Страница 17 из 82
Я подталкиваю Нат:
— И?
Она шикает на меня:
— Я думаю, помолчи.
Со стальной решимостью допиваю свой напиток и объявляю:
— Я докажу вам, что вы все неправы. — Встаю и выхожу из кабинки. — У меня будет самый лучший секс на одну ночь. Он будет диким и страстным. Потом мы пожмем друг другу руки, и это не будет неловко. Совсем. У парня будет огромный болт, и… — решаю уступить, пожимая плечами, — вероятно, дерьмо вместо мозгов, но его член компенсирует это. — Я слегка улыбаюсь, описывая того, кого хочу найти. — Он будет высоким и стройным, с темными волосами и озорным взглядом. И с ямочкой на щеке.
Черт, ты только что описала Макса! Беги, спасайся!
— Я просто пойду и найду его. Прямо сейчас, — добавляю я, изо всех сил борясь с румянцем.
Подол платья шуршит вокруг моих ног, когда я ухожу.
Наверное, не стоило сегодня надевать стринги.
Боже, в них так неудобно. Заставляю себя не пытаться вытащить их из задницы. Вместо этого думаю о других вещах, таких как собаки, катающиеся на скейтбордах, и бурундуки, жующие что-то своими большими зубами.
Спустившись вниз, в бар, я сразу же замечаю его и вздыхаю.
— Над этим баром должен быть предупреждающий знак.
Он усмехается:
— Да? И что на нем должно быть написано?
— Уверена, что-то насчет красавчика с убийственной улыбкой.
Шериф усмехается:
— Ты мне льстишь, Лена. — Он перегибается через стойку и медленно, неторопливо целует меня в щеку. — Как поживаешь, красотка?
Последние несколько раз, когда была в «Белом Кролике», я проводила в баре больше времени, чем следовало бы. По правде говоря, я немного влюблена в Стефана Шерифа, бармена. И все началось со свадьбы Ника и Тины. Что можно сказать? Он просто очаровашка — довольно длинные, граничащие со слишком длинными, светлые волосы, сексуальные теплые карие глаза, подтянутое тело, за которым приятно наблюдать, когда он работает в баре, и непринужденная улыбка. Но лучше всего то, что с ним легко разговаривать. Стефан внимательно слушает и показывает это, задавая вопросы и вовлекаясь в то, о чем вы говорите.
Он очень милый. Любая женщина была бы рада назвать его своим.
Я сижу в баре, разговариваю с Шерифом и пью напитки, которые он мне готовит. С каждым бокалом чувствую все меньше и меньше алкоголя в своих коктейлях, но улыбаюсь, зная, что он пытается заботиться обо мне. Не успеваю и оглянуться, как уже десять тридцать, а я все еще не видела Макса.
У меня кружится голова от бесчисленного количества выпитого, и я спрашиваю:
— А где Макс?
Шериф пожимает плечами в ответ.
— Не знаю. Должен быть здесь.
И вот так добавляю еще один пункт в мой черный список против Макса. Пункт пятый: бездельник.
Без разницы. Встаю с табурета и уже собираюсь попрощаться с Шерифом, как чья-то рука останавливает меня. Я поднимаю глаза и вижу только зеленые глаза.
— Елена? Елена Ковач?
Я хмурюсь. Как, черт возьми, кто-то может знать меня в Нью-Йорке? Делаю шаг назад и оцениваю ситуацию. Мужчина, стоящий передо мной, широко улыбается. Он, по меньшей мере, на фут выше меня. Не такой высокий, как Макс. Заткнись, мозг. Чрезвычайно подтянут и почти без волос, но это его не портит.
Он протягивает мне руку.
— Ты меня не знаешь, но скоро узнаешь.
Окей. Теперь я реально в шоке. Подняв руку ладонью вверх, снова делаю шаг назад.
— Нет. Оставайся там, где стоишь.
Мужчина смотрит на меня в замешательстве, прежде чем на его лице появляется понимание. Он громко смеется.
— Извини, я не должен смеяться, но... Но только сейчас понял, как это прозвучало. Ладно, давай попробуем еще раз. — Он выпрямляется и снова протягивает руку. — Привет, Елена, я Джеймс Уиттэйкер.
Мой рот округляется в букву «О». Это мой новый босс?
Офигеть!
— Я узнал тебя по фотографии для пропуска, который на самом деле находится у меня в машине. — Прикусываю губу, чтобы сдержать смех, и смотрю куда угодно, только не на него. Он съеживается. — Да, хорошо, в этот раз тоже прозвучало жутко.
Я смеюсь и делаю шаг вперед.
— Извини, что так взбесилась, но ты звучал немного по-сталкерски.
Кладу свою руку в его, и мы пожимаем их, все время улыбаясь. Он отпускает меня и делает глубокий вдох.
— Я, вероятно, должен был просто пройти мимо. Прости, если отвлек тебя и сделал нашу первую встречу неловкой.
— Нет, все в порядке. Мой друг владеет этим клубом, так что я просто общалась с людьми.
Он приподнимает брови.
— Ты знакома с Леоковыми?
Я морщу нос в попытке быть милой.
— Да, Ник женился на близкой подруге семьи, Тине. Моя сестра Нат замужем за их приемным братом Ашером. Так что мы все своего рода маленькая дружная семья.
Джеймс тепло улыбается.
— Это действительно круто. Значит, ты знакома с Максом Леоковым?
Прежде чем успеваю остановиться, я хмыкаю:
— Да. С ним я тоже встречалась.
Улыбка Джеймса исчезает.
— Значит, он тебе не нравится?
Я не отвечаю, вместо этого спрашиваю:
— Откуда ты его знаешь?
Он опирается на стойку бара.
— Его дочь Сиси — моя клиентка, — объясняет Джеймс.
Черт. Конечно же, она его клиентка. Я такая идиотка.
Я искренне улыбаюсь.
— Я люблю Сиси. И вполне нормально отношусь к Максу, когда он не спит в моей постели или не бросает в меня пиццу.
О нет! Зачем ты это сказала, социальный позор человека разумного?!
Джеймс в шоке округляет глаза. Все мое тело горит от смущения.
— Ох, нет! Все не так, клянусь, — бормочу я. — Он спал в моей постели, когда меня там не было, вот и все. — Да уж, это было ничуть не лучше. Пробую снова: — Я хотела сказать, что Макс... Он... Я имею в виду... — Останавливаю себя и внезапно выпаливаю: — Я не знаю, как это исправить!
К моему абсолютному удивлению, Джеймс запрокидывает голову и заливается хохотом. Он смеется до хрипоты.
— О, боже, думал, что я неловкий. Почему бы тебе просто не оставить все как есть?
Прикусив губу, с пылающими щеками, я киваю один раз.
Он ухмыляется мне.
— Думаю, мы прекрасно поладим.
Святое дерьмо, это было отстойно. Мои плечи облегченно опускаются. Я прочищаю горло и меняю тему разговора:
— Как часто Сиси занимается ЛФК?
Он потягивает пиво.
— Зависит от обстоятельств. Иногда она может обходиться без тренировок неделями, потому что делает упражнения дома, но иногда ей нужен сеанс или два в неделю. Ей не очень нравится ее программа упражнений. Сиси говорит, что это скучно, и за нежелание заниматься она расплачивается спазмами и болью.
Мне грустно это слышать. Должно быть, ей очень тяжело.
— Возможно, ей просто нужна правильная мотивация.
Джеймс смотрит мне прямо в глаза.
— Макс... он перепробовал все, кроме принуждения. Иногда она слушает, но не слишком часто.
Внезапная мысль наводняет мой разум.
— Сиси когда-нибудь имела право голоса в своей программе упражнений?
Джеймс в замешательстве сужает глаза.
— Что ты имеешь в виду?
Я сажусь на табурет перед ним.
— Имею в виду, что она девочка-подросток. Я знаю, что есть упражнения, которые ей нужно сделать, но кто-нибудь спрашивал ее, что она любит делать?
Джеймс открывает рот, чтобы ответить, но потом закрывает его.
— Нет. Я... я не спрашивал ее об этом. — Поднимаю бровь. Он усмехается в ответ. — Хорошая идея.
Я отвечаю ему улыбкой:
— Сиси молодая женщина, которой всю жизнь говорили, что она должна делать. Должно быть, это утомительно.
Джеймс хмурит брови и бормочет:
— Да, наверное, ты права.
В голове у меня полный кавардак, и прежде чем успеваю остановиться, спрашиваю:
— Не хочешь подняться наверх и познакомиться с моей сестрой?
Выражение удивления мелькает на его лице, прежде чем он сияет.
— Да. Я бы с удовольствием.
О, это так безумно неловко. Я понятия не имею, что делаю.
— Круто. Пошли.