Страница 11 из 20
— У вас очень ухоженный сад, — парень заговорил сам и, мазнув по мне взглядом, опять уставился на цветы.
Я пожала плечами. Не знаю, заметил ли он, но говорить с Кайлом «ни о чем» у меня было еще меньше желания, чем о «важном».
— Я думал, куда бы приткнуть свой цветок, и вроде бы даже нашел для него подходящее место…
И хотя лэрд не раз давал понять, что цветок от Кайла стоит принять, я таила надежду, что удастся обойтись без этого. Мало ли? Или Кайл раздумает, или я найду убедительный повод не воспользоваться советом лэрда. Не срослось. Он не только не забыл, но даже место для цветка присмотрел.
И как ему удалось? После атаки моих поклонников, мама рассадила цветы так, что шагнуть негде. Стоя над Кайлом, я попыталась по-новому взглянуть на цветник, чтобы понять: где бы здесь могла разместиться еще одна роза? Ответ был один — нигде. Ну что ж, завидую фантазии Кайла: мне вот явно не хватало простора для такого маневра. Нет здесь места для еще одной розы, просто нет!
— Ты оставляешь розу Этана? — спросил Кайл.
И я поняла, что с фантазией у него ничуть не лучше, чем у меня, и елейно, с большим удовольствием ответила твердое:
— Да!
Но смутить его не удалось. Когда Кайл перестал любоваться цветами и посмотрел на меня, я не заметила ни единой эмоции, на худом лице блуждала только привычная ухмылка.
— Я так и подумал, — сказал он, после чего встал и ушел.
Без единого колкого слова.
И не оставив цветка!
Не то, чтобы мне хотелось заполучить цветок — как я уже говорила, очень даже наоборот, но…
Странно как-то. И я какое-то время осматривала крыльцо, ища хотя бы малейший намек на то, что цветок вообще был при Кайле, но нет. При Кайле был исключительно Кайл.
До вечера я еще, признаться, думала об этом, и все поглядывала в окно на сад, а потом заставила себя забыть. И хорошо, что розы не будет, а то какая-то двойственность получается: сама не хотела, чтобы кто-то думал, будто я встречаюсь с племянником лэрда, почти обиделась на подругу, когда она на радостях громко выдвинула подобное предположение, и сама же огорчаюсь, что не получила розу, которая бы всем и каждому наглядно продемонстрировала, что отношения есть!
Нет у нас с Кайлом ничего.
И не будет.
Ни сейчас, ни через год.
Отвлечься удалось довольно легко — я снова углубилась в чтение книги, которую принес Кайл, а когда до прихода родителей оставалось что-то около часа, пошла на кухню готовить ужин. Наверное, лет с десяти это стало моей обязанностью, но в тягость не было. Я понимала, что родителям приходится много работать, чтобы мы могли жить в достатке, и старалась хоть как-то помочь, ведь мы — семья, одно целое. Теперь, конечно, была небольшая финансовая помощь от моих безделушек — их покупали с охоткой, но у меня было не так много времени на рукоделие и иногда гораздо приятней и нужнее помощь не денежная. К примеру, приготовление ужина. Или уборка по дому.
— Хозяюшка ты моя, — проворковала мама, войдя в дом и с удовольствием вдохнув витающий аромат тушеной картошки с грибами и сыром.
— Наша, — поправил папа, войдя следом за ней.
— Переодевайтесь, и к столу! — довольная похвалой, со смехом скомандовала я.
Вскоре мы дружно сели за стол, и папа, несмотря на то, что насытился быстро, не забывал меня похваливать. Мама с улыбкой наблюдала, как я от этого млею, и я тоже не могла удержаться от улыбки. В стороне, иногда отвлекаясь от еды, хрумтели зверьки. Словом, хорошо у нас было в доме, уютно, и я почти ни разу не подумала о цветке, которого нет, и о Кайле. А два случайных раза были вскользь, да и то не на тему цветка. Просто я мельком подумала — как это так получается, что у нас с Кайлом дни рождения с разницей только в три дня, но мы с ним при этом полные противоположности? А как же наш гороскоп, который один на двоих? Я и раньше во всю эту звездную дребедень не верила, но теперь уж точно ерунда получается.
А что утром я первым делом подбежала к окну на сад посмотреть — так это любопытство, у какой девушки его нет? И вовсе я ничего не ждала. И зря папа за завтраком посматривал на меня с подозрением. Хотя, честно говоря, затаенное ожидание, что Кайл подарит цветок, все-таки было. Но я подсчитала, что сегодня в городе уже нет ни Кайла, ни лэрда, они объезжают свои земли, так что можно больше не ждать.
Да так и проще: подарил бы — не знаешь, как принять, что сказать, да еще их это обязательное условие, что надо подойти и поблагодарить, если принимаешь…
Есть более приятные темы для размышлений — на носу мой день рождения!
Так как погода была просто замечательной, я решила, что мы с гостями, коих насчиталось аж двое — Хельга и Мартин, не будем сидеть дома, а устроим пикник в ближайшем лесу. Зверьки мою инициативу поддержали, Хельга, когда я пришла к ней с этой идеей, тоже, так что до вечера я продумала праздничное меню и приготовила корзинки, чтобы утром все быстро приготовить и собрать, а не ломать себе голову.
За ужином поделилась планами с родителями, они тоже были не против, что мы проведем праздник на свежем воздухе. Папа попытался опечалиться, что много заказов и ему придется работать в такой радостный день, но я заверила, что не обижаюсь, и вообще, это ведь хорошо, когда есть работа. В прошлом году мы могли на нее только надеяться.
— Убедила, — смягчился он.
После ужина мы еще посидели, болтая ни о чем и обо всем сразу, а потом разошлись по комнатам. Мама и папа — в одну, я и зверьки — во вторую.
— Спокойной ночи, Керрая, — поцеловал меня перед сном папа. — Сладких снов.
— Спокойной ночи, доченька, — пожелала мама, — и пусть тебе приснится что-нибудь волшебное!
Хорошее пожелание, доброе, и хотя мама частенько его произносила, я мечтала, что вот однажды… ну хотя бы сегодня точно что-то волшебное увижу во сне, но…
Обычно мне просто снились сны — и хорошие, и не очень, а сегодня совсем не спалось. И так крутилась, и этак, подгоняя или сон прийти, или ночь уйти, и окно то закрывала, то открывала, но тщетно. Сна не было, а вот ночь длилась и длилась, и только я закрыла глаза, радуясь, наконец, подступившей дреме, как услышала детский возглас.
— Помогите! Спасите! Помогите! Ай-ай-ай!
Я со вздохом перевернулась на другой бок, поражаясь, что надо же такому присниться! Даже на минуту показалось, что это на самом деле кто-то зовет, опять, нет уж, хватит с меня лесных приключений. Просто дежавю какое-то — в памяти всплыла картинка следующего содержания: высокое дерево, избушка, я и такой же голос, умоляющий о помощи. Или это не дежавю? Или дежавю во сне? Как правильно? А какая разница? Так, спать, спать…
Хихикнув, я снова покрутилась, вроде бы выбрала удобное положение, но вдруг призывы о помощи повторились:
— Помогите, — на этот раз это было усталое кряхтение, голос звучал уже не так бодро. — Пожалуйста, ну прошу же! Эй! Ну вот… — недовольное бормотание, — опять соврать придется … Мама! — душераздирающий крик. — Мамочка! Мама!
Я подскочила на кровати, бросилась к окну и в предрассветной дымке увидела под домом огромную кадку с огромным цветком, угрожающим перевернуться и погрести под собой темноволосого мальчика лет девяти-десяти, который пытался удержать одной рукой цветок, а другой — белую лошадь. Первая мысль была — что я все-таки сплю, потому что ну не может же такое быть действительно под моим домом, но мальчишка закряхтел под тяжестью кадки, обиженно сверкнул на меня глазами и снова крикнул:
— Помогите!
— Эй, ты чего? — окликнула я, с удивлением глядя на кряхтящего от тяжести мальчика и отмечая тот факт, что никто из соседей с куда более чутким слухом не бросился на помощь ребенку.
Кажется, его крики разбудили только меня. А ведь здесь еще и лошадь не молчала, а громко выражала возмущение столь ранней прогулкой. В чем-то я ее понимала: не успела глаза открыть, как и узду нацепили, и седло прикрепили, и еще так истошно вопят в самое ухо.
— Чего-чего, — буркнул мальчишка, выглядывая из-за зеленой растительности, — сюда иди, сколько ждать-то можно?!