Сердце дракона

Наглый поклёп.

Она – святая женщина!

Где-то совсем рядом послышался отчётливый скрежет зубов. Но на него я не обратила никакого внимания. С самой счастливой улыбкой бросилась навстречу родителю и прибывшим гостям, старательно избегая заново смотреть на того, от кого по счастливому стечению обстоятельств удалось сбежать.

Безусловно, господина наместника такая очередная наглость с моей стороны разозлила сильнее прежнего. Пусть я сама не смотрела на него, но вот он на меня ещё как смотрел! На протяжении всего дня я никак не могла избавиться от навязчивого чувства, словно сверлящий сумрачный взор собрался меня наизнанку вывернуть. Впрочем, уверена, одними ощущениями я не отделаюсь. Уж не знаю, почему Сарп Эрран Сагитари ничего не сообщил моему отцу по поводу случившегося инцидента, но он точно потом мне это припомнит ещё не раз. Как уж отомстит, и предполагать опасалась. Именно поэтому старалась себя отвлечь, чем только приходилось. Благо, приглашённые на торжество гости всё прибывали и прибывали. А вскоре в княжеском доме и саду собралось такое количество людей, что, даже если бы я и вернулась к размышлениям об обладателе сумрачных глаз, всё равно бы собственных мыслей не услышала. Настолько шумно было всюду.

Привезённый главой берлерского купечества дар, как и говорила Илда, оказался на самом деле необычайно красивым. Вообще-то для принятия подарков предполагалась специальная обрядовая церемония, но разве я могла отказать святой женщине, практически спасшей мне жизнь? Тем более, что длинные серебристые нити из жемчужин невероятно шикарно и таинственно прекрасно переливались перламутром, чудесно дополняя моё новое платье нежно голубого оттенка, сшитого специально для этого вечера. Хотя всё равно наряд не радовал. Улучив удобный момент, я банально сбежала ото всех подальше, спрятавшись в глубине сада, внутри резной деревянной беседки. Всегда сюда приходила, когда становилось тоскливо. К тому же, мне требовался покой, чтобы тщательно обдумать одно обстоятельство.

Тихие шаги сестры дополнил аромат яблочного пирога. Этери присела передо мной на корточки, протянув подношение. Я же, вдохнув аромат запечённых яблок, невольно вспомнила… Сарпа Эрран Сагитари.

– Не хочу, – отмахнулась одновременно и от выпечки, и от воспоминаний о наглом злопамятном наместнике.

Сестрица же в свою очередь уставилась на меня в полнейшем изумлении. Это же мой любимый пирог – самое эффективное средство от стресса. Когда мы с Этери были маленькими, мама пекла такие пироги.

– Ну, уж от этого ты точно не откажешься, – улыбнулась родственница, убрав пирог в сторону, и протянула на раскрытой ладони жареные каштаны.

Те самые, что я собирала в диарском лесу.

И вновь вспомнился господин наместник Эррана.

Ну, нет уж! Хватит! Я что, из-за него теперь голодом жить буду? Не дождётся такой чести!

– Спасибо, – выдала в итоге, тут же запихивая в рот сразу два ореха.

Вкусные они! К тому же, жутко полезные. Вот и буду… жевать. Тщательно так, больше не вспоминая этого противного.

И кого я обманываю? Не получалось у меня о нём не думать, как ни старалась. Хотя бы потому, что…

– Я не хочу умирать, Этери, – призналась совсем тихо, уставившись на собственные ладони.

– С чего такие мысли? – не менее удивлённо, чем прежде, отозвалась старшая княжна. – Я же тебе сказала, отец…

– Нет, – перебила я её. – Слишком рискованно это, – возразила решительно. – Потом всем плохо будет.

Теперь сестрица смотрела с возмущением.

– Как ты не понимаешь? – упрекнула меня. – Ордмерское княжество – не плантация рабов для Эррана. Да, мы платим им дань, но только потому, что так определено договором между всеми княжествами. Для сохранности мира. Да, жертва велика. Но это – как раз ещё одна причина, по которой Великий князь Эррана не получит тебя. Его наместник не имеет никакого права приходить к нам и требовать что им вздумается, меняя установленные правила и традиции на своё личное усмотрение. Сегодня – ты, а завтра кто? Что ещё они захотят забрать у нас? Ни в коем случае нельзя склонять голову пред ними. Иначе кто мы? Действительно покорными рабами станем. Разве жизнь это? Если никакой свободы совсем нет. Жить в страхе пред теми, в ком нет ничего святого? – повысила голос, распрямляясь. – Нашим предкам было бы стыдно за нас, – заявила бескомпромиссно, нахмурившись, продолжив через короткую паузу уже поучительным тоном: – Ты меня поняла, Айлин? Ты – княжна Ордмера. Тебе нельзя быть слабой и нерешительной. И сильными мы будем – вместе.

На мои глаза самым постыдным образом навернулись слёзы. Но улыбнулась я вполне радостно и широко.

– Хорошо, что старшая княжна Ордмера у нас ты, – призналась я негромко, крепко обняв сестрицу.

Та в ответ прижала к себе крепче, ласково погладив меня по голове. А ещё самым наглым образом съела оставшиеся каштаны.

– Уж лучше бы старшей был кто-нибудь другой, – вздохнула она тоскливо.

Знала прекрасно, о чём думала Этери. О своём несостоявшемся замужестве. Ведь именно из-за того, что её будущий наречённый должен впоследствии стать князем Ордмера, девушка и не могла повлиять на выбор нашего князя-отца, который был категорически против кандидатуры сына казначея. Собственно, в свете последний событий, и я уже тоже была против подобного выбора, но сообщать об этом сестрице не стала, хотя именно об этом изначально пришла сюда поразмыслить. Зато сказала ей кое о чём ещё, связанном с Гейтом:

– Нам нужно на городскую площадь!

Родственница немного отодвинулась, разглядывая меня с подозрением. Уж больно торжественно прозвучал мой голос.

– Зачем? – настороженно отозвалась Этери.

Отодвинулась от меня ещё подальше.

– Как это зачем? – возмутилась я такой нерасторопности. – Сама же сказала: княжна Ордмера не может быть слабой и нерешительной. И сильными мы будем – вместе, – схватила сперва саму сестрицу, а затем и оставленный ею пирог. – Вот мы и будем… Мстить! – потащила её за собой прочь из беседки в указанном ранее направлении.

До городской площади мы добрались довольно скоро и без особых препятствий. Даже несмотря на то, что по пути нам пришлось задержаться кое-где, а также убедиться, чтоб следом никто не увязался.

Над Ордмером сгущались сумерки. Но местные и не думали расходиться. Если для празднования моего дня рождения князь накрыл столы в нашем саду для знати, то для остальных угощения – в центре города. Туда мог прийти любой желающий, никого вниманием не обделили. И сын нашего казначея, несмотря на собственное происхождение, предпочёл именно второй вариант. Всё же толпа тут была побольше, а зеваки попроще. Никто не осудит, если даже бочонок вина единолично приговоришь… как раз тем и занимался Гейт.

К моменту нашего появления парень еле стоял на ногах, но от внушительной по размерам деревяшки так и не отлип. Подозреваю, просто потому, что держался за неё, дабы не грохнуться.

Этери, завидев своего возлюбленного, показательно скривилась. Судя по тому, насколько брезгливо, возлюбленным он только что быть перестал окончательно и бесповоротно. Пьянчуг она на дух не переносит.

– А может не пойдём? Ну его, – презрительно фыркнула сестрица. – Хотел бы объясниться, сам бы пришёл. А то, мало того, что он меня променял на другую, так я теперь за ним ещё и бегать буду? – вздохнула тоскливо. – И зачем так позориться, да ещё перед всеми? – обвела показательным взглядом вовсю развлекающийся народ, который, к слову, на нас совершенно никакого внимания не обращал.

За то, что в данной ситуации она сердилась только на него, но не на меня, я ей благодарно улыбнулась. Но затею свою не оставила. Просто потому, что одной рукой сын казначея по-прежнему цеплялся за винный бочонок, а вот другой заботливо прижимал к себе пойманный в ордмерской реке венок. Именно за ним-то мы сюда и явились. А потому…

– Идём! – решительно постановила я.

К тому же, сопротивлялась Этери не так уж и долго. Стоило нам оказаться рядом с Гейтом, как весь запас презрения и отрицания у неё исчез. Теперь она нерешительно топталась перед парнем, который в ответ тут же начал слёзно клясться в том, что сам ни в чём не виноват, а затея с подменой принадлежала его отцу. Старшую из дочерей князь ни за что бы не отдал, а так хотя бы с младшей удачу попытали, дабы к роду княжескому присоединиться.