Страница 8 из 8
— В медицинском центре отказались с меня деньги брать за обследование, — чтобы хоть как — то разорвать напряженное молчание, произношу я.
— Естественно. Его оплачиваю я.
— Да, но…
— Это не твоя забота. Ешь, — отрезает Покровский.
Черт возьми, если бы я услышала подобные слова раньше, вроде этих, когда мужчина дает понять, что решит все твои проблемы, то просто прыгала бы от счастья! Но сейчас на душе тоскливо и тошно.
То и дело поглядываю на часы, висящие на стене, и как только проходит десять минут, не выдерживаю.
— Спасибо за ужин, — бросаю дежурную фразу, поспешно поднимаясь из-за стола.
Лучше побыть в одиночестве, чем в такой компании. А так как я в данный момент гостья, а не прислуга, раз даже за стол с собой посадил, решаю быстро сбежать из столовой. И это почти удается.
— Анна.
Поневоле вздрогнула от ледяного окрика, что прилетел в спину. Помедлила секунду, но потом все же обернулась и молча уставилась на Марата.
— Завтра утром собери свои вещи.
От радости сердце пропускает удар. Я не могу сдержать широкой улыбки, боясь поверить в такое счастье!
— Я уезжаю? — спрашиваю с надеждой.
— Переезжаешь, — поправляет Марат, — На второй этаж. Пока есть вероятность, что этот ребенок мой, он не должен ни в чем нуждаться. Так что с завтрашнего дня и до момента, когда можно будет провести тест ДНК, ты не будешь жить в крыле прислуги. Доброй ночи.
Радость угасает сразу же, как будто резко задули фитилек свечки.
— Как скажете, Марат Павлович, — бесцветно отзываюсь в ответ.
Надо просто перетерпеть. У меня есть еще несколько недель до теста, чтобы продумать план побега. С его кучей денег не составит труда отыскать кого угодно, так что все должно быть идеально. А пока что остается только играть роль послушной девочки и лишний раз не ссориться с хозяином дома. Тем более, врач рекомендовал меньше волноваться. С этими мыслями я обессиленно я рухнула на постель и почти сразу же провалилась в спасительный сон.
Глава 8
То, что женщины продажны, Марат Покровский понял очень рано. Сначала он узнал о том, что у отца есть любовница. Для подростка это стало шоком, как и истерика матери, которая в слезах валялась в его ногах на кухне и умоляла не уходить. У его отца есть другая семья! Это не могло уложиться в голове Марата. Разве мог он так гнусно поступить со своей женой?
В тот момент он просто заплатил любовнице баснословную сумму, украденную у отца же, и как по мановению волшебной палочки она исчезла. Правда, папаша недолго горевал и просто завел другую женщину.
А потом Марат узнал, что у матери первой появился любовник. Все это время родители были достойны друг друга: изменами, ссоры, скандалы на пустом месте, алкоголь. Оба были несчастливы и оба мучили друг друга. Зачем? У них никогда не было дружной семьи. Разочарование от этой мысли было настолько сильным, что Марат возненавидел обоих. Ненависть копилась постепенно и рано или поздно черная лютая злоба должна была во что-то вылиться.
У Покровского это вылилось в бизнес. Начинал он с верным другом Димкой. Первое время они брали так много заказов, что иногда оставались ночевать на работе, настолько уставали. Но оба знали, что только упорный труд даст плоды, поэтому себя не жалели.
Марат не взял у отца ничего. Поднимал фирму сам, жил в коммуналке, но гордость и внутренний стержень не давали согнуться и пойти на поклон. Лишь после похорон отца он по просьбе матери возглавил оставленную без хозяина фирму. Но остался при своем: вся прибыль от компании старшего Покровского шла только женщине, что его родила, до последней копейки.
Долгое время для Марата не существовало ничего, кроме работы. Наверное, будь в сутках тридцать часов, все это время он бы проводил в их «офисе» — небольшой полуподвальной комнатке на окраине города. А когда дела пошли в гору и у них вместо маленькой каморки появился целый этаж топового бизнес-центра, он встретил ее.
Слава Вишнякова, студентка третьего курса журфака, была ослепительной красоткой. Покровский понял, что пропал, как только увидел эту длинноногую блондинку в облегающем красном платье на благотворительном вечере. Добиваться ее пришлось долго, но все же Слава сдалась. Не могла не сдаться — Марат оказался щедрым на подарки мужчиной, заботливым, надежным и в довесок отличным любовником.
Забеременеть Слава не могла два года после свадьбы и все же уговорила Марата сходить на обследование. Покровский согласился сразу — он и сам рад был даже мысли о малыше.
— Конечно, вы не оставляйте попыток зачать ребенка. Я назначу вам лечение, возможно, оно даст результаты, — ободряюще улыбнулась молоденькая девушка-врач сразу после того, как вынесла жестокий приговор «Бесплоден».
Марат не подал и виду, насколько сильно его подкосил этот диагноз. Всегда знал, что мужчина должен стойко переносить любую боль, потому что только он — защита и опора для своей семьи. Пусть она и состояла только из жены.
Отношения со Славой начали портиться постепенно. Сначала мелкие ссоры, потом скандалы с битьем посуды. Но Марат не мог сократить количество работы, чтобы побыть с женой, потому что его успешная фирма внезапно начала стремительно тонуть в долговой яме. По бумагам баланс был положительным, но компании предъявляли иск за иском, пока Покровский не нанял вместо Димы аналитика со стороны и не понял, что бизнес на грани банкротства.
Любимая жена, верный друг, работа, которая приносит удовольствие — до определенного момента у Марата было все. Пока в один из вечеров он не вернулся в их уютную квартирку раньше положенного и не обнаружил верного друга с любимой женой в своей постели.
Слава скакала верхом на Димке, но едва увидела мужа, его страшный взгляд, как побледнела и скатилась с любовника, заворачиваясь в покрывало.
— Да! Да, мы трахаемся! — с вызовом пошла в наступление она, — А ты что, думал, я буду с тобой всю жизнь жить? Детей не можешь иметь, да еще и по миру скоро пойдешь! Зачем мне ты такой нужен?!
Марат перевел тяжелый взгляд на друга, нервно натягивающего майку.
— И давно ты с моей женой кувыркаешься?
— Друг, ты не так понял, я…
— Год назад Слава ездила на курорт «развеяться». Твой отпуск так случайно совпал с ее отдыхом? — вскинул бровь Покровский. Внешне он оставался спокойным, но внутри бушевал ураган. Приходилось сжимать кулаки до побелевших костяшек, чтобы не разорвать обоих голыми руками.
— Что молчишь? — глядя на то, как верный друг стремительно бледнеет вслед за его шлюхой-женой, поинтересовался он, — Может, расскажешь еще и о том, как тихо выводил деньги с баланса фирмы на левый счет?
— Я об этом ничего не знаю! — вскинулся было Димка, но глаза его забегали, едва он натолкнулся на жесткую усмешку Марата, — Ты должен понять, я…
— Ты воровал наши общие деньги и вкладывал их в свой личный бизнес. И трахал мою жену.
Покровского мутило от этих двоих.
— Выметайтесь. Оба.
— У тебя всегда все шло как надо. Бизнес, Славка за тебя замуж вышла. А я ведь не хуже тебя! Даже лучше! В отличие от тебя я хоть ребенка смог ей сделать! — с ненавистью прошипел Димка.
В этот момент Марат не выдержал. Кинулся к бывшему другу, как разъяренный зверь, и с ходу впечатал несколько ударов по ухмыляющемуся лицу. Из носа Димки хлынула кровь, но он не сопротивлялся, давал себя бить. Всегда готов был отвечать, когда не прав. Зато фурией подлетела Слава, вцепляясь ногтями в руку, как дикая кошка.
— Пусти его! Пусти! Ненавижу тебя! Пусти его! — истерически верещала она, расцарапывая кожу до крови.
Марат поймал ее роскошные белокурые локоны и до боли сжал на затылке, оттаскивая от себя. Если бы только мог, он ее уничтожил. Просто приложил несколько раз головой об стену, чтобы выместить свою черную злобу. Но Марат никогда не бил женщин, тем более беременных. Даже таких, как его бывшая жена.
Конец ознакомительного фрагмента.