Страница 26 из 86
— Петр Петрович, добрый вечер! — прощебетала Лада, и я в очередной раз удивилась, как быстро эта женщина надевает нужные ей маски. — Мы уже начали. Олег Константинович сказал…
— Он подойдет скоро, — оборвал ее Петровский. — Какой-то личный звонок. Ну что, господа журналисты, давайте знакомиться. Многие лица я знаю, можно сказать, как родные уже за столько лет, но есть и свежая кровь, что радует.
Он кивнул Свете, пожал руки Андрею и Сереге и вперил взор в меня, Ваню и еще двух парней, сидевших рядом. Пришлось представляться.
— Из «Честного слова»? — переспросил Петровский. — Виолетта спуску не дает? Мечта, а не женщина.
Елисеев не удержался и громко хмыкнул.
— Что? Не нравится? Она настоящая журналистка, гоняет вас как сидоровых коз и правильно. Ребята, — обратился он к молчаливым официантам, которые как тени стояли у стены. — Давайте горячее уже несите, есть хочется.
— Ну почему же, нравится, — подал голос Елисеев. — А кто для вас настоящий журналист, Петр Петрович?
— А вот вы нам и расскажите, молодой человек, кто такой настоящий журналист. Кому, как не вам, знать это.
Я восхитилась тем, как этот зам Бессмертного легко перевел стрелки на Ваню. Тот пожал плечами, собираясь с мыслями.
И вот тут я почувствовала запах мяты. Реально, его еще не было в кабинете, но я знала, что через секунду-другую откроются двери и войдет он. Ни капли не удивилась, когда именно так и произошло.
— А мы тут обсуждаем журналистику, Олег Константинович, ты вовремя пришел! — развеселился Петровский, увидев своего шефа. — Присоединяйся! Только вот молодой человек не знает, что ответить.
— Ну почему же, — улыбнулся Елисеев, безмятежно глядя в глаза оппоненту, — с удовольствием расскажу. Настоящий журналист — это тот, кто всегда, при любых обстоятельствах узнает правду, раскопает новость, чего бы ему это ни стоило. Докопается до того, что от него пытаются скрыть. И сделает это первым, — отчеканил Ваня и громко выдохнул.
— Используя все методы? — уточнил Петровский.
За столом стало непривычно тихо, все перестали жевать и внимательно слушали диалог бизнесмена с Елисеевым.
— Используя все законные методы, — поправил Ваня. — Все как в бизнесе, Петр Петрович!
— Интере-есно, — протянул Петровский, но дальше спорить не стал и обернулся к Свете. — А ты как в журналистике оказалась?
— Я? — Она не ожидала вопроса, поэтому немного замялась. — Ну если честно, то в нормальных редакциях больше платят, чем учительнице русского языка и литературы. Все просто.
Петровский согласно кивнул. Похоже, ответ Светланы его полностью устроил.
— А вы, Василиса? Согласны с мнением своего приятеля? Что для вас журналистика?
Я не увидела, я просто почувствовала, что Бессмертный, до этого внимательно слушавший разговор, теперь поднял взгляд на меня.
— Я… недавно совсем в журналистике, но всегда мечтала работать именно в этой сфере.
— Почему же?
— Потому что эта профессия призвана помогать людям, объяснять и защищать их. Ведь часто мы сами не можем за себя заступиться, но когда о проблеме напишет журналист, сделает ее публичной — ее сложнее будет замалчивать. Ее придется решать. Я думаю, в этом главная задача журналистики — помогать людям, делать их жизнь лучше.
За столом стояла тишина. Гробовая. Я не то сказала? Глаза встретили снисходительный взгляд Сереги, но он молчал, лишь потянулся к куску мяса на своей тарелке. Лада смотрела на меня неприязненно-недоверчиво. Я очень боялась, что именно так на меня сейчас глядит и Бессмертный. Потому что не поверил мне, как и его пиарщица. Потому что все мои действия в отношении его компании кричали совсем о другом. Но это просто издержки работы, хотя я прекрасно понимала, что новость о женитьбе Бессмертного вряд ли поможет людям и сделает их счастливее.
Я заставила себя поднять на него глаза. Кощей смотрел на меня задумчиво, его взгляд не выражал каких-то явных эмоций, но мне почему-то показалось, что припоминать мне мою погоню за его невестой он сейчас не станет.
— Понятно все с вами, Василиса. Похвально, похвально. Когда, как не в вашем возрасте, быть идеалистом. Ну а ты, Серег? Ну кроме фуршетов и халявных командировок? Ты уже сколько пишешь? Лет двадцать?
— Двадцать два, — поправил бородач Петровского. — Да что я-то, вы лучше расскажите, почему не в Новороссийске открыли представительство? Зачем в Новосибирске? Тут же холодно!
Разговор перемежался шутками и смешками, со стороны казалось, что компания приятелей что-то отмечает, но я никак не могла расслабиться. Потому что постоянно чувствовала на себе взгляд Бессмертного. Я была уверена: мои сегодняшние откровения мне еще аукнутся.
Глава 24
Ужин закончился в одиннадцатом часу, когда половина журналистов уже откровенно зевала. Однако расходиться никто не торопился, словно ждали еще чего-то. Самыми бодрыми выглядели Лада, что меня уже не удивляло, и Кощей — это тоже понятно. Не знаю, куда он там на самом деле летал с Изабеллой, но и сейчас, когда все, разморенные после обильной еды, лениво перебрасывались фразами, Бессмертный с кем-то активно переписывался в телефоне, хмурился, резкими движениями что-то листал на экране. Гипнотизирующее зрелище. Я даже не сразу сообразила, что Лада подозвала официанта и попросила счет.
— Ну что, друзья! Всем спасибо за чудесный вечер! Отдельная благодарность Олегу Константиновичу и Петру Петровичу за этот пресс-тур и…
— Кстати, да, — бесцеремонно оборвал Ладу Петровский. — Олег, это было неожиданно, но… — Тут он панибратски подмигнул Свете. — Я рад, что ты поменял свое отношение к таким мероприятиям. Да и Лада столько времени просила свозить куда-нибудь журналистов. А тут прямо…
Словоохотливый зам, чье лицо заметно порозовело после выпитого вина, радостно взмахнул руками. Всем своим видом Петровский показывал, как он рад находиться рядом с нами.
— А вот вопрос, — очнулся тщедушный Андрей. Вообще, я была уверена, что он уже спит за столом. — Олег Константинович, а с чего вы нас всех позвали-то? То есть, конечно, круто, своим ходом вряд ли когда до Новосиба и Красноярска доберемся. Ну а все же? Вы по более крутым инфоповодам нас раньше практически никуда не возили, а сейчас почему?
Все взгляды сразу обратились к Бессмертному. Ну а правда, почему сей…
Мысль в голове оборвалась, потому что он смотрел. Вцепился взглядом и поглощал меня. Я почувствовала себя кроликом рядом с питоном. Меня просто поедали глазами. А я растворялась в темноте.
Он молчал, ничего не отвечал, да и, похоже, не собирался никому ничего объяснять. Просто смотрел на меня. А я не видела никого, кроме него.
Что-то в воздухе поменялось, я почувствовала напряжение вокруг, но было как-то плевать. От слова «совсем». Впервые в жизни, наверное, мне было настолько безразлично, что происходит вокруг.
Откуда-то сбоку раздался расслабленный голос Лады:
— Андрюш, ну мы же нормальные люди. И понимаем вашу работу, держать вас на информационном пайке никто не собирался, плюс жесткое бюджетирование, плюс графики наших топов, да много чего… Тебя что-то не устраивает?
— Спасибо Ладе за организацию, — внезапно произнес Бессмертный и очень тепло посмотрел на свою пиарщицу. — Все отлично. Тогда всем спокойной ночи, завтра увидимся.
Он быстро встал из-за стола и первым покинул кабинет. Все сразу засуетились, сон как рукой сняло.
— Серег, ну что, у тебя продолжим?
— А может, по городу погуляем? Лад, тут куда сейчас сгонять можно?
— Я сам погуглю.
Парни оживились, Петровский отпустил какую-то двусмысленную шутку и ретировался вслед за боссом. После недолгих обсуждений все засобирались к Сереге и Андрею в номер — все, кроме Елисеева. Ну и меня, понятно. Не представляю, что я с ними буду делать. Бухать — это не мое. Кощей ушел, и у меня почему-то сразу пропал интерес к журналистской тусовке. Очнись, Вася, сюда лишь бы кого не звали, ну за исключением тебя, конечно, надо со всеми нормально познакомиться, стать своей, наконец!