Страница 48 из 57
ГЛАВА 20 — СЛЁЗЫ И ЛЮБОВЬ
ЭЛЬВЕЙНА
Я проплакала весь день до вечера, Линии и Верена утешали и успокаивали меня, как могли, но стоило вспомнить о том, как Ланбэра и принц исчезли в пучине, снова охватывала дрожь, и глаза наполнялись слезами. Попыталась было зайти к Ульвиэль, мне не давала покоя ее непонятная и гадкая усмешка на пляже, но слуги ответили: госпожи нет, и где она — им неизвестно. Я чувствовала себя так, словно заблудилась в глухом и вязком тумане и не могу понять, что делать и куда идти?
После ужина Линии выскользнула из моих покоев: отправилась на разведку и вскоре прибежала обратно с донесением — герцогиня вернулась и собирается почивать. Оказывается, целый день она была у императора. Удалось подслушать — завтра утром ее светлость куда-то уйдет, приказала подготовить местный наряд — покрывало и свободное длинное платье. У меня даже не было сил подняться из кресла, не пойду к ней. Все равно голова плохо работает и разговора не получится.
Прикажу горничной разбудить меня с рассветом и, явившись к дэйни, потребую ответов на все вопросы. Я умылась холодной водой, освежив опухшее и зареванное лицо, переоделась на ночь и, как назло, едва легла в постель, сон пропал. Да что же это такое! С час безуспешно пыталась заснуть, ворочаясь с боку на бок, но едва смыкала ресницы — перед глазами вновь и вновь вставала одна и та же страшная картина — водоворот и гибель моих родных. Кругом было тихо. Разбудить Линии или Верену? Нет, это жестоко. Девушки и без того умаялись, отваживаясь со мной. Пусть хоть они отдохнут.
Я вышла на балкон, подвинула банкетку и села. Было свежо, но не холодно, поэтому возвращаться за халатом не стала. Облокотилась о перила и положив голову на скрещенные руки, прикрыла глаза. Текли минуты, в саду щебетали ночные птицы, больше ни один звук не нарушал тишину. Внезапно я услышала, как внизу в кустах кто-то еле слышно зашуршал. Затрещали ветки и птицы, вспорхнув, улетели. Насторожившись, я выпрямилась. Из сада донесся легкий свист и негромкое.
— Злата! Отзовись, я вижу тебя на балконе.
Я замерла, позабыв дышать, сердце зачастило с бешеной скоростью. Дан, боже мой! Как он меня выследил? Ох, о чем это я, ведь он комит спатариев, а значит, осведомлен о расположении всех залов Палатия и китонов царской семьи.
— Мне нужно с тобой поговорить, спустись.
В его голосе прозвучали повелительные нотки, что мне совсем не понравилось.
— И не подумаю! — процедила сквозь зубы, с трудом подавляя вспыхнувший гнев. Да как он смеет приказывать. Я ему разве собачонка, побегу по первому зову?
— Тогда сам поднимусь.
— Не смей!
Я испугалась — здесь высоко и он может разбиться, к тому же не дай бог, кто увидит — позора не оберешься. Хотя, стражам их командир прикажет молчать или соврет что-нибудь. Нет-нет, все равно не позволю. Да что же это, какое бесстыдство! Впрочем, советоваться со мной никто не собирался. Пока я раздумывала, чем бы пригрозить обнаглевшему кошаку, снаружи что-то заскрежетало и вскоре довольная усатая рожа появилась над перилами.
— Ты с ума сошел! Куда, куда? — воскликнула я испуганным шепотом, в отчаянии понимая, что не могу остановить бандита!
— Сказал же, нам надо поговорить!
Тут я с ужасом увидела когти на лапах тигра, ой — слава богу — исчезают, и те превращаются в обычные человеческие руки. Ухоженные, с аккуратными ногтями на сильных пальцах. Заметив мой испуганный взгляд, княжич пожал плечами.
— Извини, пришлось немного трансформироваться, иначе не залез бы. Правда, кажется, стену немного повредил, ну да бог с ней.
Я покачала головой и всхлипнула, отступая назад. Дан быстро шагнул ко мне и крепко обнял, гладя по волосам.
— Чш-ш, так и знал, что ты не решишься уйти в Обитель! Что там делать, хоронить себя заживо? Злата, девочка моя, у нас с тобой вся жизнь впереди!
— Отпусти меня, — я рванулась, — нет никаких нас! Все кончено, ты разве не понял. И в Обитель все равно уйду, принцесса упросила последний раз съездить с ней в Эрсунну, а потом — отпускает меня со службы.
Словно не слыша, Дан продолжал удерживать меня в объятиях, цепко оглядывая комнату.
— Погоди шуметь, я сейчас все расскажу. Ого, — он присвистнул, — неужели тебе выделили такую роскошную спальню?
— Не придумывай, это комната принцессы.
— А где она сама?
— Ушла ночевать к бабушке, ей там поставили кушетку или кровать, не знаю. Плакала весь день, она очень чувствительная.
— Да ты что? Эльвейна может плакать? Ледышка разморозилась?
— Не смей, — я в бешенстве ударила его кулаком по груди, — это не повод для смеха! Погибли ее родные
— Ладно — ладно, не сердись, я все понимаю. На самом деле мне очень жаль базилиссу. Такая молодая и красивая. И мне показалось, очень несчастная. И наследник был отличным парнем.
Я горько всхлипнула.
— А как мне всех жаль! Так внезапно это случилось! Как странно: только что они были живы и Г ралент играл в мяч, и Ланбэра смеялась, как вдруг — раз, их уже нет!
Данвер прижал мою голову к своей груди, и некоторое время молчал, ожидая, когда утихнут мои судорожные вздохи. Боги, как же мне было хорошо и спокойно в его руках, я чувствовала себя защищенной от всего мира. Внезапно он заговорил.
— Мне тоже кажется странным все случившееся. Когда я играл с принцем в мяч, на небе не было ни облачка. А потом ко мне обратилась леди Ульвиэль, и сказала: к ней только что подошла одна из служанок, испуганная и встревоженная. Девушка сообщила — видела каких-то неизвестных недалеко от виллы, они шлялись в лесу за оградой. Я встревожился и заторопился наверх, позвав своих парней. Отругал часовых за невнимательность, но они уверяли, мол — никого не заметили. Мы тщательно проверили весь периметр, обошли дом и все постройки несколько раз. И за те полчаса, что меня не было на пляже, все изменилось. Откуда ни возьмись, задул ветер, появились тучи и волны, мне передали — в яхту ударила молния, да собственно, я успел разглядеть, как она горит. А кстати, ты, оказывается, тоже была на пляже? Раз видела принца с мячом. Где ты пряталась?
— Стояла за пологом шатра базилевса, — пробормотала я, — не хотела, чтобы ты меня заметил.
Данвер хмыкнул и задумчиво протянул.
— Жаль — во время самой трагедии меня не было.
— А что бы изменилось?
— Обернулся бы и махом доплыл до них, пригнал лодку обратно. Парни бы помогли, тигры прекрасно плавают.
Я вскинулась, сразу вспомнив злорадную улыбку бабушки. Господи, что же произошло? Она приказала мне не трогать мяч, пусть в него играет брат с базилевсом, отослала Дана и всех тайгеров, и помочь тонущим было некому! Но ведь не может Уля планировать убийство родной дочери и внука? Я схожу с ума? Пазлы не желали складываться.
— И этот внезапный ураган, — Дан покачал головой, — будто сработало заклятие. Но ведь настолько могущественных магов на Тиоре — единицы, и они не пойдут на преступление. Здесь какая-то темная тайна. Не пойму, в чем дело. Если ты там была, так может что-то заметила, Злата?
— Я стояла на выступе, там такой козырек из скалы торчит. Оттуда хорошо видно и к тому же у меня эээ, — я подавилась словами, черт, едва не сказала — эльфийское зрение. — У меня очень острое, да, необычайно острое зрение.
— Ты залезла на скалу? — изумился Данвер, — зачем тебя туда понесло, господи, а если бы упала!
— С высоты все было видно — лодку уносило течением и…. потом огромная волна опрокинула ее.
Я колебалась: сказать про змея? Но Дан может не поверить. Сочтет экзальтированной дурочкой. Нет, сначала мне нужно поговорить с Ульвиэль.
— Это все?
Я кивнула.
— Послушай, радость моя, скорее всего, ты уже слышала, что я теперь не наследный принц Тайгрода? К принцессе ведь приходил мой брат?
Я молча кивнула.
— Стало быть, ты обо всем знаешь? За отказ от помолвки родители выгнали меня вон, наверное, ожидали — начну проситься обратно. Тогда они смогут диктовать мне свои условия. А я просто уехал. Как тебе?