Страница 13 из 153
Они вышли из гимнастического, зала и прошли в помещение, где располагался небольшой плавательный бассейн. Бассейн этот не был выложен плиткой - его просто создали направленными взрывами в скальном монолите подходящей пещеры. Здесь, где неровный потолок был несколько выше, чем в остальных помещениях, несколько работников Проекта плавали в подогретой воде; гулко отдавались шлепки ладоней о мяч, который перебрасывали друг другу две женщины. Худой лысеющий мужчина отрабатывал сальто с вышки.
- Что же касается вашего допроса, - сказал, пожимая плечами, майор, - ну, понимаете, высокие технологии и есть высокие технологии. На Западе есть успехи в миниатюризации, есть превосходная электроника, а у нас есть наши...
- Болгарские химики? - прервал его на полуслове Джаз.
Выложенная плитками дорожка по одну сторону бассейна была мокрой, и ноги его скользили; он споткнулся, и в тот же момент Вотский своей мощной рукой подхватил его за локоть. Джаз про себя выругался.
- Вы представляете, насколько неудобно ходить в этой штуковине? - он имел в виду свою "смирительную рубашку".
- Это необходимое средство предосторожности, - ответил Чингиз. - Извините, но это в ваших же интересах. Работающие здесь люди по большей части не вооружены. Это ученые, а не солдаты. Солдаты, разумеется, охраняют подходы к Проекту, но их казармы расположены в другом месте, неподалеку, но не здесь. Здесь, как вы сами заметили, тоже есть военные, но это специалисты. Так что если дать вам свободу... - он вновь пожал плечами, - вы могли бы наделать много неприятностей до того, как столкнулись бы с кем-нибудь вроде Карла.
Пройдя до конца бассейна, они вышли через другую дверь в слегка изгибающийся коридор, в котором Джаз опознал периметр. Именно так они его и называли - "периметр": туннель с металлическими стенами, с полом, выложенным резиновой плиткой, окружавший весь комплекс примерно на середине его высоты. Из этого "периметра" двери вели в различные зоны Проекта. Были здесь и двери, в которые Джаза не провели - те, в которые проходили по специальным пропускам. Он уже видел жилые зоны, госпиталь, помещения для отдыха, столовую и ряд лабораторий, но не саму машину - если нечто подобное вообще существовало. Майор все же пообещал ему, что сегодня он посетит "внутренности" комплекса.
Чингиз шел первым, Джаз следовал за ним, а Вотский замыкал шествие. Мимо проходили люди, одетые в лабораторные халаты и комбинезоны; некоторые из них несли папки и какие-то бумаги, другие - детали или инструменты. Так могло выглядеть высокотехнологичное производство в любой части света. Когда они прошли немного подальше, майор сказал:
- Вы задали вопрос по поводу вашего допроса. Да, относительно наших болгарских братушек вы правы: они действительно умеют заварить варево, и я имею в виду не только их вина. Таблетки, которые вам давали, вызывают боль они обостряют чувствительность и провоцируют мышечные спазмы, уколы частично обладают седативным действием, а частично свойствами "вакцины правды". Они делают вас более расположенным к внушению. Не то чтобы они действовали, так сказать, методом принуждения. Скорее, после них вы более склонны верить всему, что вам скажут! Офицер, который вел допросы, не только в совершенстве владеет английским, но и является психологом высокой квалификации. Так что не корите себя за то, что выложили все начистоту. У вас ведь даже не было выбора. Вы считали, что находитесь дома, в безопасности и всего лишь выполняете свой долг.
В ответ Джаз что-то неотчетливо пробормотал. На лице его не было написано никаких эмоций. Так дело обстояло большую часть времени с тех пор, как он понял, что его одурачили.
- Конечно, - продолжал Чингиз, - и ваши британские, э.., химики весьма квалифицированны в своей области. Взять хотя бы эту капсулу, которая была у вас во рту: здесь в Проекте мы так и не смогли проанализировать ее содержимое. Не стоит этому особенно удивляться, поскольку у нас нет всех необходимых реактивов и аппаратуры - не для этого создавали Печорский Проект. Тем не менее, мы смогли прийти к заключению, что вмонтированная в ваш зуб небольшая капсула содержала какое-то очень сложное химическое соединение. Вот почему мы и отослали ее в Москву. Кто знает, возможно, в ней содержится что-либо такое, чем сможем воспользоваться и мы, верно?
Разговаривая с Джазом, майор постоянно оглядывался на него, окидывая взглядом с ног до головы, как частенько делал в последнее время. Он видел мужчину немного старше тридцати лет, на плечи которого хозяева западных секретных служб взвалили огромный груз ответственности. Они явно высоко оценили его способности. И все-таки, несмотря на всю подготовку Симмонса, на его блестящую физическую и психологическую форму, он был неопытен. Хотя, с другой стороны, насколько "опытным" может быть агент секретной службы? Каждое задание - это игра в орла и решку: орел - ты победил, а решка - возможно, потеряешь голову. Может быть, этот британский агент назвал бы ситуацию русской рулеткой.
Так что, несмотря на всю многостороннюю подготовку Симмонса, все его знания оставались лишь теоретическими, не проверенными в боевых условиях. Во время самого первого задания его монетка выпала решкой. Затвор щелкнул и загнал патрон на боевую позицию. К несчастью для Майкла Симмонса, но к огромному удовлетворению Чингиза.
И вновь черные блестящие глаза майора КГБ остановились на Симмонсе. Этому англичанину совсем чуть-чуть не хватало роста до шести футов - наверное, он был на полфута ниже самого Чингиза. За то время, пока он прикидывался лесорубом, у него отросла рыжая борода, хорошо гармонировавшая с непокорной шевелюрой. Теперь она была сбрита, и выяснилось, что у него квадратный подбородок и слегка вздернутые скулы. Веса ему немножко не хватало, поскольку, похоже, британцы любят, чтобы их агенты были худыми и голодными. Жирный человек бегает медленнее тощего и представляет собой гораздо более удобную мишень. Несмотря на относительную молодость Симмонса, лоб его был испещрен морщинами; даже с учетом сложившихся на данный момент обстоятельств, он не выглядел в принципе счастливым человеком и даже человеком, который хоть когда-то был счастлив. У него были печальные серые проницательные глаза; зубы его (за исключением тех, которые выбил Карл) были в хорошем состоянии крепкие, ровные, белые; на его мощной шее красовался небольшой простой крестик на серебряной цепочке, единственное его украшение. Ладони, несмотря на их ухоженность и благородную форму, были жесткими. Руки производили впечатление несколько длинноватых, что придавало ему в определенной степени неуклюжесть. Чингиз, однако, знал, как обманчива эта внешность. Симмонс был превосходным спортсменом, и мозг его работал великолепно.