Страница 17 из 19
Старшина заметил:
– Товарищ старший лейтенант, что-то мы далеко от корабля отошли.
Чернецкий и сам понимал, что далеко. Гребцы автоматически оглянулись. Сергей всей кожей почувствовал, как в шлюпке начинает назревать беспокойство. Если бы хоть льда не было… А то лопасти вёсел чаще скребли шершавые спины льдин, а не воду толкали. Да и ночь тоже не совсем кстати в такой обстановке… Да и январь… Да мало ли что ещё. Но действовать нам приходится не в той обстановке, в какой хотелось бы, а в той, в которой приходится.
Вдруг раздались голоса, тон которых старпому не понравился. Очень не понравился.
– Товарищ старший лейтенант, а почему корабль так далеко?
– Нас что, в море уносит?
– Товарищ старший лейтенант, мы выгребем?
А в голове старпома автоматически продолжали нестись, сменяя одна другую, мысли. Сомнения матросов в том, что всё нормально, надо уничтожить в корне, сразу, пока они не переросли в отчаяние и панику. Сомнения в такой ситуации надо задавить в зародыше, потому что сомнения лишают сил. Сомневающийся в спасении человек теряет способность сопротивляться обстановке и спасать себя и других. Следовало поставить гребцам задачу и заставить их её выполнять. Только это могло спасти. Шлюпка с шестью моряками ночью в Беринговом море в январе месяце – это вам не бутерброд со сливочным маслом. И даже не с маргарином. Нужно было встряхнуть моряков, «ввести их в меридиан». И сделать это надо быстро и любыми средствами. Если пропала уверенность и гребцы не могут работать спокойно, нужно заставить их работать под окриком, подчиняясь уставу и власти начальника. Этот закон давно известен морякам всех времён и народов. Не просто так в сейфе каждого капитана судна и каждого командира корабля лежит заряженный пистолет.
Пока шлюпка разворачивалась, пока матросы спрашивали да крутили головами, темп гребли упал, и дистанция до спасительных корабельных огней увеличилась уже кабельтовых до трёх. Прожектор вдруг начал шарить вправо и влево. Значит, на мостике потеряли шлюпку из виду. Худо. Только бы не снялись с якоря. Найти ночью в море, во льду маломерное плавсредство очень трудно, если вообще возможно. РЛС пластик не возьмёт. Да к тому же можно ещё и раздавить, не заметив. А догнать движущийся корабль шлюпка точно не сможет.
Это сейчас, уважаемые читатели, когда над нами не капает и мы удобно сидим на мягких стульях в тёплых комнатах, когда рядом с нами на столе в изящном подстаканнике стоит тонкого стекла стакан с душистым чаем, когда наши руки и лица не стынут на промозглом ветру, на описание ситуации да на чтение уходит столько времени. Но в тот момент в море в голове у старпома все эти мысли пролетели в доли секунды. Время для людей, реально оказавшихся в опасной обстановке, движется совсем иначе.
Но вот решение созрело, превратившись в алмазный кристалл, – пора действовать. Давай, старлей, командуй, да побыстрее, часы-то своё отщёлкивают!
Чернецкий набрал полные лёгкие воздуха и выдохнул на пределе:
– Отставить разговоры! Всем слушать меня! А ну грести, мать вашу! Чего застыли, как скульптурная группа на главной площади Владивостока?! Слушать меня и грести! Старшина, пошёл вперёд, на носовую банку. Гребём со сменой. Я меняюсь с загребными, старшина – с баковыми. Гребём по пять минут, затем – смена. Меняемся по кругу по моей команде. Всем грести так, чтобы звёзды над нами вспотели! Во время смены греблю не прекращать! Нас, ребята, немного снесло. Стало быть, надо поработать вёслами чуть подольше. Всем всё ясно? Вопросы?!
Чей-то неуверенный голос:
– А мы сумеем догрести?
Старпом рявкнул:
– А куда мы нах… денемся! Мне ещё сына воспитывать надо. Жена одна не справится, баба есть баба. Да и вы, наверное, домой хотите. Всё, демократия закончена! Начинается нормальная мужская работа. На то вас и призывали. Первая смена, навались!
Ну не знаю, как там звёзды, а сами моряки во время этой сумасшедшей гребли вспотели так, что ни одной сухой тряпки на них не осталось фактически. На выдохе после гребка казалось, что лёгкие повылетают наружу вместе с выдыхаемым воздухом. Многие из них дали себе в ту ночь зарок больше ни одной папиросы в рот не взять. Тянули на себя эти распашные вёсла спиной, откидываясь назад всем корпусом, как учили. Сухожилия предплечий напрягались до судорожных болей. К концу десяти минут пальцы на рукояти весла немели до отупения. Но все гребли. Все знали – в этом спасение. Чувствовали это печенью, хотя никто об этом не говорил. Все слышали: старпом приказал, а если он отдаёт приказы таким голосом, ему лучше не перечить. У сменившихся не было сил и пару слов сказать, поэтому тот, кто держал румпель, направляя шлюпку к спасительным огням «Альбатроса», даже не давал отсчёта. Гребли сами, интуитивно, но на удивление слаженно. Счёт «два-а-а – раз» звучал в каждой голове вполне самостоятельно.
Эта работа на пределе физических возможностей продолжалась 85 минут. Для того чтобы пройти 550 метров, понадобилось почти полтора часа.
К борту подошли вымотанными в ноль. Каким-то чудом, собрав в кулак волю и остатки сил, выбрались из шлюпки на борт корабля, как и положено, по шкентелям с мусингами (толстые пеньковые концы с навязанными на них для удобства лазания узлами); навешивать шторм-трап не просили. Шлюпку поднимала и ставила на место верхняя команда.
Здесь же, на шкафуте, пришедших встречал командир:
– Старпом, что там у вас случилось? Что-то вы далеко ушли, прожектор не доставал. Я даже беспокоиться начал.
Чернецкий, с трудом переводя дух, ответил коротко:
– Отлив…
Командир всё понял в момент:
– Ёп… тап… тудап! Чего ж заранее время-то не рассчитали? Где штурман?!
– Товарищ командир, я сам штурман. Чего уж тут?.. Все прохлопали…
Гребцы негнущимися пальцами медленно расстёгивали жилеты и бушлаты…
Одна небольшая книжка в простом бумажном переплёте под названием «Таблицы приливов на 198… год», том 2, «Воды Азиатской части СССР» и своевременные несложные расчёты могли бы помочь избежать этого неприятного приключения. Могли бы, но…
Говорят, что история не признаёт сослагательного наклонения. Море тоже не признаёт.
Вот так и приобретаем мы это бесценное сокровище, имя которому – жизненный опыт.
Ну и ещё один пример на ту же тему.
Зайти в какую-нибудь отдалённую бухту на побережье всегда было для военморов делом весьма привлекательным. Даже при всей напряжённости боевой подготовки в море иной раз выпадали счастливые – в прямом смысле этого слова – моменты: сутки-двое свободного времени. Опять же, можно было, увеличив ход, сэкономить для себя несколько часов. Там несколько часов, здесь несколько… Глядишь, и получается где-нибудь спокойно ночь или день отстояться. Можно сделать долгожданный перерыв, зайти в спокойную бухточку, «бросить яшку», немного расслабиться. Разрядка в этой беспокойной военно-морской водоплавающей жизни всё равно нужна. Нельзя постоянно находиться в напряжении. В такой обстановке не грех и шлюпку спустить да пройтись на вёслах или под парусом, сходить на берег. В спокойной стоянке в укрытой бухте есть свои непередаваемые прелести.
Это я говорю про такие места, как Курилы с Командорами да Камчатка с Чукоткой. Там людей, а стало быть, и начальников, поменьше. Но рядом с Владивостоком, Находкой или Совгаванью такие вольности, честно говоря, могут и боком выйти.
Ещё лучше, когда вас отправили в самостоятельное плавание в такие отдалённые места с заходом в посёлки на побережье, как говорят военные, «для поддержания оперативного режима». Например, наши овээровские морские тральщики (БК ОВР – бригада кораблей охраны водного района) каждый год на Командоры, на Чукотку бегали или в Охотское море на месяц-полтора. Тоже очень хорошее плавание. В военное время такие рейды «свободной охотой» называют.
Всякий моряк знает, что при высадке на незнакомом побережье шлюпку всегда следует держать перпендикулярно береговой черте. Это позволит очень быстро носом вперёд вытащить её на берег. Иначе волны наката могут развернуть шлюпку «в корыто», то есть положить в бортовую качку и буквально закопать в прибрежный песок или разбить о камни. Нужное положение корпуса при высадке на необорудованное побережье удерживают, отдав с кормы дрек – шлюпочный якорь. Старшина шлюпки втугую травит дректов (якорный канат), гребцы усиленно работают вёслами – шлюпка подходит к берегу под прямым углом. Снимаются точно так же, подтягиваясь в море на дректове.