Жена Президента

Звонок не смолкает. Уже начинает раздражать. Набравшись храбрости, распахиваю дверь и, вскинув подбородок вверх, пытаюсь смотреть уверенно на внезапного гостя. Он, прислонившись к дверному косяку, с пьяной улыбкой рассматривал меня с ног до головы.

-Стала еще краше! И пузо тебе идет, - рефлекторно прикрываю руками живот, ребенок зашевелился. Морщусь от запаха алкоголя.

-Иди домой. Игоря все равно нет.

-Зато ты есть. Не пригласишь? – даже если бы сказала «нет», меня бы не услышали и не послушали. Лешка, а это был он, без приглашения вваливается в прихожую, заставив меня отступить назад. Он скидывает куртку на пол, как-то хаотично пытается снять ботинки. Сняв их, идет прямиком на меня. Я пячусь назад, в кухню, упираюсь в стол.

-Скучала? – хватает меня за талию и прижимает к себе насколько позволяет мой живот. Проводит ладонью по груди, дома я хожу без бюстгальтера, поэтому соски сразу реагируют на прикосновение. И… понимаю, что меня это немного раздражает. С Игорем я возбуждаюсь, когда он трогает мою грудь.

-Леш, ты пьян, - пытаюсь говорить ровным голосом, достучаться до замутненного алкоголем сознания. Он смотрит на меня своими темными глазами расплавленного шоколада, и мне стоит больших усилий удержаться от соблазна погладить его по щеке, прижаться к нему всем телом и жадно вдохнуть цитрусовый запах, такой до боли знакомый и родной.

-Пьян, - согласно кивает головой. – А все потому что, приехав на родину, я узнаю, что моя любимая девушка вышла замуж за лучшего друга. И как тебе с ним живется? Не обижает?

-Нормально все, - шепчу пересохшими губами, Лешка усмехается, обхватывает мое лицо ладонями.

-Люблю тебя, дуру такую! Люблю! - шепчет мне прямо в губы, едва их касаясь. Я чувствую, что плачу. Он собирает мои слезы губами, осторожно касается моих губ. Цепляюсь руками за расстегнутый ворот его рубашки, жадно отвечаю на поцелуй. Он для меня как источник силы, как оазис в пустыни для путешественника. Я понимаю, что вновь у меня происходит не так, как надо, неправильно все, но мне не хватало его губ, его бодрящего запаха, его теплых рук. Я словно проснулась, встрепенулась, как после долгого сна.

-Таняяя, - тянет последнюю букву моего имени, хаотично водит руками по всему моему телу, останавливается на животе. Его глаза трезвеют, он опускается передо мною на колени и задирает футболку.

-Это ведь мог быть наш с тобою ребенок, - грустно замечает Лешка, прикасаясь губами к животу. – Дочь или сын. Наш. Твой и мой, -  я кусаю руку, чтобы сдержать рыдания, чувствую, как Лешка плачет. Свободной рукой трогаю его волосы, они все такие же шелковистые, как я их и запомнила. Господи, мне стоит всего лишь признаться в том, что это его ребенок, все еще можно как-то исправить сложившуюся ситуацию.

Подняв глаза, цепенею. В прихожей стоит Игорь. Он небрежно кидает ключи на полочку, те издают характерный звон. Леша вздрагивает и поспешно встает на ноги, оборачивается.

-Вы дверь забыли закрыть, - холодно замечает Игорь, снимая с себя пальто.

-Игорь, - пытаюсь улыбнуться, но губы не слушаются. – Леша зашел в гости.

-Вижу. Не слепой. Тебя внизу ждут, Леша.

-Послушай… - Леша выступает вперед, закрывает меня собой от Игоря. –Надо поговорить. Я много думал. Неправильно все это. Таня любит меня, я люблю ее, я полюблю и ребенка, которого она носит! – я не вижу Игоря, но что-то мне подсказывает, что Лешке следует сейчас заткнуться и уйти по-хорошему. Воздух стал каким-то тяжелым вокруг нас, взрывоопасным.

-Я ошибся, когда советовал тебе жениться на ней.

-Тебя ждут, Леш, - Игорь берет Лешку за локоть, тащит в прихожую, накидывает на него куртку, ждет, когда тот натянет ботинки.

-Игорь… - я трогаю его за руку, он сбрасывает мою ладонь, не смотрит на меня. Понимаю, что он не в духе. Они покидают квартиру, а я мчусь к окну, прижимаюсь к стеклу, пытаясь в темноте что-то рассмотреть внизу. Ничего не видно.

Игоря нет примерно полчаса. Когда вновь хлопнула входная дверь, я сидела на диване в темноте. Игорь вошел, постоял на пороге комнаты, включил в итоге бра на стене. Распустив галстук на шее, снял пиджак, повесил его на кресло, после этого сам сел в него. Закинув ногу на ногу, молча рассматривает меня на диване.

-Ты его бил? – голос дрожит, а разбитые костяшки притягивают взгляд.

-Нет. Только штукатурку в подъезде немного сбил, - сгибает-разгибает пальцы, смотрит на свою руку. –Я тут подумал, наверное, тебе стоит пока пожить у мамы.

-Почему?

-Я уезжаю в командировку. Надолго. Месяца на три. Мне бы не хотелось, чтобы ты оставалась одна на столько позднем сроке в столице.

-Только по этому? – встречаюсь с серыми глазами вздрагиваю от их холода, кажется то потепление, что видела до этого, испарилось.

-Только по этому, больше никаких причин у меня нет отправлять тебя к маме, Таня. И, - Игорь встает, стянув с себя галстук, расстегнул пару пуговиц. – я не прощаю предателей. Хотелось, чтобы ты это запомнила.

Я смотрю на его спину, на то, как он снимает с себя рубашку, сжимаю кулаки между ног. Запомнить. Просто запомнить.

13

***

Казалось дома я должна чувствовать себя более увереннее, свободнее, перевод в другой в университет не состоялся, я активно нагоняла пропущенный материал. Учеба и бытовые дела не позволяли думать ни о Леше, ни о Игоре.

Игорь, после внезапного появления у нас дома Леши, наглухо закрылся от меня. До моего отъезда он спал со мною в одной кровати, разговаривал по необходимости, но никаких попыток сблизиться не предпринимал. Мои робкие попытки поговорить бойкотировал с первых слов равнодушным взглядом.

К маме привез лично, оставив мне конверт с наличкой, которой хватило бы не на три месяца, а на полгода. Просил ему не названивать – по возможности он сам будет мне звонить. Каждый день я теперь ждала семь вечера, чтобы в течение пяти минут обменяться с ним сухой информацией о своем самочувствии и рассказать, как прошел день. О себе Игорь не говорил.

Чтобы еще больше себя загрузить, с мамой решили в квартире сделать небольшой ремонт перед рождением малыша. Наняли людей, которые в ускоренном темпе содрали старые обои, поклеили новые, покрасили батареи и окна, с этой суетой навели порядок и в вещах. Сразу как-то стало свободнее дышать, ушли тяжелые мысли. Поменялись с мамой комнатами, теперь я спала на двуспальной кровати, как королева.

Беременность протекала легко. Срок, по-прежнему, не соответствовал моим подсчетам, но, главное, что все было в развитии малыша хорошо, а какая дата предполагаемых родов уже не волновала. Чем ближе подбирался день Х, тем сильнее у меня стало проявляться чувство гнездования. Учитывая, что ребенок скрывал свой пол, я покупала вещи нейтральных цветов, выбрала коляску-люльку белого цвета. Мама поворчала, что непрактично брать белый. Впрочем, у меня и комплект на выписку был приготовлен белого цвета, только ленты разных цветов.

Я надеялась, что Игорь будет на выписке, хотелось красивых фотографий, Рита обещала сфотографировать. Только так и не смогла задать ему вопрос: приедет или нет.

**

-Живот у тебя, Таня, уже опустился, вот-вот должна родить, - мама ставит передо мною овсянку на молоке с малиновым вареньем.

-Пора бы, уже все сроки прошли, устала я, - тру поясницу, устало потом беру ложку.

-Игорь приедет? – садится напротив, смотрит на меня в ожидании. Мама в курсе, что брак наш сложно браком назвать. Соседям и своим подружкам сказали, что Игорь в длительной командировке. Возможно, это действительно так, а как на самом деле, кто его знает. Можно проверить только внезапно приехать домой в Москву. Ехать мне уже было поздно, я старалась верить его словам.

-Не знаю. Говорит, что пока не в Москве, когда приедет, сам не знает.

-Надеюсь, его не в Чечню отправили, - перекрестившись, берет чашку с чаем. Я тоже надеюсь, что он не воюет где-то в горах, а сидит в кабинете в другом городе. Тревожно за него. Думаю о нем. Даже скучаю. Как-то успела прикипеть к нему за короткое время, что мы были вместе. Без Лешки дурела, как болела, но когда сейчас проявлялись признаки «простуды», я их «вылечивала» на стадии зарождения.