказать им, но Фелисити уже открывает свой и громко смеется.

— О боже. Это просто безумие.

Нат ахает.

— Ты знаешь? — Она поворачивается ко мне. — А почему она знает? А мне ты никогда не говорила.

Я открываю рот, чтобы заговорить во второй раз, но уже слишком поздно.

— Ну, все это произошло на вашей свадьбе, — произносит Фелисити. — Я удивлена, что ты не знаешь.

Я наклоняюсь к Флик и шиплю:

— Заткнись!

Макс прикрывает мой рот рукой, призывая ее продолжить:

— Нет, нет! Не останавливайся. Я хочу знать!

— Ну, Елена положила глаз на Макса с того самого момента, как увидела его в первый раз.

Мои щеки пылают, и я опускаю подбородок, чтобы побороть смущение.

— Это правда? — тихо спрашивает меня Макс.

Я слегка пожимаю плечами, не желая отвечать.

— А это свадьба, — продолжает Фелисити. — Ну же, девочки, вы же понимаете, о чем я говорю, верно?

У всех женщин на лицах написано понимание, они кивают и лукаво улыбаются. Мы же женщины. Свадьбы делают нас эмоциональными. Эмоциональными и возбужденными. Не знаю, почему, но таковы правила.

Мой разум вздрагивает.

Теперь ты даже говоришь, как он!

Прежде чем я успеваю остановить ее, Фелисити продолжает:

— Итак, Елена готова сделать шаг навстречу нашему красавчику Максу. Она наблюдала за ним всю ночь, как он флиртует со всеми подряд, и набралась смелости пригласить его выпить с ней. И она это делает. — Она поворачивается к Максу и качает головой. — А он даже не поднимает глаз от телефона. На самом деле, он полностью игнорирует ее.

Женщины разинули рты. Макс крепче обнимает меня.

Тина выглядит грустной.

— Макс, как ты мог?

Но прежде чем Макс успевает что-то сказать, она заканчивает:

— И это еще не самое худшее. Не обращая на нее внимания, он отшил ее. — Она делает эффектную паузу, прежде чем добавить: — А потом назвал ее Хелен!

Женщины задыхаются от отвращения, в то время как мужчины издают тихие звуки замешательства.

О да.

Сегодняшний вечер — полный отстой. 

ГЛАВА 30

Макс

У меня в животе все переворачивается. Я этого не делал! …Или сделал?

Тяжело вздыхаю. Скорее всего, да. Я сделал больно Елене.

Твою ж мать!

Но я как-нибудь компенсирую это, клянусь.

Елена

Нат в бешенстве наклоняется и шлепает Макса по ноге, пробормотав:

— Мудак.

В то же самое время Ник хлопает Макса по затылку, сердито бормоча:

— Засранец.

Макс крепко сжимает меня, защищаясь.

— Я этого не помню! Клянусь! — Он смотрит на Ника. — Ты думаешь, если бы Елена бросилась на меня, я бы отказался?

Ник издает горлом неопределенный звук, с презрением глядя на брата.

Я морщу нос.

— Ты называешь меня лгуньей?

Макс поворачивает меня в своих объятиях.

— Нет, малышка. Я просто говорю, что не помню, как это случилось. — Он опускает голову и слегка качает ею. — Неудивительно, что ты меня ненавидела. Я бы тоже себя возненавидел. — Он поднимает голову, его золотистые глаза искренние. — Прости меня, Кексик. Я никогда не хотел причинить тебе боль.

И вот так просто все забывается. Он выглядит действительно пристыженным. Я протягиваю руку и глажу его по щеке.

— Я это знаю. Сейчас. И все кончилось. У нас все хорошо. Клянусь.

Он наклоняется к моей ласке с закрытыми глазами. Через мгновение стонет:

— Вот же черт. Вы шутите что ли? — Когда он открывает глаза, вид у него страдальческий. — Я мог бы заполучить тебя еще несколько месяцев назад и облажался? — Он снова стонет, притворно всхлипывая: — Боже, какой же я идиот.

Хихикая, я встаю на цыпочки и чмокаю его в губы.

— Ага, ну, страдай. — Я поворачиваюсь к Нику. — Пойду вниз, чтобы проверить женский туалет. Что мне делать, если там будут люди, делающие гадости?

Ник снимает с пояса свою рацию и протягивает мне.

— Просто позвони. Охрана будет ждать прямо за дверью. Не трогай их. Ты не обучена этому, и на нас могу подать в суд, так как ты наш сотрудник. Если тебе понравится эта работа, я попрошу Духа провести для тебя краткий курс по безопасности и контролю толпы.

Я киваю, улыбаясь.

— Круто. Запомнила. Не прикасаться.

Фелисити спускается вместе со мной, тормозя у стойки бара, когда я захожу в туалетную комнату. Она пуста, и меня это вполне устраивает, потому что мне действительно нужно пописать. Я направляюсь в кабинку и делаю свое дело, спускаю воду в туалете и тянусь открыть дверь, но в этот момент входят три женщины. Я выглядываю из щели в двери. Не вижу всего, но этого достаточно.

— Сегодня выбор невелик, — бормочет невысокая брюнетка.

— Куда подевались все красавчики? Мне действительно нужно потр*хаться, — скулит более высокая брюнетка.

Когда заговаривает третья женщина, оживляюсь. Потому что знаю этот голос. Высокая стройная рыжая произносит:

— О, пожалуйста. Ни один из мужчин здесь недостаточно хорош, чтобы даже взглянуть на меня.

Рыжая — это Поршия. Я качаю головой в ответ на ее замечание. Она сказала «на меня», а не «на нас». Ее бедные подружки.

— Ты просто злишься, потому что тот парень, который здесь работает, тебя отшил, — ухмыляется невысокая брюнетка.

— Кого волнует, что у него девушка? — спрашивает более высокая брюнетка. — Я бы все равно попытала счастья.

— Подружка показывает его вкус, — усмехается Поршия. — Я не хочу его, если он решил быть с такой женщиной. У него, очевидно, низкие стандарты.

Ах, ты тварь!

Я прикусываю язык и сжимаю кулак в попытке не пойти туда и не преподать ей урок хороших манер.

Невысокая брюнетка усмехается.

— Но он богат.

Поршия задумывается ненадолго.

— Ну, это да. И на него было бы приятно смотреть, по крайней мере, какое-то время. Но чтобы быть с ним, мне пришлось бы иметь дело и с его ребенком.