Страница 28 из 73
– Странная метаморфоза…
– Само существование этого мира – уже странность.
– Склон, надеюсь не бесконечен?
– Нет, но он довольно длинный и крутой. В довершение имеет некоторые неприятные особенности…
– Например?
Шум наверху усилился. К шелесту песка, мелких камней добавился новый звук.
– Берегись!
Огромный валун рухнул на дорогу несколько впереди, ушел в грунт почти на треть, но вопреки ожиданию не остался лежать неподвижно, а был выброшен вверх.
– Дорога словно резиновая, – отметил Пуфф, провожая глыбу взглядом.
Камень описал плавную дугу, но упав на нейтральную полосу между склоном и дубравой, остался лежать неподвижно.
– Только камни настоящие. Если так дальше пойдет склон не преодолеть, – вздохнул Анубис.
Словно подтверждая слова шакала, еще один булыжник упал за спиной путешественников.
– Пристреливается, – проворчал шакал.
– Кто?
– Кто его знает. Да и не все ли равно!
– Ах, он пристреливается… – проворчал Ян.
Голос хозяина Замка не сулил ничего хорошего, в глазах появился зеленый свет. Жезл удобно лег в когтистую лапу.
– Анубис, веди вперед! – скомандовал Ян.
Его уверенность передалась остальным, проводник махнул рукой и караван двинулся. Точно на место где несколько секунд назад стояли путешественники, лег новый снаряд.
Второй наклонный участок и поворот преодолели без приключений, но лишь только они прошли половину следующей прямой, атака возобновилась. После двух пристрелочных ударов дорогу накрыла тень. За доли секунды Ян успел оценить размеры падавшего куска породы, шансов увернуться не было. Он вскинул лапу с жезлом… Лишь на миг эмоции вырвались и возобладали над рассудком, почти как в мире болот. Из жезла возник узкий конус нестерпимо яркого зеленого света. Его более широкое и тусклое зеркальное отражение окутало хозяина Замка. Он оказался внутри нижней части чудовищно искаженных песочных часов. Верхний конус встретился с препятствием, в это мгновение Ян понял, что сила его удара не пропорциональна опасности, камень оказался тонким, не более метра, но ничего сделать уже не смог. С жутким грохотом падавшая плита треснула на две части. На стыке порода в мгновение ока расплавилась, две глыбы отлетели в стороны, а раскаленный сгусток унесся на фронте зеленого луча в мутное марево.
Внутренний мир, некогда сложный и многогранный, напоминал застывшее базальтовое море. В его недрах еще жил огонь, но увы, на поверхность пробиться уже не мог. Он потерял власть над телом.
Давно, очень давно они пришли на мертвую пустошь, он даже успел почувствовать опасность и построить воинов вокруг ритуального костра… Только Сурт опоздал, их души, из живых пылающих превратились в камень. Он не успел разжечь магический костер и теперь скованный, как и могучие сыны Муспелльсхейма базальтовой броней стоял в центре солнечного круга. О многом он успел передумать в своем коконе, но не нашел способа освободиться. Иногда внутрь просачивалась информация из внешнего мира, но она не имела никакой практической ценности. Стенки темницы становились все толще, мысли текли все медленнее, бесполезное тело до колен ушло в песок. Но однажды сквозь этот вечный покой Сурт почувствовал, как нечто рухнуло прямо в центр солнечного круга. Скорлупа покрылась трещинами, зеленый огонь иной природы, чем он сам, просочился к умирающей душе и вернул ей часть силы. Медленно, очень медленно огненное содержимое начало поглощать свою оболочку. Огонь не только вернул недостающие силы, повернув процесс в обратную сторону, он еще принес обрывки мыслей пославшего его и фрагмент неведомого существа, даже не успевшего испугаться. Пришелец, поколебавший стены темницы, зажег ритуальное кольцо. Теперь что бы отогреться ему нужно только время…
Разбитый камень с выплавленной серединой нашел пристанище далеко внизу, на нейтральной полосе. Жезла в лапах Яна больше не было.
– Да, я виноват, отсутствие практики сказывается.
– Лучше – больше, а то сейчас мы стали бы плоскими, – пошутил Пуфф.
– Не хотел бы я оказаться на месте камня, – заметил Анубис.
– Что же нас ждет еще?
– Мне кажется, это последний сюрприз серпантина, – ответил Ян.
– Будем надеяться. Впереди лежит последний участок.
Надежда Анубиса сбылась. Караван без приключений повернул и вышел на завершающий участок.
– Смотрите, скульптура впереди, – указал толстой лапой Пуфф.
– Не было здесь ничего, – начал Анубис и осекся.
Над дорогой нависал исполинский истукан. Человекоподобное базальтовое изваяние стояло на самом краю осыпи, наклонившись над дорогой, словно провожая взглядом упавший предмет. У ног статуи аккуратной горкой лежали камни, куски породы…
– Так вот он какой, этот серпантин, – восхищенно произнес Пуфф.
– По-моему это горный тролль. Серпантином иногда называют петляющую по склону дорогу, – сказал Марк.
Тем временем караван проходил прямо под нависшим каменным гигантом.
– Лицо у него странное…
Зеленый луч, пройдя сквозь падавшую глыбу, встретил на своем пути голову тролля. Она оказалась не очень прочным препятствием. Вот только расплавленный камень не смог его преодолеть, застряв в голове монстра на месте мозгов, отвердел, надежно заделав отверстие.
– Кажется мне это не последнее, что встретил на своем пути «привет из Замка», – противно хихикнул Пуфф.
– Ты снова что-то натворил!? – строго спросил Марк.
– Скорее отворил, а может, отпустил. Нет, буду честен, я только подправил направление. А может оно и само бы попало, не могу сказать точно…
На кошачьей морде отразились следы мучительных раздумий, он наморщил лоб, потер толстой лапой нос.
– Нет, я не знаю к чему это приведет…
– Не выкручивайся, твое объяснение совершенно невразумительно!
Толстый пушистый безобразник изобразил раскаяние и сожаление. В разговор вмешался Ян, беседа потекла в другом направлении.
– Это у вас называется населенной зоной?! – спросил он, посмотрев на каменный монумент.
– Да. Она отличается плотностью подобных мест. Вне нее иногда встречаются безопасные места, а внутри наоборот, – пояснил Анубис.
– А тропа их не обходит?
– Она наикратчайшая… К тому же можно всегда откупиться.
– Ими?
– Да. Оставляешь пару у начала серпантина, после чего можно свободно подниматься. Так что никаких чудовищ я не видел.
– Значит, прикармливаешь? – встрял Марк.
– Да, причем не вижу в этом ничего предосудительного, – шакал окинул внимательным взглядом караван, – по крайней мере, кому-то польза будет.
– Ничего себе польза…
Анубис пожал плечами. За спиной путешественников послышался шелест осыпающегося песка. Статуя медленно наклонялась, но не упала, лишь еще больше нависла над дорогой.
– Голова умная, перевешивает, – хихикнул Пуфф.
– Язва.
Склон закончился, впереди простиралась унылая поверхность плато. Невысокие холмы с острыми вершинами растворялись в мареве раскаленного воздуха. Между ними располагались большие песчаные воронки. Склоны холмов были усыпаны потрескавшимися обломками красной породы. Дорога снова стала едва заметной тропинкой. Она поворачивала на запад и исчезала среди холмов.
– Настоящее пекло, – отметил демон.
– В переносном смысле – да. От тропы отклоняться не советую!
– Почему?!
– Опасно, – отрезал Анубис, помолчал и добавил, – я не изучал.
Не то из-за горячего воздуха, не то по иной причине казалось плато находиться в состоянии неустойчивого равновесия. Пуфф поднял камень и бросил в ближайшую воронку. Красноватый осколок изменил направление, попал прямо на границу склона. Песок забурлил, холм пришел в движение, словно жидкий перетек в углубление, подобно воде. На его месте образовалась яма. Две составляющих унылого пейзажа поменялись местами. Новорожденная возвышенность быстро покрылась обломками, всплывшими из ее недр.
Ян невольно переключился на второе зрение. Перед ним предстала захватывающая интерпретация реального устройства плато. Мощные восходящие потоки магической энергии под холмами создавали нечто подобное озеру, которое давно должно переполниться, но нисходящие потоки уносили силу вниз, исчезая в бездонном провале, поддерживая равновесие. Сложная динамическая структура жила по своим внутренним законам. Некоторые трубопроводы неожиданно распадались, в других движение замедлялось, останавливалось, меняя направление. Стабильными в этой неустойчивой структуре были только золотистая нить тропы да редкие острова, по неизвестной причине не затронутые всеобщим движением, хотя кроме названных двух, некоторой устойчивостью обладали границы между колодцами.