Беременная для Грозного

— Мама, я дома, — крикнула, только заходя в квартиру, слыша, как на кухне что-то шкварчит.

— Ян, мама еще не пришла, — донесся оттуда голос брата.

— А что ты делаешь? — осторожно спросила, уже начиная бояться.

Брат и готовка еды — это несовместимые вещи. Постоянно что-то да происходит, даже когда он идет заварить чай и делать бутерброды.

— Я решил приготовить тебе завтрак. Ты же убежала, так и не поела. А тебе силы нужны.

Сердце сжалось от трепетной заботы моего младшего. Я раньше и представить не могла, что он будет так ко мне относиться. Но когда узнал, что я собираюсь на работу, то многое поменялось. Сейчас я чувствую себя не на восемнадцать лет, а как минимум на двадцать пять. У меня нет желания поддаваться соблазну и искушению, не хочу никаких гулянок. Раньше не хотела, я все же домашний человек. А вот брат был гуленой, ему всего четырнадцать, и дома его не найти. Он с утра уходил и возвращался только к двенадцати. Но после того, как узнал, что у меня будет работа, изменился. От него я этого не ожидала. Интересно, надолго ли?

Я вошла в кухню, от густого дыма стало тяжело дышать.

— Рома, — подбежала к окну и открыла фрамугу, запуская свежий воздух.

— Что Рома? Я ничего. Я уже привык, видимо, к этому запаху, — беззаботно пожал плечами и развернулся к сковородке, где жарил омлет.

— Так нельзя. Ты должен всегда быть бдителен. Понимаешь? Ты же мог и задохнуться. А если бы тут пожар произошел?

Я повернулась к нему, скрещивая руки на груди. Высокий, правда, немного худощавый. Но все подростки сейчас такие. Даже и не скажешь, что ему четырнадцать.

— Ян, прекрати нудить. Расскажи, что на работе. Тебя Грозный взял?

Я опустила взгляд в пол и задумалась. Мне не хотелось расстраивать брата. Мы все ожидали другого. Но и скрывать, не было смысла.

— Да, я теперь в штате. Договорилась, что буду приходить в пять утра на работу и после учебы.

— А почему так рано? Что это за помощники такие, которые с утра и вечером приходят? — Он зло размахивал вилкой перед глазами, возмущаясь.

— Ну, я буду пока уборщицей. — Он нахмурился, плотно сжимая челюсть. — Ро-о-ом, я есть хочу. Накормишь? — Перескочила на другую тему. страясь замять ее.

Желудок заурчал, все же аппетитный омлет у него получается. Брат усмехнулся и, доставая две тарелки, разложил на них вкуснятину.

— Это хорошо, что принял. Будем надеяться, что Грозный тебя переведёт. Так, только изредка можешь даже глазки построить, это любой мужик любит.

Рома поставил тарелки на наш маленький столик и уселся на табуретку. Квартира у нас небольшая, хрущевка, но мы никогда не ссорились из-за квадратных метров. С детства нас мама учила, что в тесноте, да не в обиде.

— Ром, какие глазки? Ты меня видел? Там такие фифы сидели, что в модельном должны работать, а не у Грозного. И он их выгнал.

— Да, ты права. Глазки не строй. Потом умом блеснешь. Только сильно не умничай, а то мужики гиперумных терпеть не могут. А то я знаю, как прицепишься, так и не слезешь.

Я усмехнулась. Помнит, как его гоняла по урокам, потому что знаю: они важны. А кроме меня ему помочь некому.

Нас трое. Мама, Рома и я. В то время, когда брат был еще совсем крошкой, я сидела в туалете и делала уроки. Еще с того времени не ленилась. Папу я никогда не знала, он то ли умер, то ли ушел. А мама ничего нам о нем не рассказывала, постоянно переводила тему. Спустя время я перестала спрашивать о нем, а Роме было вообще все равно. Он никогда при мне о нем не говорил.

Там, в офисе, я храбрилась, старалась вести себя как уверенная в своих силах девушка. Но дома я могла дать слабину и поделиться с близким мне человеком, перед которым можно быть самой собой.

— Я боюсь, что у меня не получится пробиться. Там столько профессионалов. А я для него буду всегда уборщицей. Из грязи в князи мало кто выбирается.

— А ты постарайся. Друганы говорят, что он строгий, но все же человек. Не станет же он тебе потом перекрывать кислород из-за того, что ты убиралась? — Удивление брата можно было понять, я и сама толком не понимала, как можно быть настолько критичным в своих суждениях.

— Не знаю, но на собеседовании он несколько раз говорил про беременность. А еще потом и его секретарь мне лекцию прочитал, что отношения в офисе запрещены. Что босс штрафует всех. Какой-то странный пунктик у него по поводу беременных. От этого и страшно. Я же еще зареклась, что буду потом проситься на стажировку к ним.

— А он что? — Ромка усмехнулся и засунул в рот вилку с омлетом.

Я сделала тоже самое, и вкусный горячий завтрак наконец оказался в моем желудке.

— Вкусно, Ромик, — даже зажмурилась от удовольствия. — Ничего, поржал надо мной. Я же понимаю, какие у них очереди на стажировку. Да и представь комическую ситуацию: была уборщицей — стала бухгалтером. Ну кого допустят к деньгам после тряпок?

— Ян, — брат нахмурился, сжимая вилку в руке настолько сильно, что костяшки побелели, — перестань себя принижать. Ты математику сдала почти на все сто процентов. Да ты с этими цифрами на “ты” можешь общаться. Они сами за тобой бегать будут, чтобы перехватить такого спеца, поверь мне.

Ромка немного меня успокоил, только мне не верилось. За последнее время мои взгляды на жизнь сильно изменились, а вот он пока еще витает в облаках.

— Поживем — увидим, дорогой. Спасибо за завтрак, который плавно перетекает в обед. У тебя уже закончились уроки? А то мне мама потом навешает люлей за тебя.

— Да, сейчас пойду к ребятам проекты делать. А ты в универ? Все же и тебе пропускать тоже не стоит.

— Я уже отучилась сегодня. Но ты прав, лучше собраться и поехать. Тоже много задали, нужно скачать рефераты в библиотеке.

Ромка поднялся и убежал в комнату, оставляя меня на кухне. Я собрала посуду и стала ее мыть. У нас вроде как правило: кто готовит, тот не моет посуду. Еще один умный ход мамы, поэтому мы никогда не ссорились. По крайней мере, по поводу посуды.

— Все, Ян. Я убежал, береги себя и не думай о плохом. Справимся.

Ромка чмокнул меня в щеку — это еще одно проявление нежности за последнее время. Раньше он сторонился, ценил личное пространство. Даже музыку свою слушал постоянно в наушниках. Он не входил на мою территорию, но и в свою не пускал. А мы живем в одной комнате, нас разделяет только ширма.

Ладно, не буду загружаться, лучше на учебу поеду. Взяла приготовленную сумку и вышла в универ. Одно радует: учебное заведение рядом с работой. Всего в двух остановках от офиса. Поэтому очень легко доберусь туда и доеду домой.

В кармане зазвонил телефон, и на дисплее высветилась фотография Ромы.

— Да, чего ты, братиш?

— Я это, Ян, вечером тебя встречу возле офиса, без меня не ходи одна. Кто знает, может, на упорыша нарвешься. Нужно быть бдительной, — у Ромки был строгий тон, а на фоне слышались звуки проезжающих машин.

— Хорошо, конечно, но мне только завтра с утра на работу. Сегодня я дома.

— Ладно, завтра провожу тогда. А ты после учебы домой сразу, завтра рано вставать, не переутомляй себя, — настоятельно указывал брат.

Ромка сбросил вызов, а у меня ступор: кто из нас старший ребенок?

В универ я приехала быстро, в библиотеке людей было мало. Компьютеры были свободны, можно выбирать любой и работать. Мало кто будет сидеть тут и скачивать нужный материал, когда можно это сделать в домашней обстановке. Но у меня такой роскоши нет, маме сложно воспитывать двух детей и давать нам больше, чем она зарабатывает. Но сейчас, имея работу, я постараюсь ей помогать. Справимся…

Открыла задания и стала искать темы рефератов, нужно по максимуму сегодня все скачать, чтобы потом было время только прочитать и подготовиться. Все же подниматься в пять утра, идти работать, после университета вновь на работу — даже не представляю, когда буду все успевать. Главное — Грозному не попадаться. Пока…

А он как будто специально старался вывести из равновесия, задает разные вопросы. Можно сказать, интимные, от которых кровь стынет и мурашки разбегаются по всему телу. У меня чуть инфаркт не случился, сердце замерло и дыхание перехватило. Я сразу зажалась, остерегаясь услышать его фразу: «Ты нам не подходишь!» И вылететь с треском и полным фиаско. Но он такое не сказал. У меня получилось устроиться, пускай и уборщицей.