Сахарный череп

Далеко не все готовы взвалить на себя такую ответственность. Ведь человек, который придет в этот мир, не знает ровным счетом ничего. Даже то, что, умерев однажды, ты не умираешь навсегда.

Но есть проходимцы, которые считают, что имеют право жить только в свое удовольствие, никому не помогая. При этом как-то быстро забывают, что когда-то их покровители даже не задумывались, а просто исполняли свой долг.

Через некоторое время свет утратил яркость.

Алехандро осторожно выпустил меня из объятий.

– Теперь можно, – хрипло сказал он, щелчки стали громче. – Но все равно близко не подходи, иначе Муэрте-Катрина оторвет мне голову.

– Прям уж, – фыркнула я, намекая, что даже если она эту голову и оторвет, то потом милостиво прикрутит назад.

Эс-калавера… что бы там они ни говорили, ее дети. Раса, которую богиня холит и лелеет, оберегает с таким трепетом, что впору позавидовать. Поэтому слова Алехандро – не более, чем болтовня.

Я перевела взор на бассейн. Под ложечкой почему-то засосало.

Водная поверхность превратилась в нефритовую мозаику. Плотная и словно живая, белая ткань окутывала человеческую фигуру. Лицо прикрывала маска без прорезей для глаз. Дань традиции – пришедший в Оутль слеп, будто новорожденный котенок. Пусть физиологически это длится не больше часа, зрение быстро перестраивается, но морально и психологически… так и есть.

Я смело шагнула к бассейну. Теперь предупреждения Алехандро не нужны. Нефрит не даст кому бы то ни было причинить мне вред.

По очертаниям тела ничего не разобрать. Мужчина? Женщина? Ребенок? Лишь бы не ребенок, я понятия не имею, что с ними делать. Но, так или иначе, буду возиться с любым подопечным, которого мне подарит Муэрте-Катрина.

Чем дольше я смотрела на скрытого тканью человека, тем сильнее стучало сердце. Пальцы мгновенно заледенели, понизу словно потянуло холодом, хотя стены казались монолитными.

Я вынула из ножен кинжал. Алехандро молча кивнул.

При обретении подопечного нет лишних слов. Точнее, нет никаких. Заклинаниям здесь не место. Слова хороши при обращении к богам, при кровожадных ритуалах колдунов вугу и при жертвоприношениях ольтеков, но не более.

Острое лезвие вспороло кожу запястья. Я стиснула зубы, чтобы не зашипеть. Капля крови упала на нефритовую мозаику. По ней тут же пронеслись огненные молнии и буквально вонзились в тело человека.

Фигура под тканью содрогнулась, донесся хриплый крик. Потом загрохотало так, будто над пустыней собрались тучи со всего Оутля, устроив жуткую грозу.

Я тяжело дышала. Всего капля крови, а сил утекло немерено. И неудивительно – моя койопа разделилась, часть ушла к подопечному.

– Достаточно, – сипло сказал Алехандро, перехватывая мое запястье и отбирая кинжал.

От его прикосновения по руке пробежал могильный холод. Перед глазами заплясали черные точки. Пришлось глубоко вдохнуть.

– Идем, Роза. Твоя кровь принята. Теперь не оглядывайся до самого дома.

Возражать не стала, только последовала за Алехандро. По ступенькам подняться удалось не сразу, эс-калавера пришлось взять меня под руку. Ориентироваться в полумраке пирамиды было сложно. Свет из зала померк в одночасье. Хотелось обернуться, чтобы проверить, но… нельзя. Нельзя смотреть на подопечного, когда рвутся последние нити, связывающие его с родным миром. И в то же время появляются новые, соединяющие с Оутлем.

На улице намного лучше. Дул ветер, пусть и знойный, но нет запаха сырости, царившего в пирамиде. Хотелось сесть здесь, прямо у каменного входа, привалиться спиной к стене и забыть обо всем на свете.

Но Алехандро крепко сжимал мое запястье, приходилось идти, не останавливаясь.

Лошади смиренно дожидались нас там, где их оставили.

– Какие умницы, – только и смогла я произнести.

Язык заплетался, будто я отведала кактусовой настойки. Алехандро любезно помог забраться на место, и мы тронулись в путь. Обхватив себя за плечи, я молча смотрела на пески.

Спустя некоторое время спохватилась, что моя накидка так и осталась в зале с нефритовым бассейном. Но, конечно, уже не вернешься. Несмотря на то, что мы сегодня легко туда вошли, в иное время так не получится. Во-первых, эс-калавера не готовы все время служить проводниками. Во-вторых, никогда не знаешь, кто проснется от твоего неосторожного шага в темном коридоре. Возможно, это будут совсем не потолочные ящерицы.

– Как идет подготовка к Карнавалу Мертвых? – невинно поинтересовался Алехандро, будто мы сейчас прогуливались по центральной улице города.

– Полным ходом, – буркнула я, борясь с жутким желанием обернуться.

Нельзя, Роза, нельзя. Смотри вперед, только вперед.

– Разоденешь всех горожан? Меня моя Мануэлита уже замучила, между прочим. Весь семейный бюджет собралась вытрясти.

Я недоверчиво покосилась на него. Нет, я все понимаю. Люди действительно записываются ко мне, и очереди немалые, но эс-калавера?

Алехандро невозмутимо правил лошадьми и даже не смотрел в мою сторону. Однако я чувствовала, что про дочь и наряд он сказал не просто так.

В какой-то момент в спину словно вонзилась сотня иголочек. Я охнула, повела плечами.

– Жжется? – невинно уточнил Алехандро, пуская лошадей галопом.

– Можно и так сказать. Это еще что такое?

– Подопечный к тебе тянется. Вроде бы все идет неплохо, – хмыкнул он. – Но держись, Роза, сейчас поедем быстро. Пока еще рановато тебе встречаться с ним.

И мы помчались с такой скоростью, что перед глазами все смешалось, а ветер выбил весь воздух из легких. Я вцепилась в деревянные борта повозки, иначе попросту вылетела бы где-то по дороге. Алехандро, конечно, не оставил бы валяться в песочке, но подбирал бы крайне неаккуратно.

Очень скоро мы оказались возле моего жилища. Ночь была такой же спокойной, маленькие зверьки издавали тихие звуки, ветер играл с листвой деревьев. Прохлада окутала с ног до головы, заставляя мечтать о комнате, пледе и горячем-горячем кофе.

– Сегодня не открывай никому дверь, Роза, – задумчиво сказал Алехандро, глядя на темные окна за моей спиной. – Только с первыми лучами солнца. Пока подопечный приближается сюда, полно всяких тварей, готовых принять его облик и с удовольствием полакомиться твоей плотью.

– Ты умеешь утешить.

Алехандро элегантно отсалютовал шляпой.

– Сто лет учился, моя дорогая.

Однако он тут же посерьезнел и добавил:

– В доме ты будешь в безопасности. А с первыми лучами солнца все напасти уйдут. Если что – у тебя есть защитники.

– Все-то ты знаешь, – покачала я головой.

Алехандро чуть склонил голову. Улыбнулся. Вроде и не разглядеть той улыбки, но чувствуешь ее кожей.

– А что вы в нем возите? – брякнула я, разрушив соткавшуюся немного неловкую тишину, и кивнула на разрисованный катафалк.

– Семью на пикник, – совершенно невозмутимо ответил он, вновь усаживаясь на место. – Знаешь ли, большая семья требует большого транспорта.

Я рассмеялась.

– Ну что ж, дело говоришь. И еще…

Рука Алехандро уже было взметнулась, чтобы направить лошадей, однако замерла.

– Да, Роза?

– Вы… – я запнулась. – В общем, если Мануэлите что-то понадобится, не надо стесняться. Пусть приходит, в «Сахарном черепе» ей будут рады.

В черных провалах глазниц вспыхнули малиновые огоньки, и на какой-то миг меня словно обдало теплом с ног до головы. Алехандро послал мне воздушный поцелуй и умчался с нашей улицы.

Несколько минут я стояла и не двигалась. Задрала голову вверх и смотрела на молчаливые звезды. Холодно, да. Надо идти домой. Но пусть мысли хоть как-то упорядочатся. Иначе не усну.

Перед тем как зайти, с опаской глянула в сторону пустыни. Нет, ничего. Подопечному нужно время. Пирамидам Мертвых, чтобы отпустить его – тоже.

Стоило мне оказаться внутри, как со стороны кухни донеслось подозрительное чавканье.

Ну ни в какие рамки. Тут, понимаешь, жизнь и смерть разделяешь, а дома… а он…

– Чочу! – рявкнула я и рванула на кухню.