Избранник тёмного бога

Нгола нахмурился, глядя, как редеют его стрелки, как ломается строй. Похоже, пора показать вражескому полководцу особое оружие армии Зембабве.

— Посмотрим, как тебе это понравится, Сигерих, — проговорил он сквозь зубы. Он кивнул сидящему на соседнем слоне погонщику и тот, кивнув в ответ, вскинул вверх вымпел с большим красным полотнищем. Протрубил рог и снова раздался пронзительный крик сверху. Делающие круги над войском драконы резко развернулись и устремились вниз. Ноги наездников пристегивались к упряжи дракона и таким образом руки у них оставались свободными. Драконьи всадники снимали с плеч луки и натягивали стрелы, готовясь дать первый смертоносный залп по лучникам. Нгола откинулся на спинку своего трона, на его лице вспыхнула довольная улыбка — сейчас драконы расстроят лучников врага, а потом и сами произведут изрядное опустошение среди воинов. Он уже видел, как перестают стрелять стигийцы и гирканцы, как изумленно глядят в небо даже ваниры. Как ты теперь будешь выкручиваться, боевой товарищ?

Сигерих молча смотрел на несущуюся сверху крылатую смерть, лицо его было спокойным и отрешенным, как будто его вообще не беспокоило то, что происходит вокруг. Стигийцы, да и ваниры изумленно оглядывались на своего вождя, но тот, казалось, не замечал этого. Мысль его была далеко — проникая сквозь песок и толщу гранитных сводов, сквозь лабиринты подземелий и резные крышки саркофагов, она коснулась сознания нужного Сигериху существа.

«Пора» — беззвучно произнес король.

Драконья стая уже влетала между двумя идолами. Вверх полетели стрелы, но только несколько из них достигли цели — крылатые ящеры с их наездниками были слишком высоко. К тому же стреляя вверх, лучники Сигериха открылись для врагов, не преминувших этим воспользоваться. Очередной смертоносный залп — сверху и спереди обрушился на стигийских стрелков и те впервые дрогнули, смешав ряды.

В азарте боя не все заметили, как на небе появилась огромная туча, закрывая солнце. И тут же на голове огромного Сфинкса появилась тонкая белая фигурка. Находившийся рядом командир крылатых воинов изумленно приподнял брови — это была прекрасная женщина, с глазами яростно горящими черным пламенем. Черный воин дал знак своим подчиненным и сразу пятеро драконов кинулись на незнакомку. Казалось еще немного и чудовища растерзают женщину в клочья.

Но когда крылатые ящеры были совсем рядом, лицо девушки резко изменилось — его искривила злобная гримаса, в распахнувшемся рту показались острые клыки, а волосы превратились в шипящих змей. Она вскинула вверх руки с пальцами, на которых блеснули острые когти и громко прокричала длинную фразу на никому не знакомом языке. Лишь некоторые шаманы из войска Нголы разобрали несколько слов и содрогнулась от ужаса. За спиной девушки хлопнули перепончатые крылья и она взмыла в воздух — а вместе с ней из пастей двух идолов вылетели жуткие существа. Отчасти они напоминали людей — но тело их поросло черной шерстью, пальцы оканчивались острыми когтями, а за спиной хлопали перепончатые крылья. Морды тварей представляли собой отвратительную смесь человечьих и звериных черт, уши были большим и острыми, а в распахнутой пасти виднелись острые клыки.

Впрочем, вблизи все эти прелести разглядели только черные стрелки, на которых с хохотом и визгом накинулась крылатая свора. Клыки и когти впилась в шеи черных бойцов, стаскивая их с драконов, и растерзывая на части. Многие твари держали в лапах копья, мечи, боевые топоры, с которыми кинулись на драконов. Некогда все они были людьми, но из-за проклятия или еще по какой-то причине, после смерти стали упырями. По призыву своей королевы они поднялись из склепов, дабы обрушиться на врагов Сета.

Вампиры не были неуязвимыми — им можно было отрубить голову или изрешетить стрелами. Но их было слишком много — все новые крылатые орды вырывались из пастей идолов. Среди них появлялись огромные существа с мертвенно — бледной кожей вместо шерстью — Короли — Титаны, правившие долиной Стикса до прихода кхарийцев. Но зов королевы вампиров доносился и глубже, на самые нижние уровни подземного некрополя, заставляя подниматься самых древних его обитателей. И вскоре они тоже вырвались на волю — уже совсем не похожие на людей, с телами покрытыми чешуей и змеиными головами, потомки людей — змей, первых Детей Сета. Эти кидались на драконов с особой яростью — они еще помнили о былой вражде, уходящей корнями в давнюю Эру Ящеров, когда крылатые чудовища были самыми страшными врагами разумных рептилий. С оглушительным шипением они бросались на своих врагов, стремясь впиться зубами в тонкую перепонку драконьих крыльев или в тело их седоков. Эти создания не могли превратить никого в вампиров, но укус их был ядовит.

Побледневший Нгола обернулся к Джунге, сидевшему рядом с ним на слоне.

— Лживый пес! — выругался он. — Так вот как защищают нас твои чары!? Так вот из-за чего я казнил любимую наложницу и нерожденную дочь.

— Колдовство защищает тебя, — замахал руками шаман, — и делает смертоносным для нежити твое оружие. Но, чтобы защитить каждого воина, потребовалось бы принести в жертву пол — Зембабве. К тому же — эти твари убивают наших бойцов не чарами.

— Хочешь сказать, что ты ничего не сможешь сделать? — недобро спросил царь. Его рука сомкнулась на рукояти меча.

— Как же не могу, — засуетился шаман, — могу.

— Тогда делай.

Перебирая свои амулеты, шаман приподнялся и простер руки к небу. Выкрикивая заклинания, потрясая погремушкой из человечьих позвонков он вытаскивал из-за пазухи кожаные мешочки и рассыпал в воздухе их содержимое — какие-то порошки. И заклинания Джунги достигли цели — клубившиеся в небе тучи медленно рассеивались и вновь выглянуло солнце. Под его лучами упыри кинулись в свои норы, только самые сильные и старые из них, какое-то время оставались в воздухе.

Нгола невольно отпрянул, когда в воздухе перед ним вдруг сгустилось облако мрака, превратившееся в крылатую демоницу.

— Не беспокойся мой повелитель, — поспешно произнес шаман. — Она не может причинить тебе вреда.

— Я пришла не вредить тебе король Зембабве! — сказала Акиваша, — а предупредить. Сигерих, король Стигии и избранник Сета, второй раз предлагает мир и дружбу, если ты уйдешь из Стигии! Решай скорее, Нгола, ибо третьего раза не будет.

— Я отрублю этому ванирскому псу голову и надену ее на кол перед моим дворцом в Луксуре, — прорычал Нгола. — А тело отдам дарфарцам!

Он сорвал притороченное к седлу копье и замахнулся на Акивашу. Окропленное колдовским зельем оружие было также опасно для нежити, как и для человека. Но упыриха уже исчезла — только облачко черного дыма таяло в воздухе.

Нгола, помотал головой, словно отгоняя наваждение. Затем посмотрел перед собой — вампиры исчезли, но и его воздушная армия была разбита. Лицо Нголы исказила гримаса, он кивнул сидевшему на соседнем слоне горнисту.

— Общее наступление! — прорычал владыка Зембабве.

Чернокожий кивнул и поднес к губам отделанный золотом рог из слоновьей кости.

Протяжный звук разнесся над полем битвы и тут же двинулись серые громады слонов. По бокам скакала гханатская и зуагирская конница. И наконец немного, выждав тронулась и черная пехота — бесчисленные полки кушитов, зембабвейцев, кешанцев, дарфарцев, амазонок. Словно огромная черная река несла сейчас свои воды, обтекая с двух сторон королевского слона. Нгола прибодрился — скованные чарами серые гиганты, не повернут назад, прорвут вражеский строй, который тут же устремятся его воины. Сколь бы умелыми бойцами не были ваниры Сигериха — их просто — напросто задавят массой. И потом уже ничто не помешает ему совершить последний бросок к Луксуру.

Восседавший на колеснице рыжий король молча смотрел на накатывающуюся на него серую лавину, но едва замечал ее. Весь он был сконцентрирован на своих внутренних ощущениях — он чувствовал, как требует выхода обретенная им сила. Она и так хранила его измененное тело от лучей солнца, от которых страдали остальные вампиры — но сейчас древний бог хотел большего. И Сигерих понимал, что сейчас надо дать этой силе вырваться наружу.