Страница 42 из 54
– Красивая? — Ухмыльнулся я, посмотрев на толпящихся снизу наблюдателей. К завершению постройки тут не только строители, но и все остальные мои соплеменники собрались.
Хоть я и ждал похвалы в адрес своего никудышного мастерства, но головой закивала только Тихая. Эта широкой души девочка действительно истинный ценитель прекрасных вещей. С каждым днём она мне нравится всё больше.
– Атаман, это?..
Куча глупых рож так и требует объяснений, так что я не стал слишком сильно затягивать. Спрыгнув с купола, я занял место рядом с глазеющими гоблинами и, посмотрев на эту фигурку, очень серьёзно сказал:
-- Это фигурка нашей матери. – Гоблины не сильно переживают о таких вещах как родители, жизнь и смерть. Их отношение к мёртвому союзнику очень хорошо демонстрирует их ветреную и простодушную натуру. Никто из них никогда не думал, как мы появились в той пещере и где наши родители. Хотя, начни они задавать вопросы, и вся моя сила тут же прекратила бы работать, так что я очень рад, что они те, кто есть. Но будет неплохо, если я немного им обо всём этом расскажу. Даже если не из уважения к гоблинам, то из сильной благодарности к этой, смотрящей на нас, фигурке. – Именно благодаря ей, мы все с вами сейчас живы, – сказал я, невольно улыбнувшись. – Она наблюдает за нами, переживает за нас. Всё, что мы имеем, мы получили от неё. Я хочу, чтобы каждый из вас просто сказал "спасибо", и всегда знал, что в какой бы беде мы не оказались, наша мать будет за нами присматривать.
Сложив руки перед собой, я медленно и церемониально поклонился. Впервые за две свои жизни я сделал это искренне, и каждый гоблин за моей спиной сделал тоже самое.
«Ну, вот и хорошо».
– А теперь, закидывайте туда Вонючего! – тут же гаркнул я, полностью уничтожив эту мрачную атмосферу, и вся толпа приличных прихожан резко обратно в гоблинов мутировала. Бездыханное тело тут же притащили за ногу и швырнули в купель, словно мешок с картошкой, а затем мы все, по-братски, над этим местом самозабвенно и великодушно надругались. – Мусора много собрали?
– Много, – кивнул Смышлёный, а Гоповатый ему поддакнул, трижды кивнул головой.
– Вот и славно, – улыбнулся я и указал пальцем на растущий посреди города огромный гриб. – Тащите всё это барахло к этому парню. Время для победной вечеринки! Я хочу, чтобы там горел такой костёр, чтобы его было видно даже за морем!
– Ге-хе-хе!
– Ге-хе-хе!!
Тут же похватав оставшиеся брёвна, вся орда ломанулась устраивать пожарище и заживо жарить объект орочьего поклонения. Наблюдая за этой суетливой толпой, я снова легонько улыбнулся и, вновь повернувшись к возвышающейся надо мной фигурке гоблинши, во второй раз сложил на груди руки и ещё раз искренне ей поклонился.
«Ваши дети вам действительно очень благодарны, Матушка».
Глава 42
Гори, гори ясно!
Яростное пламя взвилось с такой силой, что веселящаяся вокруг орда тут же была вынуждена отдалиться метров на тридцать. Именно такой огонь и нужен, чтобы хорошо приготовить настолько аппетитно выглядящий грибочек.
Не без казусов, как всегда. От летящих по округе искр и яростного жара загорелась соседняя хижина, но, так как рядом с ней никаких других строений не было, а она сама не очень-то нам была и нужна, то коллективно-туповатым разумом было принято решение, — хер с ней.
В ночи это огненное зарево могло бы служить в море, как маяк. Ветра в низине почти нет, а окружающий воздух стал таким горячим, что стало немного сложно дышать, а объятый пламенем грибок как-то постоянно дрожал и корчился, усыхая и становясь меньше буквально на глазах.
Все ограждения и тотемы вокруг него, естественно, уже давно сгорели вместе с кучей наваленного хлама, а я даже на мгновение подумал, что эта штука искренне пытается сбежать прямо с нашего стола, но тут слишком много голодных ртов, чтобы позволить такой неприятности случиться.
Мой самый злобный гоблин в такие моменты резко мутирует в самого голодного. Втянув носом приятный запах жареной добычи и, вместе с этим, опалив ноздри, он стал столько слюны выделять, что единогласно был избран на роль официанта.
Раз тебе больше всех надо, то сам виноват. Благо и броня подходящая есть. Под насмешливое Ге-ге-канье тех, кто умеет ждать, Гоповатый был тут же затрамбован в свой деревянный доспех и выпихнут под зад в сторону горящего костра. Без брони к такому пламени подобраться просто нереально, а тот и рад стараться. Разбежался с места и сиганул прямо в костёр, исчезнув из виду. Вцепился зубами в грибок, ухватив первую порцию для самого смелого кретина, вырвал руками здоровенный шмат, развернулся, выбежал из огня и, прямо там, шарахнулся в обморок от недостатка воздуха и своей собственной тупости.
«Повезло, что он заранее лысым родился».
Не помню, были ли у него брови, но теперь точно их там нет.
– Раз уж ты уже наелся, то теперь лежи-лежи, выздоравливай, – ободряюще похлопал я эту шальную и очень горячую голову с начисто обожжённой рожей. — Не дадим пропасть, с таким трудом добытому куску еды, даром!
…
– Ге-хе-хе!
— Ге-хе-хе!!
– Ге-хе-хе!
…
Добытый кусок грибочка был не слишком большим, но из-за того что его вырвали прямо из ножки, этот гриб, со временем, стал крениться и просто рухнул на бок, разнеся на куски догорающую рядом соломенную хижину.
— Даже эти дрова даром не пропали, – гоготнул я. – Что за чудесный вечер.
Не успел опомниться, как ещё парочка наряженных в броню космонавтов бросилась за едой, не имея больше никаких сил сдерживаться.
На самом деле, запах этого грибочка и правда куда насыщеннее и ярче, чем у его маленьких собратьев. Если он и на вкус настолько же богаче, то я могу понять их нетерпение. Желание пожрать у этих гоблинов стоит на том же уровне, где и стремление как можно по-тупее сдохнуть.
Решив не вмешиваться в этот эпизод голодных игр, я отошёл назад и, усевшись в холодочке, смотрел на орущих и безумствующих гоблинов, не в силах перестать улыбаться. С такого ракурса вот это вот всё легко можно было бы принять за какой-нибудь шабаш демонопоклонников. Только призванного демона на этом шабаше не умоляли исполнить их желания, а просто сожрали, по приколу.
Гогот чревоугодничающих сатанистов разносился по округе, а затем я заметил, как от этой толпы пропащих бесноватых душ отделилась очень выделяющаяся ведьмочка и шустро засеменила в мою сторону.
Не знаю, как у Тихой получилось урвать такой большой кусок, но она смогла его добыть и тут же вышла из зоны беспредела, решив направиться прямо ко мне.
– Атаман, – её голос пробудил во мне воспоминания о прошлых наших посиделках. В тот раз она так же отделилась от толпы и подошла ко мне.
– Садись, — сказал я, так же, как и тогда, и уступил ей, подвинувшись немного в сторону, хотя места рядом со мной было просто завались.
Вместо двух грибочков в этот раз у неё был большой однородный кусок.
– Вкусный? -- Спросил я, не снимая с лица тёплой улыбки, и эта девочка просто несколько раз сильно кивнула.
«Уверен, что вкусный».
Не дожидаясь моего второго вопроса, она порвала руками принесённый кусок на две почти ровные половинки и протянула одну из них мне.
– Вкусный, – сказала она, подсовывая эту штуку практически мне под нос.
– Ха-ха, – её взгляд так и говорил, что это лучшее, что она когда либо пробовала. То, что она решила поделиться этим со мной, действительно стоит слишком дорого, кто я такой, чтобы это не принять?
Взяв у неё этот кусочек, я снова втянул носом его запах, и с такого расстояния он практически тут же парализовал мне мозг. Этот гриб казался таким сладким и желанным, что даже мне было сложно себя сдержать. Подняв этот кусочек тремя пальцами, как бокал изысканного вина, я обратился к смотрящей на меня гоблинше и повторил те же слова, которые сказал в прошлый раз, когда она меня угощала.