Ниточка жизни

Коммерческие магазины были Зине не по карману, поэтому пришлось-таки на перекладных добираться до Гостиного Двора. На своём трамвае доехала до Садовой, а там пересела на «тройку» и вышла у Невского проспекта. Зина любила Невский, его суету, машины и магазины. Красавец «Елисеевский» с огромным, этажа в три-четыре окном на фасаде. Да что окно – сколько всего в нём, жаль, что по коммерческим ценам. На зарплату медсестры не разгуляешься. А «Норд» с его конфетами в стеклянных ящичках и пирожными на полочках! Да и вообще на Невском здорово. Красиво! Дома со львами и амурчиками, с башенками и мудрёными завитушками. Недавно восстановленный после блокады Гостиный Двор на их фоне совсем не смотрелся. Простенький такой, с колоннами только, но зато какой огромный! И будет ещё больше, когда полностью отремонтируют. Столько магазинов, столько товаров! Жаль, что всё по карточкам. Но с этим у Зины было всё в порядке. И тут уж она наверняка найдёт своё сегодняшнее счастье.

Она почти час блуждала вдоль бесконечных прилавков с неулыбчивыми продавщицами, но её ничего не устроило. На этот случай у Зины имелся запасной вариант, достаточно было перейти Невский и войти в «Пассаж». Там тоже было неплохо. В просторной центральной галерее Зина любила бывать. Красиво. В здании работало отопление, и Зина, сняв пальто, перекинула его через левую руку. Было не очень удобно, но хоть не жарко. Наконец, уже почти отчаявшись, на втором этаже Зина нашла кофейного цвета ткань в мелкий светлый горошек. Нет, конечно, белый материал с разнокалиберными зелёненькими и коричневыми пятнышками-цветочками смотрелся лучше, но Зина не решилась брать маркий цвет. Заляпаешь, потом не отстираешь. А так – и миленько, и практично, и душа лежит к нему. И всего-то сорок «одёжных» купонов! Осталось ещё на носочки.

Но, когда продавщица завернула товар, и Зина, расплатившись, стала уходить, произошло нечто совершенно неожиданное и непонятное. За ней увязался какой-то мужик. Высокий, плечистый дядька в чёрной куртке. Больше ничего толком Зина не рассмотрела. Но и этого хватило. Ей стало не по себе. Он шёл следом, держась на расстоянии трёх-четырёх метров. Зина сначала подумала – случайно, маршруты совпали. Но она проходила мимо отделов, минула лестницу на первый этаж, а незнакомец неуклонно следовал за ней. Что ему надо? Чего он хочет? Хотел бы познакомиться, уже бы давно подвалил. А он идёт и идёт следом. Хочет выследить и напасть? Зачем? Изнасиловать? В прошлом году в парке около общежития нашли мёртвой девчонку с фабрики, её взяли силой и убили. Соседки рассказывали: те, кто ходил на опознание, блевали прямо в морге – всё тело измочалили злодеи, ни одного живого места не оставили. Что ей делать? Как поступить? Милиционера не позовёшь, засмеют. Зина ускорила шаг, пока она в магазине, он не тронет. Но рано или поздно надо будет выйти. И там, там улица с галереей, где за каждой колонной он может наброситься. Зина сообразила – надо идти в сторону Невского, там много народа, легко раствориться в толпе или вскочить в отъезжающий трамвай. А если он тоже успеет? Доведёт её до дома, а там после войны пустырей не мало. Зина сообразила – надо бежать, если он побежит за ней, тогда уж никаких сомнений. Надо просто добежать до милиционера на входе и выложить ему всё. Тот и сам поймёт – девушка, убегающая от здорового мужика – это в «Пассаже» не каждый день случается. И Зина побежала, пиная локтями удивлённых посетителей.

– Девушка, подождите, пожалуйста, – раздалось сзади.

Зина, замедлив темп, обернулась – преследовавший её незнакомец махал рукой.

– Подождите, у Вас платок из кармана выпал,

Зина притормозила и машинально сунула руку в правый карман пальто, беленький, с вышитой ей самой звёздочками носовой платочек действительно отсутствовал.

– Ой, точно.

– А Вы что подумали? Я ничего плохого Вам не сделаю, – почти кричал мужчина, не обращая внимания на удивлённых покупателей и двух продавщиц мужской обуви. При ближайшем рассмотрении он оказался не таких уж солидных габаритов, ростом выше среднего, только и всего. Да и куртка на нём совсем не чёрная, а тёмно-коричневая.

Зина наконец полностью остановилась – даже, если платочек только предлог, здесь среди людей не тронет. Но всё равно какой-то странный, не мог сразу крикнуть.

– Подождите, – её преследователь запыхался и пытался перевести дух, – подождите. – повторил отдышавшийся незнакомец приятным баритоном. – Извините, я должен был сразу к Вам обратиться, но очень не хотел это делать прямо там, в отделе. Я там бываю иногда и примелькался уже. А потом Вы так рванули, что между нами всё время люди были.

Зина, успокаиваясь, начала корить себя за излишнюю подозрительность: «Нервы никуда, ну в «Пассаже»-то как я могла такого себе накрутить в голове?» Она не отвечала, лишь только рассматривала незнакомца. Умный, глубокий взгляд красивых карих глаз, длинные чёрные ресницы. Аккуратно причёсанные волосы закрывали большую часть высокого лба интересной волнистой чёлкой – она сначала уходила немного вверх и вправо, а затем спускалась вниз, доходя почти до бровей. Вообще это был мужчина в годах, лет этак пятьдесят, уверенный в себе. В целом, внешним видом он здорово выделялся из общей массы. Интеллигентный, прилично одетый, в полурасстёгнутой дорогой, явно не нашего пошива, кожаной куртке из-под которой выглядывал аккуратный галстук. Мужчина, отдышавшись, деликатно кашлянул, наверное, чтобы вывести Зину из заторможенного состояния, и заговорил с ней так, как будто в галерее магазина больше никого не было:

– Извините, я хотел задать Вам один вопрос. Теперь можно. Ничего плохого, повторяю, в моих намерениях нет, – уверил интеллигент в курточке и сунул Зине носовой платок.

Зина не переставала удивляться, но потом, хотя она не любила уличных знакомств и приставаний, однако, несколько мгновений поколебавшись, она неожиданно для себя ответила:

– Х-х-хорошо, пожалуйста.

Вокруг сновали люди, в основном, женщины, суетились продавщицы, но на несколько секунд весь мир для Зины сосредоточился на этом симпатичном пожилом человеке с умным, изучающим взглядом. Казалось, когда он смотрит на неё, он уже всё понимает про Зину и её жизнь.

– Знаете ли, я художник, пишу картины. Среди моих персонажей много женщин. Я здесь, в этом отделе неслучайно оказался, не догадываетесь почему?

– Честно говоря, нет, – Зина почувствовала, что человек этот ей интересен, хотя бы потому, что он художник, ведь было время, когда она так хотела заниматься живописью, но не довелось, – не понимаю почему. Ищите сюжеты для своих картин? – наугад выпалила она.

– И да, и нет. В отделе тканей или дамской одежды всегда можно увидеть что-то интересное в женских повадках, это так. И порой в местах, где собирается много женщин, простых женщин с улицы, я нахожу любопытные темы. Но сейчас я ищу кого-нибудь, кто бы согласился мне позировать. Я много писал девушек, особенно спортсменок. До войны у нас массовый спорт был в большом почёте, и мои картины его пропагандировали. Моя фамилия Водовозов. Не слыхали?

– Нет, честное слово, я очень люблю живопись, но всё как-то не хватало времени на современных художников. Я больше по передвижникам. – Зина запнулась, поняв, что сморозила глупость, на которой может легко попасться. Книжку о передвижниках она и вправду перечитала раза три, но это было больше десяти лет назад. – Знаете, учёба, работа, потом война. Не до того было.

– Понимаю, ну вот заодно и прикоснётесь к миру искусства. Этот труд неплохо оплачивается. А я б с огромным удовольствием написал с Вас несколько картин. У вас редкая в наше голодное время фигура, очень правильная женская фигура. Линия бёдер, талия, грудь, в общем, вы – настоящая находка для художника!

Тут Зину чуть не передёрнуло, наверняка придётся раздеваться. «Нет уж, ни за какие шиши! Старый извращенец! Не, я не из таковских!»

Она резко бросила:

– Извините, я не буду. Я тороплюсь, – и повернувшись на каблуках быстро зашагала прочь. Но назойливый деятель искусства нагнал её и чуть ли не насильно сунул в руку свою визитку.