Сладкая любовь (ЛП)

Во-первых, это был мой первый школьный парень Джонатан. Мне было шестнадцать. Он встречался со мной в течение трех недель, украл мой первый поцелуй, а затем спросил, не думаю ли я, что моя сестра Нат влюблена в него. Когда я рассказала ей об этом, она показала ему, как сильно он ей нравится. На следующий день в школе Нат всем рассказывала, что у него крошечный пенис. С того дня его новое прозвище стало Крохотуля.

Потом был Денвер. Да, его звали Денвер. Мой разум хихикает, вздыхает, а затем качает головой. Просто по его имени я должна была догадаться, что он придурок. Мы встречались в выпускном классе целых восемь месяцев. Мне только что исполнилось восемнадцать. Он делал все правильно, говорил все правильно, а еще состоял в баскетбольной команде и был высоким.

Мне нравятся высокие парни, так что подайте на меня в суд.

После шести месяцев свиданий и пяти месяцев осторожного — или не очень — давления я сдалась. Он был моим первым. Потом он сказал, что я все испортила, потому что плакала. Но дело в том, что это было больно, и он ничего не сделал, чтобы подготовить меня к этому. Знаю, что мы были молоды, но он опытнее; Денвер был просто эгоистичным любовником. Я подумала, что, может быть, в первый раз он просто был взволнован и забыл разогреть меня, но еще через два месяца решила поговорить с сестрами. Что-то здесь было не так.

Мои сестры были потрясены тем, что я терпела это целых два месяца. Они рассказали мне о женском оргазме и о том, как настоящие мужчины заботятся о своей женщине в постели. Нина купила мне мой первый вибратор. Она велела мне практиковаться в мастурбации с ним и без него. Сказала, что мои руки — главный фактор в сексе. Это было странно, но я доверяла своим сестрам больше, чем кому-либо.

Мой первый оргазм случился с вибратором, и он был настолько интенсивным, что мне показалось, будто меня ударили электрическим током. Черт, наверное, я была шокирована и поэтому бросила вибратор в стену в середине оргазма. Сильно.

Когда Нина и Нат спросили меня, как все прошло, я покраснела, показала им сломанный вибратор и была вынуждена слушать, как они рыдают от смеха. Я закрыла лицо руками, чтобы скрыть улыбку. Черт бы их побрал.

— Не обязательно использовать его на всю мощность, Лена. Существуют различные настройки, — объяснила Нат сквозь смех. — В следующий раз попробуй где-нибудь посередине. Мы достанем тебе другой, Фалометательница.

На следующий вечер я попробовала сделать это рукой. Но это было совершенно невыносимо. Я терла себя до крови, но определенно не была возбуждена. И не понимала, что делаю не так, поэтому пошла к сестрам за советом. Ответ был прост, но очень эффективен.

Нина пожала плечами.

— Обычно я просто думаю о ком-то горячем, делающем что-то со мной. — Она повернулась к Нат. — А ты?

Нат ухмыльнулась.

— Журнал Playgirl под моим матрасом работает каждый раз.

Нат предложила одолжить мне свой журнал, но я вздрогнула. Те же самые руки, которыми она доставляла себе удовольствие, трогали этот самый журнал. Поэтому мои сестры отправили меня на дело. Мы спустились к нашему местному газетному киоску. Они заставили меня, восемнадцатилетнюю девчонку, пойти и попросить у Джузеппе, продавца, которого я знаю всю свою чертову жизнь, последний номер журнала Playgirl.

К счастью, пожилой продавец даже не вздрогнул. Хотя Нат и Нина стояли позади меня и хихикали.

Дрожащей рукой протянула ему деньги. Он взял их с улыбкой, прежде чем вручить мне сдачу. Когда я уже уходила, он окликнул меня. Мы все обернулись и увидели, что он идет ко мне с коричневым бумажным пакетом. Вздохнув с облегчением, я спрятала свой постыдный шлюший журнал в глубину сумки и снова поблагодарила его.

В ту ночь я попыталась снова, используя свое подкрепление. И это случилось. Конечно, это заняло больше времени и не было таким интенсивным, но это произошло. И, боже, как я была горда! Рассказала об этом сестрам, и мы, конечно, дали друг другу пять после того, как Нат десять раз переспросила меня, мыла ли я руки. С*чка.

Именно тогда мои сестры посоветовали мне начать включать то, что узнала, в не очень хороший секс, который у меня был с Денвером. Я не была в этом уверена. И достаточно хорошо знала Денвера, чтобы понять, что он не любит перемен, но решила, что могу быть тем, кто вносит изменения, пока он может продолжать заниматься своими делами, и это не было бы проблемой.

Я ошиблась.

В следующую пятницу вечером мы с Денвером смогли немного побыть наедине. Его родители собирались в соседний дом на барбекю, и обычно это были мероприятия только для взрослых, которые продолжались до поздней ночи. У нас будет целая ночь в полном распоряжении.

Денвер был милым парнем. Он мог быть рассеянным, но хорошо относился ко мне и осыпал меня любовью. Единственной проблемой в наших отношениях был секс. Мы добрались до его кровати, разделись и начали дурачиться. Когда он, наконец, оказался внутри меня, я заколебалась, но все же решилась. Моя рука скользнула вниз по груди к животу, ниже, туда, где нуждалась в этом больше всего, и Денвер замер.

— Что ты делаешь?

— Продолжай, — прошептал я. — Все в порядке, просто продолжай.

Но он не стал продолжать.

— Где ты этому научилась?

Я попыталась успокоить его еще раз.

— Пожалуйста, милый. Продолжай.

Именно тогда я почувствовала, как он сдулся внутри меня. Мои щеки вспыхнули. Это была полная противоположность тому, что должно было произойти! Денвер долго молчал. Я не знала, что делать. Он был на мне сверху, прижимая меня к кровати. Наконец, он сел, отпустив меня. Я прикрыла свою обнаженную грудь, внезапно почувствовав себя неловко. Когда он заговорил снова, в его голосе звучала ярость.

— Я задал тебе вопрос, Елена. Где ты этому научилась?

Не знаю почему, но солгала. Панка заставляет тебя говорить и делать глупости. Ложь прозвучала слабо, даже для меня.

—Я... эм... я прочитала об этом где-то в журнале.

Он на это не купился. Не то чтобы я его хорошо продавала.

— Ты мне изменяешь, — прошипел он.

— Что? — Тогда я действительно запаниковала. — Нет! Нет, это не так!

Он встал и прошелся перед кроватью, голый.

— Лжешь. Ты мне изменяешь. А как еще ты можешь это знать? Ты никогда ни с кем не была до меня. Ты мне изменяешь. — Он остановился на полушаге и повернулся ко мне. — И ты думала, я ничего не узнаю. — К этому моменту я уже выплакивала свое бедное маленькое сердечко. Но ему было все равно. Он в ярости указал на меня. — Вылезай из моей постели. Забирай свою одежду и убирайся. Все кончено.

Будучи рыдающим подростком, я опустилась на колени на кровать и умоляла.

— Не говори так. Клянусь, я не изменяла тебе! Я просто пыталась сделать это приятным для себя!

И вот тут я облажалась. Взяла и без того уязвленную гордость подростка и втерла ему соль в рану, сказав, что он плохой любовник. Он замер с выражением шока на лице. Прошло мгновение. Выражение шока на его лице сменилось откровенной насмешкой.

— Гр*баная шлюха.

Денвер выскочил из комнаты. Я услышала, как открылась и закрылась входная дверь. От звука его машины мое сердце екнуло.

Он оставил меня там, голую и одинокую, с выплаканными глазами, без возможности вернуться домой.

Я быстро оделась, спустилась вниз и позвонила Нине, чтобы она забрала меня. Конечно, она позвонила Нат и сказала ей, что я в полном беспорядке. Нат ушла с вечеринки, на которой была, и пришла с Ниной, чтобы забрать меня. Они отвели меня в кинотеатр, где мы смотрели дурацкую романтическую комедию. Сестры пытались залечить мое разбитое сердце нездоровой пищей и любовью. Девочки заставляли меня смеяться, когда мне хотелось плакать, а когда я плакала, они крепко обнимали меня, шепча слова утешения. Они сказали, что Денвер всего лишь мальчик, и когда встречусь с настоящим мужчиной, он будет ценить меня такой, какая я есть, а не такой, какой он хочет меня видеть. Что он никогда не будет стыдиться меня.