Страница 65 из 134
17 августа Куба подверглась первому налету пиратских самолетов, один из которых прилетел из США, а два других - с территории Доминиканской Республики. Первые бомбы упали на мирных жителей Гаваны, возвестив начало необъявленной войны США против революционной Кубы. В начале сентября 1959 года посол США Бонзал был вызван в Вашингтон для консультаций в связи с необходимостью развертывать широкий фронт борьбы с Кубой. 17 октября США заявили протест Англии в связи с распространившимися сообщениями о том, что она вела переговоры с Кубой о продаже боевых реактивных самолетов. Началась политика блокады, затронувшая в первую очередь область вооружений.
Фидель спешно разрабатывал меры по укреплению боеспособности вооруженных сил страны. 15 октября 1959 года на пост военного министра Кубы был назначен Рауль Кастро. Своей беззаветной преданностью революции, непримиримым отношением к ее врагам, патриотизмом Рауль Кастро снискал себе репутацию одного из самых радикальных руководителей кубинской революции. Значительная часть усилий противников революции по дискредитации героев революционной войны была направлена именно против него. Он и Че Гевара были в глазах кубинских термидорианцев главными препятствиями, мешавшими достижению их целей. Поэтому этот выбор Фиделя и назначение Рауля Кастро на важнейший пост министра вооруженных сил означал конец всех надежд реакции на "мирное перерождение" революции.
В такой напряженной обстановке 20 октября был готов вспыхнуть мятеж, подготовленный Убером Матосом, занимавшим пост командующего войсками в провинции Камагуэй. Этот человек на поздней стадии примкнул к революции и в известной мере был новичком в рядах повстанцев. В 1957 г. он, будучи владельцем рисоводческого хозяйства в провинции Ориенте, помог своим транспортом при доставке подкреплений из Сантьяго в горы. Затем он длительное время находился в эмиграции в Коста-Рике и лишь на последнем этапе войны в Сьерра-Маэстре он приземлился на самолете в контролируемой партизанами зоне и включился в борьбу. Руководство революции оказало ему большое доверие, потому что Убер Матос был достаточно подготовленным, образованным человеком, каких, к сожалению, было мало в рядах Повстанческой армии. Он обладал некоторыми организационными способностями, отличался личной смелостью, но при всем этом в нем были заметны мелкобуржуазная недисциплинированность, высокомерие, карьеризм. В годы войны он руководил отрядом повстанцев и одним из первых вошел на территорию провинции Камагуэй, что позволило ему одно время спекулировать на славе "освободителя" провинции. Еще в годы войны у Фиделя Кастро было резкое столкновение с Убером Матосом по вопросу о соблюдении уставных требований. В то время как действовавший в Повстанческой армии закон предписывал все захваченное в боях оружие передавать в распоряжение Главного штаба, Убер Матос самочинно присваивал для своего отряда наиболее ценное автоматическое оружие. Был случай, когда Фидель в письменной форме потребовал от него или немедленно сдать трофеи, или передать командование другому офицеру и явиться для объяснений в Главный штаб.
Тогда У. Матос сделал вид, что произошло досадное недоразумение, а вот теперь недисциплинированность переросла в заговор, и он встал на путь открытой борьбы против революции.
Находясь на посту командующего вооруженными силами провинции, У. Матос поменял практически всех должностных лиц в государственных учреждениях, средствах информации, студенческих и профсоюзных организациях. Повсюду он расставил безоговорочно преданных себе лично людей. Он планировал начать мятеж в провинции Камагуэй, прологом которого должна была стать коллективная отставка всех должностных лиц провинции, которые отказывались якобы от сотрудничества с прокоммунистическим правительством. Затем эта кампания гражданского неповиновения распространилась бы на другие провинции, а сам Убер Матос становился бы общенациональным вождем антифиделевской оппозиции.
20 октября весь план был приведен в действие. У. Матос направил Фиделю личное письмо об отставке, в котором заявлял, что он порывает с революционным правительством из-за несогласия в подходе к проблеме коммунизма и отношения к коммунистам. Получив письмо, Фидель решил, что оно носит строго доверительный характер, и решил не спешить с принятием мер. Однако глубокой ночью Фидель получил по телефону сообщение от тогдашнего уполномоченного по проведению аграрной реформы в провинции Камагуэй Энрике Мендосы о том, что это письмо широко распространяется по провинции и что выступление Убера Матоса назначено на утро 21 октября. Руководитель заговора собрал всех офицеров в казармах полка и вел проработку последних деталей акции. До утра Фидель давал указания Э. Мендосе, что следует предпринять для противодействия заговорщикам, для выигрыша времени, а ранним утром сам прибыл в город Камагуэй, не имея при себе ни оружия, ни охраны. Даже пистолет был снят и оставлен. По радио было передано сообщение, что прибыл Фидель для разбирательства чрезвычайного дела и все граждане, выступающие в защиту революции, приглашаются на площадь. В считанные часы в назначенном месте собрались десятки тысяч жителей города Камагуэя. Фидель обратился к ним с краткой речью, сказав, что в провинции зреет заговор, возглавляемый Убером Матосом, засевшим в настоящий момент в казармах полка, и что он прибыл, чтобы сорвать контрреволюционную вылазку. Фидель пригласил следовать за собой всех, кому дороги судьбы революции. И он, безоружный, пошел впереди безоружной толпы прямо по направлению к казармам. Энрике Мендоса рассказывал, что это было волнующее зрелище: десятки тысяч людей, увлекаемых Фиделем, лавиной двигались на штаб-квартиру Убера Матоса. Когда шествие подошло к воротам военного городка, те оказались запертыми на замок. Фидель, отличавшийся недюжинной физической силой, с такой яростью ударил по ним ногой, что запор поддался и ворота распахнулись. Часовые оторопело отошли в сторону, и вся масса народа влилась в помещение казармы. Заговорщики не посмели оказать никакого сопротивления.