Беременная для альфы

— Мам! — в комнату влетел взъерошенный темноволосый мальчишка лет десяти, — бабушки с дедушками уже подъезжают.

— Уже? — я поспешила забросить тряпку под мойку на кухне, сын хвостиком пошёл за мной, — Лесик, ну что ты за мной ходишь? Иди лучше найди папу.

— Мам, я не Лесик! — возмущённо сморщило нос это чудо, — я Алекс.

— Как скажешь, мой хороший, — я фыркнула, — Александр Егорович, будьте любезны позвать вашего отца. И вашего любезного брата, Романа Егоровича, дабы встретить бабушек и дедушек в количестве пяти штук.

— Мама! — возмущённо засопел Лесик.

— А папу с Ромкой никто позвать не хочет? — в кухню шагнул мой самый любимый, сильный, умный и просто единственный волк, широко улыбаясь.

Вперёд него вбежал вихрастый шалопай шести лет отроду. Ромашка тоже был волчонком. Если честно, то я выдохнула с облегчением. Не хотелось бы мне, чтобы он родился сатиром.

— Мам, мам, мам! — завопило это чудо, подбегая ко мне, — как там наша Милена? Выходить не собирается?

Егор заржал и притянул к себе ухмыльнувшегося Лесика, а Рома полошил свои маленькие ладошки на мой уже большой живот. Ходить осталось буквально недели три, и на этот раз мы с Егором ждали нашу нимфочку Милу.

Правда, ее старшие братики были категорически против просто Милы, поэтому пришлось удлинить имя будущей малышки до Милены.

— Уже совсем скоро, Ромашка! — я наклонилась и чмокнула ребёнка в кудрявую голову.

— А меня? — полез за своим поцелуем Лесик.

— Да ведь ты же уже целый Алекс, а мама только Лесиков да Ромашек целует, — подколол сына Егор, — и меня!

— Ду буду я Лесиком, буду. Только не на людях. Целуй, — он требовательно подставил розовую щеку, и я со смехом поцеловала его.

— И папе, — Егору пришлось перегнуться через мальчиков, чтобы получить свой поцелуй в губы.

Я глупо улыбалась и обнимала свой живот, смотрела на трёх моих самых любимых мальчиков. Я была уверена, что уже совсем скоро самой любимой девочкой в этой семье буду уже не я. Но меня это только радовала. Сыновья уже любили младшую сестрёнку, а Егор уже десять лет ждёт свою маленькую сумасшедшую нимфочку. А я сердцем чувствовала — я ношу вовсе не волчицу.

Хлопнула входная дверь нашего загородного дома, и мы все поспешили на встречу нашим с Егором рожителям и подаркам!

— Лизавета, — свекровь радостно улыбнулась, — как вы с Милочкой? Мальчики вас не обижают?

Я только счастливо рассмеялась на возмущённые вопли моих волчат, лезущих к бабушке и дедушкам за объятиями. Егор криво усмехнулся и обнял меня со спины.

— Скажешь тоже, мама, — он фыркнул, — наших нимфочек никто не обидит, мы уж тем более. Да парни?

— Даааа! — звонко завопили Рома и Алекс, повиснув на папе-сатире и отце Егора.

— А где моя мама? — я обеспокоенно нахмурилась, — и папа оборотень?

— Не переживай, Лиза, — свёкор широко улыбнулся, — они чуть отстали.

— Но почему? — я начала волноваться ещё больше.

— Потому что твоей маме захотелось немного пройтись пешком по вашему посёлку? — дверь распахнулась и в прихожую вошёл улыбчивый мужчина с лёгкой проседью по вискам. Мой папа-оборотень. А за ним…

А за ним почти вкатилась моя мама, держась за широкую ладонь отца! Впереди неё шло большое круглое пузо. Она что, беременна?! Да тут месяц седьмой, не меньше!

— Вы… Вы мне братика или сестричку подарите? — выпалила ошарашенно.

— Лизка, Лизка, как мелко ты мыслишь, — прокряхтела мама и привалилась к боку отца, — у нас будет двойня. Девочка и мальчик.

Дети радостно завопили, остальные бабушка и дедушки ухмыльнулись, а я устало опустила голову на широкое надёжное плечо Егора. Его тёплая ладонь ласково погладила мой живот, и Мила радостно боднула то место пяточкой. Я охнула.

— У нас будет настоящий детский сад.

И все засмеялись. Ну, разве это ли не счастье?

Конец