Страница 23 из 82
— Мэдди, они великолепны!
Она подняла голову и посмотрела прямо на меня. Великолепная улыбка расцвела на ее лице, и девушка одними губами произнесла:
— Спасибо.
Мои внутренности сжались от красоты этой улыбки. Я знал, что нахожусь по уши в дерьме.
Позже вечером она позвонила. Сказать, что я был удивлен, было бы преуменьшением, потому что наш номер не был указан в справочнике, и понятия не имел, как ей удалось его получить. Я был шокирован, но вне себя от радости. Мы начали разговаривать каждый вечер, но избегали друг друга в школе. Она все еще не была уверена во мне. Я готов был дать ей столько времени, сколько ей нужно. Жил, чтобы заставить ее смеяться, и делал это. Много раз.
Мы познакомились поближе и болтали до самого утра, пока один из нас не засыпал. Однажды ночью, примерно через четыре недели после начала нашей тайной дружбы, я решил рискнуть. Лежа в постели, прошептал в трубку:
— Я бы все отдал, чтобы быть твоим парнем. И хочу, чтобы ты стала моей девушкой, Мэдди.
— А если ничего не получится? — колебалась она.
— А если получится? — возразил я. Она продолжала молчать. Я почти умолял:
—Дай мне шанс. Один единственный шанс.
Она так и не ответила мне, сослалась на головную боль, и мы закончили разговор.
На следующее утро я шел по коридору к своему шкафчику. Я оказался в затруднительном положении. И не мог понять, что еще можно сделать, чтобы доказать Мэдди, что серьезно отношусь к ней, но не собирался сдаваться. Я запихнул книги внутрь и закрыл дверь, повернувшись, замер. Вот она, прямо передо мной.
Она выглядела немного смущенной.
— Привет.
Легкая улыбка тронула мои губы.
— Привет. Ты в порядке?
Глубоко вздохнув, она медленно выдохнула, шагнула вперед и вложила свою руку в мою, переплетая наши пальцы. Я посмотрела на наши соединенные руки и просиял. Она ответила с застенчивой улыбкой:
— Теперь все прекрасно.
Три недели спустя мы впервые поцеловались.
Через год мы занимались любовью.
Три года спустя Мэдди сказала мне, что я стану папой. Это была любовь в чистом виде.
Девять месяцев спустя я встретил вторую любовь в своей жизни. Она пришла, завернутая в розовое одеяло. У нее были мои глаза, но в остальном она была вылитая Мэдди. Я назвал ее в честь своей матери.
За пять лет моя жизнь перевернулась с ног на голову. Я бы сделал для Мэдди все, что угодно, но она не чувствовала того же. И именно поэтому больше никогда не хочу влюбляться.
Любовь причиняет боль.
Макс
Перехожу улицу и направляюсь в «Сафиру». Неважно, сколько мне лет, я все равно буду младшим братом Ника... и его лакеем. Тина терпеть не может, когда Ник так делает, но я приношу дары, так что она это переживет. Сегодня понедельник. Тина вообще не должна была работать. Она в декретном отпуске. Хотя к ней этот термин не применим, потому что Тина была в декретном отпуске в течение месяца, но все еще ходит на работу каждый день.
Ник говорит ей, чтобы она успокоилась. Она мило улыбается и говорит, что так и будет. Он уходит на работу, а она надевает дерзкий наряд и направляется в свой магазин. Ей повезло, что она горячая штучка.
Открываю дверь и держу ее открытой, чтобы выпустить пару молодых женщин. Я вежливо улыбаюсь.
— Леди, как вы сегодня? Хорошо выглядите.
Ну, вот снова.
Это был не флирт. Это вежливость.
...серьезно?
Заткнись, мозг.
Я прохожу через дверь, балансируя добычей, и кричу:
— Доброе утро.
В унисон они все кричат в ответ:
— Доброе утро!
Кладу вещи на стойку и поворачиваюсь, чтобы увидеть, как Тина вразвалку выходит из своего кабинета. Ее глаза сужаются, и она прижимает мобильник к уху. Я ухмыляюсь.
Ха-ха! Сейчас Ник огребет.
Он, должно быть, ответил, потому что она сразу же начинает:
— Ник, детка, ты не хочешь сказать мне, почему у меня здесь доставка, а Макс — разносчик?
И хотя она злится на него, ей требуется секунда, чтобы улыбнуться мне и сказать одними губами: «Привет». В этом вся Тина.
Я не слышу, что он говорит, но она раздраженно отвечает:
— Мне не нужна еда. Только десять утра, ради бога! Что ты пытаешься сделать, милый? Превратить меня в кита?
Я точно знаю, в какой момент он задабривает Тину. Ее плечи опускаются, и она вздыхает.
— Знаю, что ты хочешь позаботиться обо мне. Я тоже тебя люблю. — Она замолкает, потом поднимает руку и гладит меня по щеке. — Да. Макса я тоже люблю.
Я наклоняюсь и целую ее в макушку. Она обнимает меня и сжимает в объятиях, а потом вразвалку возвращается в кабинет.
Позади меня появляется Мими. Она тычет подбородком в коробку на прилавке.
— Еще еда?
Я ухмыляюсь:
— Ага.
Она пожимает плечами, затем поднимает крышку коробки и берет бутерброд.
— Думаю, никто не будет против, если я возьму один.
Лола выходит из задней части магазина, широко раскрыв глаза от восторга.
— Бесплатные бутерброды? — Мими жует и кивает. Лола вскидывает руку в воздух. — Обожаю бесплатные бутерброды!
Из дверей кабинета выходит Нат с мобильником у уха.
— Лена, я люблю тебя. Правда, знаю, но это не обсуждается. Тебе придется научиться справляться с этим. — Я хмурю брови. Это звучит серьезно. Она подходит ко мне, замечает бутерброды и начинает пританцовывать. Нат говорит в трубку: — Я сейчас включу громкую связь. Потому что... бутерброды.
— Что случилось с Еленой? — шепчу я.
Нат, не заботясь о том, что Елена услышит, откусывает бутерброд и, жуя, объясняет:
— У моей сестры проблемы с тем, чтобы слышать, как я занимаюсь сексом.
Елена вздыхает.
— О, боже, у тебя совсем нет стыда, шлюшка! И, кстати, ты стонешь так громко, что кажется, будто я с тобой в одной комнате. Фу!
Нат сглатывает и закатывает глаза.
— Громко? Это же секс! Это нормально! Я замужем, черт возьми! Скоро у меня будет двое детей, за которыми надо будет присматривать. Сейчас самое время заниматься сексом!
Елена напевает:
— Ла-ла-ла-ла!
Нат поворачивается ко мне.
— Почему ты не на работе?
Елена отвечает, звуча обиженно.
—Я на работе. Здесь еще никого нет. Ну, люди есть, но Джеймса нет.
Джеймс, да? Он всегда представляется как Уит. Почему Елене позволено называть его Джеймсом?
Нат хихикает.
— Я разговаривала с Максом, тупица.
Елена тут же спрашивает:
— А он что там делает? Разве он не должен быть на работе?
Я дуюсь на ее тон.
— Вообще-то работаю. Если не заметили, то как раз сейчас делаю доставку.
По крайней мере, у нее хватает такта говорить извиняющимся тоном.
— О, понятно. Прости.
Пока она на линии, я должен попросить ее проверить расписание Уита, чтобы смог прийти и поговорить с ним.
— Эй, Кексик, ты ведь в Центре, верно?
— Дааа. А что? — подозрительно спрашивает она.
— Хотел тебя попросить проверить расписание Уита.
В ее голосе слышится замешательство.
— У меня его нет.
Побывав в Центре около тысячи раз, я хорошо знаком с обстановкой там. Слишком хорошо.
— Все нормально. Тебе нужно... Подожди, где ты сейчас находишься?
— Я в столовой.
Я киваю, понимая, где это.
— Ладно, тебе нужно выйти оттуда, а потом повернуть направо. Иди вперед мимо стены с фотографиями, пока не дойдешь до детской игровой комнаты. Там увидишь гигантскую доску с расписаниями всех сотрудников. Проверь, пожалуйста, есть ли у Уита свободные окна.
— Ух-ты, здесь есть фотографии Сиси, — произносит удивленно она.
Я улыбаюсь.
— Ага. Поищи ту, где она пилот.
Елена тихо смеется.
— Превратить ее кресло в самолет... — произносит она с благоговейным трепетом, — гениально. — Пауза, затем: — Боже, как она выросла.
— Да, растет, как на дрожжах.
Слышу, как в трубке эхом отдаются чьи-то шаги.