Страница 4 из 14
– Ну, все! Все! Прекратите переходить на личности, не для того мы все сегодня собрались! – гаркнул прокурор. – Попрошу на свидетельское место господина из центра зала, который, по нашим сведениям, правду по стране ищет.
– Это вы меня? – спросил давешний крикун.
– Вас, вас! Кого же еще? – поддержал прокурора судья. – Идите сюда. Как ваша фамилия будет?
– Овальный.
– Новое дело! Это что же, фамилия такая? Помнится, артист некий был с фамилией Круглый, а вы, значит, Овальный. Вы сами, часом, не артист?
– Вся жизнь – театр!
– Свежо! Оригинально! Вы сами это придумали? – Овальный при этих словах смутился и потупился. – Впрочем, это неважно. А важное состоит в том, гражданин Овальный, что дело на вас уже сшили. Дело чудесное – просто пальчики оближешь – годится на все случаи жизни! – заключил судья.
– Дела вы кое-как лепить уже научились, да только плохо у вас с процедурой! Почему же в процессе нет защитника? Только судья и прокурор? Вы хоть на вид и образованные люди, да далеко вам до товарища Сталина – корифея юриспруденции! – начал по привычке ерничать Овальный.
– Это вы что ли в защитники лезете? – иронично спросил прокурор.
– Не поминайте имя вождя всуе! – прорычал слева кумачовый руководитель комфракции Юганов. – Поплатитесь вы за это!
– Да плевать мне на вашего вождя, а русский народ за все уже расплатился! – крикнул в зал Овальный.
Не успел он это докричать, как пол под фракцией коммунистов заходил ходуном и в одно мгновение разломился со страшным треском. В зал повалили желтые пары вонючей серы, с потолка громыхнула небольшая молния, и оторопевшая публика явственно увидела, как на поверхность выскочил постаревший, но еще крепкий гроб. В кромешной тишине было слышно, как из крышки сами собой, как металлические черные пиявки, вылезают гвозди и один за другим падают на пол. Вот выпал последний, и крышка сдвинулась и с глухим стуком упала рядом. Во фракции коммунистов сверкнул яркий разряд и тут же из гроба поднялся сухощавый товарищ в маршальском мундире, но без фуражки. Покряхтывая, он встал рядом с гробом и тщетно попытался стряхнуть с мундира накопившуюся пыль веков. Был ясно слышен скрип и хруст в суставах. Маршал пытался сказать что-то, но губы его спеклись и не открывались.
– Дайте воды товарищу Сталину! – истерически крикнул кто-то из коммунистов.
– Ни в коем случае! – прозвучал из верхних сфер проникновенный бас профессора Збарского, – дайте ему стакан формальдегиду!
Из белой канистры налили желтоватой жидкости, и по залу разлился густой запах прозекторской. Товарищ Сталин пригубил стакан и залпом выпил. Тут же глаза его заблестели молодым блеском, а в суставах прекратился скрип.
– А нэплохой напиток, товарищи! Как он мне напомнил мой любимый кахэтинский сок! И цветом, и по вкусу похож. Живая вода! Спасибо товарищу Збарскому!
Оторопь, поразившая всех в первое мгновение, стала постепенно спадать, особенно с судьи и прокурора. Они опомнились первыми и догадались, что вождь гальванизирован с помощью временного провода, проведенного из фракции коммунистов.
– Отключить немедленно весь свет в зале, – скомандовал ответственному лицу по телефону прокурор.
Свет погас. Осталось только слабое аварийное аккумуляторное освещение. Движение вождя прервалось. Но не прошло и десяти секунд, как во фракции взвыл движок генератора и фигура вновь ожила.
– Большевиков на простой рубильник не возьмешь! Аршином общим не измеришь! – гордо потер усы Сталин. – Годы подпольной борьбы приучили нас надеяться только на себя. А вы, я вижу, – отнесся вождь отдельно к судье и прокурору, – и дерьма сами сделать не можете!? Придется нам всем тут вместе разбираться, что вы натворили со вверенной вам страной!
– Колхозы развалили, а недра и заводы безродным космополитам за бесценок распродали! – наябедничал с места Юганов. Вождь нахмурился:
– Продолжайте, товарищ Юганов. – С этими словами вождь с лукавой улыбкой посмотрел в зал. От этого взгляда многие буквально вмерзли в свои кресла, поскольку вспомнили такой же прищур на знаменитом «съезде победителей». Тот, на котором вождь «в шутку» прицеливался в делегатов.
– Мы сражаемся за дело пролетариата, товарищ Сталин, не жалея ни сил, ни народных средств! По любому вопросу у нас есть интересная программа и исполнители! Мы почти уже коммунизм построили! Эх, кабы не меченый этот казачок!.. Как же нам не хватает вашей твердой большевистской руки!
– Да какие вы большевики?! – возмутился Сталин. – Хари как у кабанов отрастили! Коммунизм, говорите? А домов за границей кто накупил?! А где у вас пролетариат? У вас таджики вместо пролетариата работают! Перерожденцы! Буржуазное охвостье, социал-демократишки, как сказал бы Ильич. Остроумный был товарищ, с ходу так и не поймешь, что у него половины мозга не было! Уж потом обнаружили… Но силен был революционер! Нет, не чета вам – нынешним! Лежит теперь в почете, как фараон. – с некоторой долей пролетарской зависти заключил вождь.
Реакция в зале была смешанной: кто-то радостно восклицал «наконец-то!», кто-то свистел и вопил «долой!», мама укрыла маленького Димочку шалью, чтобы он не проснулся, а кто-то мрачно молчал, соображая, куда бежать.
– Правильно, товарищ Сталин, – крикнул Овальный, – пехтингом их, пехтингом!
– А вы помолчите там, – грозно нахмурился вождь, – не перебивайте, вас отдельно спросят! Какие же вы коммунисты? – обратился Сталин опять в левую сторону. – Где посадки, где репрессии? Где расстрелы и ночные допросы? Где трудовые лагеря и шарашки? Где колхозы, наконец? Все прошляпили, все разорили! Нельзя на вас положиться. Осталась во всем мире только пара верных марксистов-ленинцев, да и те иностранцы! Этот самый Ким с сынком, да еще один, как его? – Сталин нетерпеливо пощелкал пальцами, – выскочила из головы, трудовая такая фамилия. Черт, как его?
– Пол Пот? – пискнул из угла эрудит Влад Юристович.
– Точно, он! Вспомнил! – Сталин обрадовался, – именно этот товарищ верным путем идет!
В возникшей тишине слышен был только слабый рокот генератора.
– Что-то вождь как бы не по сценарию текстует, – вполголоса озабоченно сказал Юганов соратнику, – может, отключить генератор?
Однако сделать этого не успели.
– Господин! Нет, дорогой товарищ Сталин! – воскликнул опять выскочивший вперед Влад Юристович, – наша партия – самая революционная! Наша партия всегда поддерживала политику сильной руки, которую вы, как выдающийся менеджер, всегда проводили в жизнь!
– О какой политике толкует этот безродный космополит? – прохрипел оторопевший вождь. – Каким мерзким словом он осмелился меня обозвать?
– Мы всегда поддерживали линию партии и правительства, независимо, кто приходился у власти, – сильно оробев, прошептал Влад Юристович.
– А я слышал в кулуарах, что вы регулярно поносите компартию последними словами? Как вы это объясните?
– Это просто элемент маскировки, разве вам не донесли об этой договоренности?
– Если и была такая договоренность, то вы ее нагло нарушили! Ваша маска так прилипла, что ее уже от лица не оторвешь! Касается вас лично: болтунам не место на оперативной работе! Партия ваша прямо по Марксу – фарс какой-то! Вы, как червяк, сожрали плод изнутри! Вы своей словесной пеной прикрываете разграбление страны! Посмотрите, кто сидит в этой клетке? Это все ваши клиенты!
На своей скамейке всполошился губастый адвокат, он поднялся с места и, патетически протянув руку в сторону президиума, воскликнул:
– Доколе мы еще будем терпеть в зале эти обломки прошлого и хранить в нашем шкафу пронафталиненные скелеты?! Заключите обратно в ящик этого эффективного менеджера, иначе он так нами управит, что мало здесь никому не покажется!
Коммунисты на своей скамье ехидно и антисемитски засмеялись. Остальные присяжные подавленно молчали.
Тут встрял маленький картавый адвокат в золотом жилете и примирительно сказал:
– Господин генералиссимус! Зря вы так на наших клиентов ополчились. Они же ведь кровь от крови, плоть от плоти, грязь от грязи от вас, от большевиков. Они же вам как родные! Вспомните, как вы с фараоном, извините, с товарищем Лениным, украли всю страну? Телеграф, заводы, пароходы! Банки, недра, экономику! И наши клиенты такие же! Да плевать, что они себя либералами называют, это термин такой для прикрытия свободы рук! Большевики себя ведь тоже слугами народа называли? А где теперь тот народ?!