Страница 8 из 76
На лекциях я засыпала, на практике кое-как выполняла задания. Лая не стала от меня отворачиваться, а Март, который тоже оказался в нашей группе, не стал отворачиваться от Лаи. При любой возможности меня задевали, ставили подножки, оскорбляли. Я держалась, ведь пока ничем ответить не могла. Мне хватило разбирательств с ректором во второй учебный день, когда я зарядила в глаз Сибилу де Паврону. Этот заносчивый тип был сыном какого-то местного баронета, но при этом корчил из себя минимум графа, а то и герцога.
Весь первый день прошел под девизом «Увидишь Анну – посмейся над ней». Четверокурсник де Паврон, которого я про себя сразу окрестила “де павлином”, проявлял самое большое рвение в этом. Его шуточки порядком надоели:
— О-О-О, посмотрите, идет растяпа! Ну давай, падай перед господином на колени! Ты же это целый деть практикуешь? А что это у тебя? Кривые руки или криво платье сшили?
Лая старалась меня успокоить, но мне это не помогало. Со всеми этими спотыканиями и падениями я совершенно забыла о том, что хотела забежать в библиотеку и найти какое-нибудь заклинание, чтобы заткнуть призрак или оглохнуть самой. В результате после пар я ввалилась без сил в комнату под возглас призрака:
— Вот это была сегодня просто хохма, надо же так растянуться при всей академии! Как замечательно, что у нас в столовой есть зеркала. Я сегодня счастливый призрак: спать не дал, растоптанную гордость имел честь лицезреть…
Дух сложил руки на груди и ждал моей реакции. Очевидно он не дождался того, чего хотел, и продолжил издевательства.
— Хотя чего же ожидать от такой деревенщины, как ты? Ты посмотри на себя! А еще учиться решила. Сидела бы в своем болоте, нашла бы себе какого-нибудь муженька запойного, чтобы не обращал внимания на такую красоту, и не брыкалась.
Со злости я снова накинула на зеркало покрывало с кровати, хотя точно помню, что, уходя, накрывала его. Как одеяло оказалось на полу? Но даже это не смогло угомонить веселящийся призрак.
— Ты хоть читать-то умеешь или писать? А может, ты просто крестик на документах ставишь? Надо с кем-нибудь поспорить на освобождение, как долго тебя продержат в академии. Или ты спишь с ректором? Вот и весь секрет, почему ты вообще здесь находишься.
Я не могла дальше слушать эти помои в мой адрес, схватила полотенце, ночнушку и отправилась в общий душ. Там меня, видимо, уже поджидали. Девочки стояли в круге и что-то живо между собой обсуждали. При моем появлении разговоры мгновенно стихли и начались смешки. Дабы не провоцировать их на необдуманные или, наоборот, хорошо обдуманные поступки, я поплелась обратно в свою комнату, быстро схватила учебник по основам магии и села на лестницу читать его. Там было столько всего интересного, хотелось все это скорее попробовать. На глаза мне попался параграф, который назывался «Экспериментальное зрение». В нем говорилось о том, что есть маги, которые способны видеть чужую силу. Они также различают магические цвета. В настоящее время в распоряжении Министерства магии есть два добровольца, которые экспериментируют с заклинаниями и цветом магии. Скоро должны появиться первые результаты. А также профессора бьются над тем, чтобы понять, как же устроены глаза таких людей. И самый интересующий вопрос: возможно ли этому научить или разработать артефакт, который дарует этот талант тем, кто не наделен им от природы? Очнулась от чтения, когда страницы перевалили за середину. Встала, размяла затекшие ноги, быстро положила книгу к себе в комнату и снова решила повторить попытку с душем. В этот раз я находилась там одна. Постирав нижнее белье, вымывшись сама, вернулась в комнату и забралась под одеяло.
Снова засыпала под серенады. Только теперь в них пелось про простую девушку, которая хотела летать как журавль, но была курицей. Восприняв это как сказку перед сном, я просто закрыла глаза и уснула.
И вот на второй день учебы я не выдержала, когда гордый павлин попытался расправить свои крылышки. Пришлось немного поубавить пыл и, так сказать, подрезать их.
Очередной его опус:
— Со мной знакомый призрак поделился, что кое-кто ректорская подстилка и поэтому тут учится…
Это было сказано так, чтобы слышала вся академия. И даже если это неправда, никому уже до этого не будет дела. Не смогла я сдержать гнев. Ректорская подстилка? Сомневаюсь, что моя брачная татуировка, которую я тщательно скрывала от посторонних глаз, позволит мне изменить мужу. Зная род де Крэйнеров, думаю, они себя точно обезопасили от измен со стороны жены. Надо бы у муженька узнать. Тьфу ты, надеюсь, все же не придется этого делать. Вот под такие мысли мой кулак и полетел в челюсть этой «райской птички».
Естественно, нас вызвали на ковер к ректору. Павлин хитро косился на меня подбитым глазом, мол, к любовнику своему идешь.
Ректор Артуар де Норилье отчитал нас. Меня — втрое сильнее за то, что позволила себе, безродной девке, дать в аристократическую рожу этому Павлину. Я даже слова сказать в свою защиту не смогла: положение говорило яснее любых слов. Может, доложат главе нашего заведения, за что этот высокородный получил? Авось поменяет свое отношение к этому событию и мое наказание.
— Как ты могла? Драки строго запрещены в нашем учебном заведении. После трех строгих выговоров ученик выгоняется из академии, несмотря на все его успехи! Мы тебя приняли, обогрели, а ты платишь нам такой монетой. Испортила внешность сыну влиятельного в городе человека. Сиди и жди своего наказания!
Пока мы гадали, какое же наказание для нас, больше для меня, придумает глава академии, в комнату вошли трое.
Все были закованы в черные кожаные костюмы, непроницаемые лица с зализанными назад волосами не сулили ничего хорошего. По виду ректора, который на глазах постарел лет на двадцать, стало понятно, что пришли молодцы не хвалить его и не спонсорством заниматься.
— Чем обязан? – дрожащим голосом проговорил мужчина.
— Ректор де Норилье, мы здесь по приказу его светлости герцога де Крэйнера! – отчеканил один из «тройняшек».