Беларуский Донбасс

Отправку на Донбасс уроженца города Чашники 18-летнего Владимира Позняка через тематическую группу «ВКонтакте» весной 2016 года координировал лично соратник Стрелкова-Гиркина Михаил Полынков (позывной «Хрусталик»). Судя по их переписке, Полынков считал, что от вчерашнего школьника пользы на фронте будет немного, а потому делал скептические замечания и даже потребовал письменного согласия от родителей Позняка. Отец, судя по всему, дал согласие на присоединение сына к НВФ, и Хрусталик отправил мальчишку на тренировочную базу боевиков в Ростове. «Любой, кто хочет вступить в “ополчение” может просто в интернете все это узнать. Это не тайна», — говорит Владимир Позняк.

Уроженец Городка Витебской области Дмитрий Лукьяненко также предварительно списывался с «ополченцами» в тематических группах «ВКонтакте» — они в общих чертах объяснили ему, что нужно с собой брать и как ехать. Там же нашел и попутчика, украинца из Черниговской области, который также решил примкнуть к группировке ДНР. Лукьяненко на тот момент уже находился в российской столице — он приехал сюда на заработки. «Встретились, купили билеты и через пару часов — на Ростов, оттуда сразу на Донецк. Мой попутчик списался с представителем “Сомали”, поэтому нас ждали. На российской границе на вопрос “Куда и с какой целью?” ответ стандартный: к бабушке картошку копать. Они посмеялись и пропустили. А в Донецке нас встретили и отвезли в одно из подразделений батальона», — вспоминает он. О том, что можно было сначала отправиться в тренировочный лагерь боевиков в Ростове и получить там минимальную военную подготовку, Лукьяненко узнал только на Донбассе. «Но вышло, как вышло», — констатирует он.

Впрочем, некоторые обходились и без социальных сетей, и без предварительных договоренностей — ехали фактически наобум. «Как туда (к “ополченцам”. — И. И.) доехать, я не знал, — признается Константин Фофанов. — Я же сначала едва в плен не попал. Доехал до Ростова. Меня таксист за 2 тысячи российских рублей довез до границы. А на той стороне Успенка — она под контролем украинцев была. Мне посоветовали на границе сказать, что я к родным в Иловайск приехал. Российские пограничники меня пропустили, дальше украинские встретили. Мои вещи — на досмотр. А у меня там два комплекта обмундирования, каска, нож, ботинки. Так меня и выгнали. И уже потом мне таксисты рассказали, что ехать нужно в Изварино. Там я границу и перешел. Сразу там мне выдали оружие, даже фамилию не спросили».

В любом случае вариантов маршрута было немного: большинству беларусов приходилось добираться до ДНР и ЛНР через Ростов. А оттуда уже добровольцы ехали на пункты пропуска, контролируемые боевиками. «Пересекаем границу, заходят. Я ж не знал, что там не украинские пограничники стоят, а уже ДНРовские. Ехал на свой страх и риск. А меня с собой форма, берцы — я полностью упакован. Но заходят с георгиевскими ленточками — я вздохнул с облегчением. “Куда едете?” — спрашивают. Кто к девушке, кто по работе, кто куда. В автобусе — одни мужики. Пограничник открывает дверь и кричит своим: “Да тут одни “шахтеры!” И смеются все», — вспоминает Андрей Дюбанов[13].

В НВФ на Донбассе брали всех — процедуры отбора не существовало в принципе. В 2014 году Сергей Савич (Белый) целенаправленно хотел попасть к Мотороле. Когда беларус добрался до базы «Спарты», он специально дождался возвращения полевого командира, который приехал как раз со своим другом Гиви. «Я подхожу к Мотору, говорю — мол, я к тебе. Сказал откуда. Он спрашивает: “Черных” любишь?” — “Нет”, — говорю. А он такой в сторону Гиви кивнул — мол, грохнешь его, возьму к себе. А я в ответ: “Скажешь — грохну”. Такой черный юмор», — вспоминал потом Белый. На шутках про «черных» процедура приема в «Спарту» была завершена: у беларуса даже не переписали фамилию, не проверили документы, а просто дали снайперскую винтовку, и завтра утром он уже был на позициях. Белый в итоге стал популярным персонажем: позже его фото даже разместили на билбордах в Донецке с рекламой местных НВФ — «А ты записался в добровольцы?»

Дальнейшая судьба каждого беларуского боевика определялась, в какое подразделение он попадал и что в этот момент происходило на фронте.

«Сомалиец» Дмитрий Лукьяненко попал на войну в разгар боев за Донецкий аэропорт, в ноябре 2014 года. Сначала был водителем «Урала», в кузове которого установили зенитку ЗУ-23-2. «Мы работали прямой наводкой по терминалу и диспетчерской вышке. Поначалу нормально было, азарт даже, пока под обстрел не попали первый раз. Верите или нет, но страха не было, было какое-то недопонимание что ли, возбуждение. Руки тряслись от адреналина, а мне еще рулить надо, экипаж вывозить. А может, это страх так проявлялся, не знаю», — рассуждает боевик «Сомали». Действительно страшно Лукьяненко стало в следующей атаке на ДАП — когда его пересадили с «Урала» на БМП[14]. «Хоть в отличие от “Урала” на БМП какая-никакая броня, но обзор — нулевой. Слышу взрывы, а где они, не понимаю. Я как-то пацанов в тыл вывозил, которые после первого боя струхнули, отказались дальше воевать… Так вот у самого такое желание было — стремновато на БМП против 120-х минометов и танков. Но стыдно было признаться, что страшно. Зачем я тогда ехал? А потом привык», — вспоминает он.

34-летний бывший офицер спецназа МВД Беларуси Алексей Берговин оказался на Донбассе в апреле 2015 года. Под позывным «Берг» его записали в так называемую «Республиканскую гвардию» ДНР. На фронт он попал мгновенно: между прибытием в Донецк и занятием позиций в районе очистных сооружений поселка Пески прошло три часа. «15 апреля в 12.00 я был в Донецке, в 13.00 я записался в “ополчение”, а уже в 16.00 стоял с пулеметом и четырьмя магазинами на самом передке, в своей форме “Горка”, берцах и майке. Никто ничего не объяснял и почти не спрашивал. Когда я поинтересовался по поводу боевого расчета, на меня посмотрели, как на инопланетянина. Сказали: “Просто стой и смотри туда, увидишь кого-нибудь — стреляй”. Так я попал на войну», — вспоминает боевик. На пятый день в районе села Пески Берговин получил осколочное ранение в голову в результате минометного обстрела.

Родион Кургузов тоже приехал после битвы за Дебальцево и попал в Казачью национальную гвардию атамана Николая Козицына, в городе Перевальск Луганской области. Сначала его определили в штабную охрану, потом пулеметчиком в «волчью сотню» — отряд, который занимался прикрытием зенитных установок. Однако вскоре главари ЛНР стали зачищать казачьи отряды, и Кургузов спешно уехал в Донецк: «Началось разоружение казаков как незаконного бандформирования. Я тогда написал рапорт об увольнении и рванул в сторону Донецка. Уехал своевременно — наших всех разоружили и на чернухинскую зону (колония в поселке Чернухино — И. И.) отправили. Там они отсидели несколько месяцев, и их отпустили. А я попал в Донецк в 1-ю Славянскую бригаду — меня зачислили механиком в экипаж танка». За пять месяцев нахождения на Донбассе, как утверждает сам Кургузов, он так ни разу и не принял участия в реальном бою. На передовой был лишь однажды: в самом начале, после битвы за Дебальцево, их подразделение выезжало собирать трофеи. Под серьезным обстрелом побывать фактически тоже не довелось: только пару раз в метрах трехстах разорвалось несколько мин. «Пока я там был, я ни разу не выехал на боевые действия. Обычно просто ходили в наряды, охрану, патрули», — говорит Кургузов.

Владимир Позняк утверждает: попав изначально на базу боевиков в Ростове, до территории, подконтрольной ДНР и ЛНР он и вовсе не доехал. По его словам, весной 2016 года на этой базе формировали группу спецназа, которая должна была работать на фронте вместе с ГРУшниками. Но в эту группу «кроме дураков» никто записываться не спешил — все понимали, что есть риск попасть в какую-то мясорубку. Поэтому Позняк предпочел перебраться к казакам в Новочеркасск, но и казачий отряд все никак не отправляли на Донбасс. В итоге, если верить парню, ему это все надоело и осенью 2016 года он вернулся в Беларусь.

13

Андрей Дюбанов, 1977 года рождения, на Донбассе дослужился до звания старшего лейтенанта. В Донецке женился, у него родилась дочка. В январе 2019 года он признавался, что больше не служит в подразделениях ДНР, а работает на русских. Вероятно, входит в одну из ДРГ ГРУ. Утверждает, что имеет российские госнаграды.

14

БМП — боевая машина пехоты.