Страница 8 из 15
Не всякий учёный может стать миллиардером, но нас, гениев, щедро одарили деньгами за изобретения, изменившие мир. Все мы получили в награду небольшие соседствующие участки на Гавайях, и теперь занимаемую нами территорию в шутку называют «Острова мудрецов». Думаю, что вполне заслуженно.
Вот, например, мой лучший друг Тонни. Он не только изобрёл исоргов, но ещё и нашёл относительно дешёвый способ их производства, а уж заложить в них нужную программу стало и того проще – достаточно любому технику Центра автоматического слежения задать нужные параметры в чип, который будет внедрён в кибермозг одного из клонов, ставших основой для создания неодушевленных подобий человека – «неживых», как мы их называем.
Каждый из нас, живущих на «Островах мудрецов», сделал свой вклад в изменение мира. Кто-то придумал веб-модули, другой – антисонные и противосмертные таблетки, ведь ими балуются и сами миллиардеры, спонсировавшие наши изобретения. (Правда, даже противосмертные таблетки не избавили людей от старения, но один из нас нашёл решение и этой проблемы). Ну а мне, «Рокфеллеру», достались лавры выдумщика, который отстоял свою идею. Ведь я не только сконструировал приборы для производства псевдопродуктов, но ещё и нашёл способ создать дешёвые химические ингредиенты. И теперь к псевдопродуктам относится не только съестное, но и такие вещи, как бумага, нефть, бензин, и даже некоторые наркотические вещества. Единственное, что мне так и не удалось сделать – найти способ получения искусственно созданной воды. Но сохранившуюся в городах систему водоснабжения довёл до автоматизма ещё один учёный (то же самое проделали и в веб-модулях), и необходимость в новых экспериментах отпала.
До поры до времени я просто наслаждался своей райской жизнью. Войн на Земле больше не было: когда изменился мир, миллиардеры скупили армии почти всех стран, а тех, кто пытался восстать, быстро уничтожили с помощью уже купленных солдат или боевых исоргов. Управление ядерным оружием мы заблокировали с помощью компьютерных вирусов. Они же блокировали работу компьютеров всех недовольных. Да и больше особо никто не рисковал нам противостоять – люди знали, что иначе за секунду к ним телепортируют отряд боевых исоргов, и те всех уничтожат. Так что теперь мы, миллиардеры, жили в мире и благоденствии.
Остров, море, солнце, огромное состояние – казалось бы, что ещё нужно для полного счастья? За последние несколько дней я нашёл ответ на этот вопрос. Засидевшееся на одном месте тело требовало приключений, и поэтому я, едва узнав о готовящемся круизе на шикарном лайнере, обслуживаемом исоргами, сразу согласился принять участие в путешествии. И вот я сижу в своей богато обставленной каюте и делаю запись в дневник, ожидая отплытия. Вместе со мной отправляются в плавание много друзей, в их числе и Тонни; впрочем, большинство из миллиардеров, взошедших на борт «Джоконды», я не знал. Не беда – впереди много дней плавания по миру, которым мы все теперь полноправно владеем. Так что обязательно познакомимся ближе.
В пути нас ждут красивые места и различные приключения – кто-то даже предложил поохотиться на акулу, но я всё же не настолько рисковый человек, чтобы принимать в этом участие. Нам нет нужды заботиться о пропитании – всеми необходимыми продуктами снабжают те, кто живёт на так называемых Независимых Территориях – люди, оказавшиеся далеко не бедными, сумели купить собственные земли и по договору с нами стали почти автономны. Единственной их обязанностью по отношению к нам, миллиардерам, стало предоставление десятины натуральными продуктами. Эта своеобразная дань делилась между нами и теми, кто работал в различных Центрах автоматического слежения. Ведь мы нуждались именно в натуральных продуктах, поскольку одной из второстепенных причин сумасшествия обычных людей стала именно псевдопища – и я ничуть не раскаиваюсь в этом, ведь благодаря моему изобретению человечество получило практически неисчерпаемый источник еды. Но вернёмся к системе снабжения. Положенная нам десятина отдавалась ответственному за это наместнику, а он переправлял её кораблями или самолётами к нам. Тем более, что некоторые Независимые Территории располагались в самых неожиданных местах – например, посреди бывшей Сибири или на северном архипелаге Шпицберген. Всегда удивлялся, как можно жить в таких холодных краях, да ещё и что-то выращивать, вести сельское хозяйство.
Ладно, буду заканчивать – «Джоконда» вот-вот начнёт своё путешествие, и я не хочу пропустить торжественный момент отплытия. Думаю, за время пути у меня ещё найдётся возможность продолжить свои записи в дневнике, пусть даже несколько сумбурные, но наверняка нужные – ведь можно сказать, что я веду своеобразную летопись нового, изменившегося более двадцати лет назад мира.
Милен и Ярослава. Из ноосферы «Райского сада»
Живая энергия сада любила тех, кто неустанным трудом растил его и ухаживал за каждым деревцем и кустиком, с трепетом прикасаясь к природной силе окружающего мира. Сад благодарил их за это и копил энергию благодати, чтобы защитить в нужный час и всегда прокормить живущих на этой прекрасной и урожайной земле.
«Родителей» у сада было двое – Ярослава и её муж Глеб, искренне любившие не только друг друга, но и всё, что они делали. Сначала жизнь на природе казалась простым увлечением, но потом супруги выкупили эту землю у городских властей, построили уютный домик и всерьёз здесь обосновались. Через несколько лет им уже не пришлось выезжать в город за продуктами, становившимися всё более отвратительными. Урожай собирали обильный, его хватало на весь год. А ещё через пару лет родился Милен – желанный для Глеба и его жены ребёнок. Так они и стали жить вместе в просторном двухэтажном доме посреди сада. Глеб строил его с тем расчётом, что появится у них много детей, а потом и внуков, и места хватит на всех. Увы, эти мечты так и не сбылись…
Всё бы шло хорошо, но Глеб решил однажды показать город сыну, которому исполнилось тогда пять лет. Милен видел только радостную жизнь в саду, и потому совсем не принял душный, задымленный и совсем некрасивый город. Когда мальчик стал хныкать, отец уговорил его потерпеть ещё немного – Глеб, работавший некогда программистом, хотел напоследок навестить старого друга.
…Все деревья в саду знали об ужасе, пережитом мальчиком в тот день. «Друг» Глеба занялся наркобизнесом и потому начал уговаривать мужчину вырастить в саду коноплю. Тот отказался, и они повздорили. Прямо на глазах у Милена отца ударили по голове тяжёлым подсвечником; мальчик, плача, успел выбежать из чужой квартиры, прежде чем гнев хозяина обратился на него.
До сих пор в сознании Милена жива та страшная картина – сочащийся кровью затылок отца, и Глеб, безжизненным мешком падающий на пол, и злорадная ухмылка бывшего «друга». Мальчик чудом спасся – хозяин квартиры хотел броситься за ним следом, но на шум в подъезде выскочили соседи и задержали убийцу. Дальнейшего Милен уже не видел – он нёсся что было мочи в его маленьких ножках.
…Что позволило мальчику не только пробежать несколько километров, но и найти ещё при этом дорогу домой? Какие силы скрыты порой в человеке, даже не подозревающем о собственном всемогуществе и о том, что его энергия может творить миры? Возможно, это сила материнской любви, что проявилась, когда Ярослава приняла в объятия всхлипывающего мальчика, прибежавшего в сад…
Милен, с трудом придя в себя, с горечью в срывающемся голосе рассказал всё матери. На следующий день Ярослава сходила в город и убедилась, что её супруг мёртв. Никакими словами не описать чувства той, что отыскала своё счастье в этом мире – и так страшно и нелепо его потеряла.
Женщина не стала хоронить мужа, как её ни уговаривали ритуальные конторы. Заплатив деньги, заработанные на продаже овощей и фруктов из сада (больше Ярослава подобным не занималась), она попросила доставить тело Глеба ближе к дому. Там, меж вековых сосен, росших чуть в стороне от сада, она развела костёр, а затем сожгла тело любимого. Но его энергия навсегда осталась в саду; смешиваясь с силой природы, она дала Милену и Ярославе новые возможности.