Записки, рассказанные вслух

– Хорошо смотришься…

– А то… Вот и узнаем, кто завтра сидеть не сможет…

– Можно еще это… патрон в полено засунуть, печку-то затопит… и как рванет…

– Нет, это негуманно и печку жалко, да и патронов таких у меня нет…

Светская беседа продолжилась о затянувшихся дождях и грибах, потом собеседник мой засобирался по делам. Я же еще минут пятнадцать покрутилась на виду у всей улицы. А потом ушла в дом, благо, газ в моей пневматике подошел к концу.

Вечером, как обычно затопили печку, уселись с книжкой. Жду, пока дрова прогорят и читаю, прислушиваясь. Вот шаги на дороге – прошли мимо, гудок поезда, собачий лай… Калитка так и не хлопнула.

Утром все поленья оказались на месте. Я поздравила себя с победой и поняла, иногда самое главное – чтобы картинка была красивой…

Странница или Чудеса плацкартного вагона 2

Люблю поезда. Очень часто в путешествии случаются интересные события. Этот эпизод произошел уже много лет назад, но в памяти он возникает в мельчайших деталях, а потому не смея противиться, переношу на бумагу.

Мы с мамой сели в поезд, следующий в деревню, точнее, в город N, нам примерно в средине пути предстояло сойти на ночном полустанке. Был теплый майский вечер. За окнами поезда виднелась еще робкая молодая листва, нежной салатовой дымкой, окутывающая пролетающие мимо леса. Я бездумно смотрела на медленно плывущие облака, предвкушая отдых. В городе оставался предпоследний курс филфака и работа учителем в моем десятом классе. Постепенно стемнело. Вагон был почти полон, на верхних полках над нами мирно храпели мужички, скромно дыша перегаром в низкий потолок. На боковушке – парень и девушка никак не могли размокнуть объятий. О чем-то тихо шептались. Его короткий армейский ёжик контрастировал с ее длинными русыми волосами, за которыми почти не было видно лица.

Я смотрела на черные макушки елей и круглый диск луны, в наушниках звучал Кипелов. Мне нравилось это мелькание и эта музыка. В полночь поезд остановился на большой станции. Вагон мирно спал. Оставалось примерно два часа пути, меня тоже стало клонить в сон. Вдруг послышался шум. И напротив нас возник высокий парень в рясе. Он как-то резко согнал влюбленных с их нижней полки. Я выключила музыку. Появилась проводница – крайне примечательная, таких сейчас, к счастью, почти не осталось – огромная бабища с обесцвеченными волосами и ярко-красным, отчаянным цветом помады. Громогласная хамка и скандалистка, чей принцип сводился к советской истине: «вас тут много, а я – одна». Этакая Тамарка из стихотворения Галича «На сопках Манчжурии». Ее хриплый голос звучал невозможно учтиво. Я непроизвольно вытянула шею. Она склонились над сухонькой старушкой в черном одеянии и аккуратном платочке. Парень в рясе быстро и ловко застелил постель. Поставил корзинку с провизией, а потом встал на колени. Старушка картинно благословила его, он поцеловал маленькую руку и вышел. Проводница принесла чай в подстаканнике и с блюдечком и конфеткой. Когда она отказалась брать деньги я приоткрыла рот, памятуя, как пару часов назад эта самая проводница устроила скандал из-за того, что с ней пытались расплатиться рваной десяткой.

Старушка аккуратно прихлебывала чай, пошуршала фантиком, зорко рассматривая спящий вагон. Я отвернулась к окну, тихонько наблюдая за ее отражением в темной глади стекла. Робкой тенью возникла проводница, забрала стакан и блюдечко. Влюбленные стояли поодаль. Она устремила взгляд свой на них.

– Стоите? – громко и четко произнесла она – Что припали друг к другу? Невенчанные – грех это.

Судя по молчанию, пара решила тихо ретироваться. Бабка удовлетворенно хмыкнула. Поезд еще стоял. Вагон спал. В полной тишине, обращаясь сразу ко всем она начала монолог.

– Ой много мест я повидала. Все по святым местам. Странница я. Столько чудес на свете Божьем! Только и дивлюсь. Недавно в самой Москве была. В Храме Христа Спасителя. Как в раю побывала! Все службы стояла. Вот, где благодать…

Я ждала, что эту странницу сейчас пошлют по-пролетарски, чтобы не мешала народу спать. Но многие проснулись, некоторые придвинулись ближе. Мама тоже проснулась, вопросительно посмотрела на меня, я лишь пожала плечами в ответ. Поезд тронулся и набрал ход. А она все говорила. Громко, хорошо поставленным голосом. Проводница притулилась в проходе, стояла, облокотившись на верхнюю пустую полку, прижав руку по-бабьи к щеке. Почти никто уже не спал. Все слушали, как завороженные. Словно по волшебству перенеслись в детство, и бабушка сидит рядом и рассказывает добрую сказку, где благородные князья и счастливая земля. Я тоже поддалась очарованию. Мерный стук колес, голос, интонации. Но смысл ее речи отрезвил меня.

– Благословенна наша страна. Богом избрана. И президент наш. Он, ведь, как князь Владимир Красно Солнышко (эк, куда ее занесло). Вся власть от Бога (что-то мне это напоминает? Ах, да! Идеология Николая I – теория «официальной народности»). А нынешняя особенная. Вот, однажды ехал наш президент в храм, а его машину злые люди и обстреляли. Живого места на машине не было. А на нем – ни царапинки – Бог его уберег. (Так… А это что? В новостях о покушении ничего не было… Ну, конечно, двойка мне по фольклору… это классический жанр – народное сказание).

Уровень образования, полученный на факультете, и привычка к анализу текстов уберегли меня от очарования повествования. А она все говорила и говорила… Я наблюдала за слушателями. Луна светила в окно, фигура странницы была вся освещена этим серебристым светом. Рядом с ней сидел косматый мужик, очень аккуратно помещаясь на краешке, с другой стороны – тетка со спящим ребенком на руках выглянула из соседнего купе, так и замерла. Потом старушка поблагодарила всех, пожелала спокойной ночи. И к ней потянулась вереница пассажиров, она каждому говорила что-то, некоторых благословляла, кого-то ругала.

Усталость навалилась на меня. Глаза стали слипаться, вероятно, я задремала, потому что к действительности меня вернул чей-то тяжелый, словно прожигающий взгляд. Я вздрогнула, очнувшись. Странница сидела на маминой полке напротив и в упор смотрела на меня.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «