Страница 4 из 7
К: Это было бы нам невыгодно.
А: Да. Но, в принципе, любой наш разговор опирается на предпосылку, что люди базово – хорошие.
К: Абсолютно счастлива слышать это от тебя. Скажи мне, теперь ты будешь больше доверять полиции?
А: Нет, полиции, как и мафии, я доверять не буду.
К: Разве нельзя считать, что базово там работают хорошие люди?
А: Я верю, что любой полицейский может не делать зла. Я уверен, что есть полицейские, которые и сейчас не делают зла – не подкидывают наркотики, не берут взяток и так далее. Больше того, как я уже говорил, я уверен, что даже плохой человек, который делал зло, всегда может раскаяться, одуматься и пойти по другому пути. Это и есть то чудо, совершенно христианское, которого мы все ждем, про которое мы любим читать и смотреть кино, на которое надеемся до последнего. Готовясь к этому подкасту, мы с тобой оба, почти не сговариваясь, вспомнили один и тот же текст Григория Дашевского, поэта и критика, – коротенькую рецензию на «Жизнь и судьбу» Василия Гроссмана. Вышел сериал по книге и Дашевский написал в Weekend текст по этому поводу[9]. Очень мощный.
К: Давай я процитирую. «Этому сознанию, конечно, должен казаться наивным и банальным трезвый, ясный, не магический и не пьянящий ни в одном элементе роман Гроссмана, где человек всегда часть системы – армии, лагеря, института, редакции и так далее, но без его согласия человеческое в нем неуничтожимо».
А: Да. И это очень важно. Даже у того, кто совершил только что гадость, завтра будет очередной выбор, и мы никогда не можем быть до конца уверены, что он не совершит на этот раз что-то хорошее. Пока есть человек, мы всегда можем ждать чуда.
Глава 2
Может ли художник быть сволочью?[10]
В октябре 2017 года актер Кевин Спейси был обвинен в домогательствах – актер Энтони Рэпп рассказал, что в 1986 году, когда ему было 14 лет, Спейси пытался склонить его к сексу. Вскоре еще 15 человек выступили с аналогичными обвинениями. Съемки шестого сезона сериала «Карточный домик», в котором Спейси был продюсером и играл главную роль, были остановлены. Так же как и работа над фильмом «Все деньги мира», где у Спейси была одна из главных ролей. Режиссер Ридли Скотт объявил, что, несмотря на то, что фильм практически закончен, все сцены с Кевином Спейси будут пересняты с другим актером – Кристофером Пламмером. На пересъемку было потрачено более 10 миллионов долларов. В ноябре 2017 года в неподобающем сексуальном поведении был обвинен и стендап-комик Луи Си Кей. Он признал свою вину и извинился, но его фильм «I love you, Daddy» все равно был положен на полку.
Андрей: Режиссер снял актера в фильме, актер оказался гадом – что теперь делать? Если бы было заранее известно, что он гад, можно было просто отказаться с ним работать. Но если ты его уже снял? Получается, раз мы теперь знаем про него такие подробности, его актерская игра нас уже не устраивает. В качестве мысленного эксперимента представь себе, что Кевина Спейси поймали бы, например, на уходе от налогов. Тоже ведь незаконная вещь. Кто-нибудь стал бы переснимать кино?
Катя: Ридли Скотт честно говорит, что боится за свой фильм – вдруг после скандала он провалится в прокате. Но ведь в сериале «Карточный домик», откуда Кевина Спейси тоже выгнали, он играет как раз ужасного человека, который, например, использует свое положение, чтобы спать с охранником. Можно было снять последний сезон с учетом новой информации – может быть, о том, как все ужасы перестают быть тайной, случается дикий скандал, импичмент или, наоборот, герой опять всех обманывает и злодейство побеждает. Мне это было бы интересно. Я люблю наблюдать за человеком, с которым что-то такое произошло. Происходит это, правда, не только с ним. Стендап-комика Луи Си Кея обвинили в том, что он мастурбировал перед женщинами, которые не хотели этого видеть. А ведь большая часть творчества Луи Си Кея построена на том, что он все время мастурбирует. Ну, помимо тех мест, где он шутит про евреев, холокост и геев.
А: Если бы мы внимательно смотрели шоу Луи Си Кея, мы бы уже поняли, что это человек, который мастурбирует в неожиданных местах, что его творчество – естественное продолжение его недостатков и достоинств.
К: В таком случае, у меня есть вопрос про Кевина Спейси – он хороший актер или так играет потому, что сам не чужд злодейства и негодяйства? Непонятно, что должно было для нас как для зрителей измениться после того, как мы все это узнали.
А: Все признают, что, например, у режиссера-документалиста есть абсолютное право снять фильм про какого-нибудь африканского диктатора. Посадить его в кадр, взять у него интервью и так далее, притом что и режиссер знает, и все знают, что это ужасный человек. Африканского диктатора позвать в фильм можно, а Спейси – нет, хотя, в принципе, грань между героем документального фильма и актером игрового кино довольно условна.
К: Между прочим, на твою аналогию с африканским диктатором можно посмотреть и по-другому – все преступления, в которых обвиняют Спейси, Луи Си Кея и даже Харви Вайнштейна (когда его не обвиняют в прямом насилии), связаны с властью. Властью, доставшейся им благодаря кино, карьере. Запрещая им снимать и сниматься, мы хотим отнять у них эту власть. И что нами движет? Месть или желание предотвратить преступление? Мы хотим их наказать или остановить?
А: В данном случае, мне кажется, это декларация – больше мы не будем терпеть такое поведение. Мы готовы бороться всеми средствами. Мы порушим карьеру всем, кому можем. Иногда справедливо, иногда не очень, иногда совсем несправедливо, но зато это гарантирует, что все продюсеры, великие актеры и стендап-комики в следующий раз пять раз подумают, прежде чем к кому-нибудь приставать.
К: И Вайнштейн, и Спейси объявили, что их поведение – результат некой зависимости, и отправились в реабилитационную клинику с ней бороться. Если это действительно зависимость, то, лишая их власти, мы их не остановим. А если мы хотим им отомстить, воспримут ли они это как наказание? Когда мы с тобой говорили про Харви Вайнштейна, ты сказал, что самым ужасным наказанием для него было бы несколько дней подряд перед камерой обсуждать со своими жертвами, что он сделал. Такого можно было бы придумать много. Да и институт общественных работ хорошо развит в США. Вычеркнув Спейси из фильма, наказываем ли мы его?
А: Эта процедура вообще-то не очень продумана. Тут есть коммуникативный провал, потому что люди, которые обвиняют Спейси, могли бы с ним поговорить. И Спейси мог бы с ними поговорить. Возможно, тогда бы не было никакого скандала. Скандал возникает не от того, что Спейси пересек какую-то черту, а от того, что он пересек ее и делает вид, что этого не было. Тем более что Вайнштейн, судя по всему, выстроил целую систему для удовлетворения своих наклонностей, а история Спейси больше похожа на историю человека, который плохо себя контролирует.
К: Луи Си Кей перед всеми извинился. Даже пошел на опережение – сразу все признал, не отмалчивался. А его постигла та же участь. Более того, в разных американских изданиях пишут, что его вообще нужно вычеркнуть из истории стендапа. Если уж пересматривать историю, тогда уж не только в кино, но и в других видах искусства. Вот Дали, говорят, бил жену. Какое влияние подлость или преступление оказывает на восприятие искусства?
А: А какое влияние подлость или преступление оказывает на любую профессиональную деятельность? В том-то и дело, что у искусства есть некий флер, как будто это необычная профессиональная деятельность. Тебя же не очень интересует, чем занимается твой сантехник, когда он не на работе? Предполагается, что если человек приходит с разводным ключом, то не важно, какое у него прошлое, а если залезает тебе в душу, то важно.
9
Статья Григория Дашевского вышла в «Коммерсантъ Weekend» 12 октября 2012 года.
10
Об этом мы говорили 21 ноября 2017 года.