Беларуский Донбасс

Необходимо учитывать, что беларуская госпропаганда априори не может тягаться с российской — она слишком архаична, их ресурсные базы несопоставимы. Москва использует в своей информационной политике самые современные методы манипуляций и фальсификаций. Беларуские же госСМИ недалеко ушли от приемов брежневской эпохи. Информационные программы в Беларуси — это скучное описание президентских визитов и совещаний, обзор посевной и новостей спорта. Их цель — успокоение населения и консервация существующего порядка вещей. Цель российской пропаганды — мобилизация на агрессию как против внешних, так и против внутренних врагов. Единственным реальным выходом из ситуации мог быть полный запрет кремлевских телеканалов или хотя бы ограничение их вещания в части общественно-политических программ. Однако на подобные революционные меры глава Беларуси не решился. Власть позволяла себе цензурировать контент российского ТВ только в тех случаях, когда он содержал прямые выпады против Лукашенко[129].

Естественным союзником беларуской власти в деле обеспечения информационной безопасности должны были бы стать негосударственные СМИ. Тем более что практически вся негосударственная пресса в Беларуси по своим взглядам — антипутинская. Но допустить свободное ее функционирование Лукашенко не может — это противоречит самой сути режима. Спустя 4 месяца после публичных рассуждений Лукашенко об информационной безопасности в Беларуси прогремело «дело БелТА»[130]: в августе 2018 года в течение трех дней Следственный комитет задержал 18 журналистов негосударственных СМИ, обыски прошли в редакциях единственного независимого информагентства страны БелаПАН и крупнейшего информационного портала TUT.BY. Главного редактора TUT.BY Марину Золотову 4 марта 2019 года признали виновной по ч. 2 ст. 425 УК (бездействие должностного лица) и приговорили к штрафу в размере 7650 рублей (более 3800 долларов). Это были, по сути, самые решительные действия беларуской власти на информационном фронте с начала войны на Донбассе. Но только вот направлены они были против тех, кто с российской пропагандой пытался бороться.

Что касается беларуских госСМИ, при освещении войны на Донбассе они тщательно старались имитировать беспристрастность — мол, мы просто за мир во всем мире. Но в действительности их позиция была гораздо ближе к Москве, чем к Киеву. Наиболее одиозных штампов (вроде «хунты», «бандеровцев» или «карателей») госСМИ, конечно, избегали. Самые абсурдные фейки (про «распятого мальчика» и «двух рабов») старались не повторять. Но и про роль России в развязывании войны не сообщали ровным счетом ничего. Термины «армия Новороссии» и «ополченцы» лукашенковская пресса использовала вполне серьезно. А вот Александрова и Ерофеева[131] могли назвать бойцами ГРУ только с использованием кавычек.

Вместе с тем, про войну на Донбассе государственные СМИ говорили не так много. События на востоке Украины освещались как нечто третьестепенное, преимущественно посредством сводок российских информагентств. Когда же провластным журналистам позволялось высказать какое-то мнение, то обычно сводилось оно к простой мысли: Украина сама виновата, ведь все происходящее на Донбассе — это гражданская война (где совсем чуть-чуть маячит тень России). Подобное отклонение от сухих сводок должно было убедить всех, кто хотел бы смены власти в Беларуси, в опасности подобных мыслей. «Горько, конечно, из спокойного и благополучного Минска видеть телекадры бомбардировок, рыдающих женщин и испуганных детей. Но, вспомним, сколько раз из Минска в разгоряченный Киев летели дружеские предостережения: одумайтесь, разожмите кулаки, перестаньте считать Майдан панацеей для решения всех проблем — площадная ярость порождают только ответное озлобление и насилие. Нас не очень-то слушали, даже ухмылялись… А уж как разливались некоторые уличные соловьи и их минские подголоски. Майдан, мол, “это исполнение украинской мечты”, “ах, как прекрасны лица на Майдане”, “почему нет Майдана в Минске?..” И кто оказался прав? Сейчас все стало на свои места. Майданные “мечты” обратились кровью и смертоносными стальными осколками», — говорилось в материале президентской газеты «СБ-Беларусь сегодня», опубликованном в разгар боев за Иловайск 15 августа 2014 года. Статья так и называлась: «Истоки кровопролития — на Майдане». А во время битвы за Дебальцево та же газета выпустила откровенно тенденциозную подборку «писем читателей», где рассказывалось, что в Украине идет «страшнейшее зомбирование против России» и притеснение русскоязычных, а украинское правительство обвиняли в неуважении к памяти жертв гитлеровской Германии (статья «Люди из Дебальцева. Их-то за что?» от 5 февраля 2015 года).

Был, конечно, и другой взгляд на события на Донбассе — негосударственной прессы. Беларуская служба «Радио Свобода» и «Белсат», «Наша Hiвa» и «Еврорадио», TUT.BY и БелаПАН. Все они старались бороться с кремлевской пропагандой. Часть независимых СМИ прямо называли происходящее российской агрессией. Остальные избегали однозначных формулировок, но настойчиво сообщали своей аудитории правду — про псковских десантников, бурятских танкистов и сбитый «Боинг». Негосударственная пресса обладала куда меньшими возможностями, чем лукашенковские СМИ, а тем более российская пропагандистская машина[132]. Но она делала многое: то, что не все беларусы верили в «распятых мальчиков» и «бандеровцев» — именно ее заслуга.

И все же проукраинский взгляд на эту войну всегда был в меньшинстве. Согласно опросу, проведенному в сентябре 2016 года Независимым институтом социально-экономических и политических исследований (НИСЭПИ)[133], более 52 % беларусов верили, что в результате Евромайдана к власти в Киеве пришли «фашисты». Около 60,6 % опрошенных считали АТО на юго-востоке Украины «преступлением и войной против своего народа». В декабре 2014 года почти половина беларусов (49,5 %) поддерживали идею независимости «Новороссии» и только 18,4 % считали, что никакой «Новороссии» нет — есть российская агрессия против Украины. По состоянию на март 2016 года 75 % беларусов были убеждены в том, что конфликт на Донбассе — это гражданская война. И только 15,5 % с этим были не согласны. Более половины беларусов (51,3 % опрошенных) возлагали на официальный Киев вину за продолжение войны. 57,8 % беларусов считали аннексию Крыма «восстановлением исторической справедливости». Учитывая, что 3/4 беларусов верили в гражданскую войну на Донбассе, может показаться удивительным, что целых 44 % согласились: война идет между Россией и Украиной.

Аналитики НИСЭПИ подчеркивали: то, что большинство беларусов разделяют российскую точку зрения, обусловлено не только эффективной пропагандой, «но и идеологическими установками, которые сформировались у беларусов задолго до начала конфликта». Установки эти (пророссийскость, антизападничество, антидемократизм, ностальгия по СССР) активно и постоянно культивировались режимом Лукашенко. По данным того же НИСЭПИ, начиная с 2006 года не менее 65 % граждан Республики Беларусь были убеждены в том, что беларусы, украинцы и русские — это не три отдельных нации, а ветви одного народа.

Справедливости ради отметим: хотя большинство беларусов поддерживали Россию, в обществе не было замечено и намека на милитаристскую истерию. Поддержка эта оказалась пассивной — мол, русские, конечно, правы, но это все равно не наша война. Доминировал принцип невмешательства. Согласно исследованию НИСЭПИ, по состоянию на сентябрь 2014 года почти 77 % опрошенных были против участия беларуских граждан в войне на Донбассе вне зависимости от того, на чьей стороне они воюют. В остальном мнения разделились примерно поровну: 6 % положительно оценивали участие беларусов в войне на стороне украинской армии, а 8,3 % положительно оценивали участие в войне на стороне ДНР и ЛНР. Если бы Путин захотел вторгнуться в Украину через территорию Беларуси, то только 15,2 % поддержали такой сценарий — 3/4 были бы однозначно против. Большинство беларусов оказались едины в своих антивоенных настроениях и выступали категорически против втягивания страны в конфликт в любой форме. Но все же были те, кого российская пропаганда заставила взять в руки оружие.

129

С 2014-го по 2019 год единственными официальными ограничительными мерами в отношении пророссийской пропаганды была блокировка Министерством информации Беларуси откровенно маргинального, экстремистского сайта «Спутник и погром».

130

«Дело БелТА» — уголовное дело о несанкционированном подключении к платной подписке государственного агентства БелТА, фигурантами которого стали независимые журналисты. С 7 по 9 августа 2018 года СК задержал 18 журналистов и редакторов. Обыски прошли в редакциях TUT.BY, БелаПАН, Realt.by, газет «Культура» и «Наука», а также в офисе провайдера «АйТиВи». Дела против всех подозреваемых журналистов, кроме главного редактора TUT.BY Марины Золотовой, были закрыты до конца 2018 года. Правозащитники и журналисты однозначно оценили «дело БелТА» как политически мотивированное.

131

Граждане РФ, бойцы ГРУ Александр Александров и Евгений Ерофеев, попали в украинский плен 16 мая 2015 года в результате перестрелки недалеко от города Счастье Луганской области. В ходе допросов бойцы сообщили, что они служат в 3-й отдельной бригаде спецназа в Тольятти. За месяц до задержания они были отправлены в Луганскую область в составе группы из 220 военнослужащих ГРУ и дислоцировались в Луганске. Голосеевский райсуд Киева 18 апреля 2016 года приговорил Ерофеева и Александрова к 14 годам лишения свободы. В мае того же года их обменяли на Надежду Савченко.

132

В сфере традиционных СМИ — ТВ, радио, печатные издания — в течение всего правления Александра Лукашенко позиции государства были доминирующие. На телевизионное вещание у пролукашенковских СМИ всегда имелась монополия: все телеканалы, включенные в обязательный общедоступный пакет вещания, — государственные. Единственный негосударственный беларуский телеканал «Белсат» вещает из Варшавы и доступен только владельцам спутниковых антенн.

133

НИСЭПИ — старейший негосударственный исследовательский центр в Беларуси, созданный еще в 1992 году. Долгое время НИСЭПИ являлся единственной негосударственной организацией, которая проводила социологические опросы граждан Республики Беларусь. При Александре Лукашенко институт постоянно подвергался давлению со стороны властей. В итоге в 2016 году НИСЭПИ был вынужден прекратить социологические опросы.