Страница 13 из 22
– Да, – Виктория призадумалась, посмотрела на Стивенсона. – Он дружил с коллегой. Его зовут Николай Пивоваров.
– Нам нужно пообщаться с ним.
– Скорее всего, он сейчас на смене. Уточним, а вы можете пока подождать, – предложила Виктория. – Я провожу вас в жилые отсеки.
На том и порешили. Повисла недолгая пауза, которую нарушил Стивенсон со своим предложением.
– Может, желаете выпить? Есть односолодовый виски восемнадцатилетней выдержки. Подарок уважаемого губернатора.
Даниил машинально отказался, подался назад. Так, словно притронулся к горячей поверхности и резко отнял руку. Евтушенко тоже отказался, сославшись на службу и то, что пить во время работы – дело грешное, а заодно вспомнил не особо смешной анекдот про выпивку, русских и американцев.
– И, да, – добавил, улыбнувшись, Стивенсон. – Я не американец. Я родом из Канады.
Николай Пивоваров, как оказалось, был на выходном. Рабочие сутки сменились сутками здорового сна, досуга в бильярдной, тренажерном зале или перед экраном телевизора (или компьютера, кому что нравится) в специальной комнате. Также имелось кафе, где иногда по вечерам выступала местная музыкальная группа.
О способах провести время, свободное от работы, поведала Виктория во время пятиминутного путешествия по коридору, соединявшему административное здание с жилыми отсеками. Она шла чуть впереди, так что походила на экскурсовода. Евтушенко и Некрасов же походили на двух уставших туристов.
– У нас даже теплица имеется, в которой выращиваются патентованные салат и укроп, – не без гордости в голосе поведала Виктория.
Не нужно было иметь навыки и знания психолога, чтобы ощутить, насколько сотрудники месторождения были привязаны к своему рабочему месту и сколько уважения проявляли к нему и всему, что с ним связано. Это касалось и Виктории, и Стивенсона, и тех людей, что встречались Евтушенко и Некрасову во время импровизированной экскурсии и с которыми заводила разговор Виктория. Это касалось и Николая Пивоварова.
Плотный мужичок невысокого роста, сорока с небольшим лет. Ямочка на подбородке. Бакенбарды. Вообще, он походил на человека из другого времени, того самого, когда Евтушенко был еще молод и не имел глубоких морщин на лице, а Даниил и вовсе был сопляком.
Разговор с Пивоваровым состоялся в его же комнате. Уютное помещение с кроватью, письменным столом, светильником и небольшим шкафчиком. Табличка «Не курить». Стеклопакет. Из окна открывался вид на дорогу, ведшую в город, и окружавшую ее бескрайнюю тундру.
– Каким человеком был Черепанов? – спросил Евтушенко.
– Да я ж не брат родной ему, – ответил, пожав плечами, Пивоваров. – Да и разговоров задушевных мы не вели. Не к месту, да и бутылку-другую тут уж не раздавить. Сухой закон. Толик… ну, работящий мужик. На самосвале, как на коне наездник. Молчаливый.
– Так, а что по поводу увольнения он говорил? Почему? Куда собирался? Не мог же он просто молча написать заявление, ничего никому не сказать.
– Да… сказал, что поищет работу на материке. Сказал, что от полярного сияния и снега устал, хочет поюжнее, в родные края. Дурак, конечно. Что ж там делать, на материке?
– А вы сами из Магадана? – спросил Даниил.
– Да. Как будто в другой район на работу катаюсь. Пара часов на самолете – и я уже на месте. Тут ведь полоса неподалеку расположена.
– Удобно, – подхватил Евтушенко. – Ну а Черепанов ведь через город восвояси добирался? Он вот когда уволился, еще неделю в городе провел. Чем он там мог заниматься? Были у него там друзья-знакомые? Или родственники?
– Вряд ли, – Пивоваров покачал головой. – Никогда не говорил об этом.
– Так о чем-то вы разговаривали? – Евтушенко повысил голос, не выдержав. – Или Черепанов что, как заправский шпион, в молчанку играл? О чем же вы дружили с ним?
– Что случилось-то? Почему вы вообще интересуетесь Толиком?
– Интересуемся – значит, надо так, – отрезал Даниил.
Было понятно, что ничего нового узнать от Пивоварова не получится. В сухом остатке по Черепанову имелась стандартная анкета при трудоустройстве, крайне блеклые воспоминания коллеги и… ничего другого.
– С Тамарой Тищенко был знаком Черепанов?
Вопрос Евтушенко заставил Пивоварова задуматься. Тот посмотрел в окно. Почесал лоб. Если до этого он отвечал быстро, то теперь думал так, будто решал сложную математическую задачу.
– Это ведь та девушка, которая…
– Ну да, которая погибла по своей неосторожности. Это ведь случилось прошлой осенью, так? Значит, они работали вместе.
– Так тут работников сколько! – возмутился Пивоваров. – Нет, не думаю, что они были знакомы…
– Ну а ты? Знал ее?
Евтушенко не давал собеседнику время на раздумья. Он уловил что-то в его речи. То, на чем можно было сыграть. Даниил заметил в глазах майора блеск азарта. Такой же блеск он видел во время их недавней беседы в кафе, когда речь зашла об отце.
– Знал, но не особо хорошо, – ответил Пивоваров после недолгой паузы. – Так, виделись пару раз в кафе. Она ведь взрывником работала. Ну а я простой водитель. Она взрывает. Я вожу руду. Говорят, хорошая девушка была. Жаль, что так случилось.
– А как случилось-то?
Пивоваров нахмурился.
– Вы и сами знаете, раз спросили. Что за вопросы-то пошли? К чему это?
– Да не переживай, Николай, – Евтушенко переменился в лице, в момент стал дружелюбнее. – Просто понять хочу, вдруг одно с другим цепляется. Вдруг…
– Что с чем цепляется?
Тут майор помедлил. Достал было из пачки сигарету, да посмотрел на вывеску. Не курить. Как прикажете.
– Нашли твоего приятеля на берегу, в городе. Нашли без головы, разложенного на составляющие, да обгорелого вдобавок.
Евтушенко говорил сухо, обыденно. Так порой говорят о погоде или о повышении цен, которое стало само собой обязующимся. Но так не говорят о трупах, и уж тем более о трупах людей знакомых.
– Мать твою, – проговорил Пивоваров. – Он же уехал.
– Ну вот, значит, приехал. А ты еще удивляешься, что за вопросы такие! Каково преступление, такие и вопросы. И если ты знаешь что-то, но не говоришь об этом, то советую прекратить игру.
Но Пивоваров ничего не сказал. Он, казалось, был поражен или раздосадован услышанным, потому отвечал на последующие вопросы вяло. Впрочем, по этому поводу мысли Евтушенко были сформированы предельно четко.
– Знает, но молчит, – сказал майор, когда они с Даниилом стояли на улице, дожидаясь внедорожника. – Может, конечно, знает какие-то мелочи и не по нашей теме, но что-то этот толстяк определенно знает.
Даниил согласно кивнул. К тому времени он уже узнал о несчастном случае, который произошел на территории вахтового городка прошлой осенью. Тогда Тамару Тищенко, работавшую на месторождении взрывником уже не первый год, по нелепой случайности задавил не поставленный на ручник внедорожник.
– Я тогда в составе группы был. В городе об этом говорили, но мало. Производство, жертвы… теперь они под колеса упоры ставят и стараются не вспоминать случившееся, – говорил Евтушенко, закуривая сигарету.
– Взрывник? Я думал, это мужская профессия.
– Да тут все профессии мужские. Но это ничего не значит, – усмехнувшись, сказал майор.
Вскоре они оказались в машине, и водитель, молчаливый и какой-то мрачный, медленно крутил баранку, выруливая к вертолетной площадке. Мимо них проехала вахтовка с работниками. Темные лица. Много иностранцев.
– Да, у них тут многонациональное предприятие, – заметив удивленное выражение лица Даниила, пояснил Пал Палыч. – Даже из Средней Азии народ прет на работу.
У одного из административных зданий, под лестницей, Даниил заметил двух мужчин в серых камуфляжных костюмах, в берцах и с автоматами в руках. Он указал на них Евтушенко.
– Частная охранная компания, – вновь пояснил майор, кивнув. – Да, эти ребята неплохо подготовлены. Говорят, что бывших спецназовцев берут. И платят недурно.
– Да, деньги здесь рекой текут, я уже понял, – сказал Даниил.