Орки

- Дома?

- Да, дома, - с вызовом и гордостью ответил Чада, - у нас нет пещер на Болоте. Мы живем на воде. Зимой на воде трудно. На месте зимней стоянки мы строили дома, из глины и тростника. Нас выбили с острова, спаслись немногие. Что ты хочешь еще знать?

- Сколько врагов на острове, знаете?

- Мы приглядываем за ними, держим глаза.

- Сколько еще вас на Болотах?

Помявшись, он ответил.

- Три полные руки щенков, что постарше, смотрят за рыбой. Полная рука почти взрослых, смотрят за островом и за щенками.

- Чада, я хочу увидеть остров. Хочу увидеть врага. Хочу взять пленника и разговорить его, и все это сделать тихо. Думай, как нам туда попасть. Тихо и незаметно.

Вскинувший голову орк внимательно посмотрел на меня. Помолчав, он ответил.

- Мы отвезем тебя туда, никто не увидит и не услышит тебя. Ложись спать, вождь, нам всем надо отдохнуть. Ночь будет долгая.

Кивнув, я оперся спиной на стоящее за мной дерево и закрыл глаза. Проснулся, когда почувствовал, что ко мне идет Чада. Подойдя ко мне и увидев, что я не сплю, довольно кивнул и указал на Око, опускающееся на макушки тростника. Я встал, орки быстро растащили свои балахоны, я натянул свой, закинул за спину колчан со стрелами и ненатянутым луком. Все вместе мы спустились к воде. Пока мы спали, другие щенки перегнали в заводь наши лодки. В заводи лениво передвигались сомы, не обращая на нас внимания и только легкими движениями хвоста сторонившиеся от проплывающих лодок. Выйдя на чистую воду по такому же скрытому каналу, и поправив за собой тростник, мы ускорились. В этот раз я тоже греб, мне нашли в запасах острова запасное весло. Выточенное из одного куска дерева, это сколько ж труда пришлось в это вложить, оно было длиною в четыре локтя, рукоятка в два локтя и широкая лопасть самого весла. На вершине рукоятки грубо, но старательно вырезанный шар, для захвата ладонью. Весло было покрыто неглубокой примитивной резьбой. Теперь я сидел в середины челна. Сидевший впереди подросток задавал нам темп, Чада на корме подруливал, направляя наше движение.

Дойдя за два часа до оговоренного места, Чада свернул в сторону густых зарослей к правому берегу. Казавшаяся сплошной стена тростника оказалась пронизана во всех направлениях заводями и каналами. Уверено управляемые Чадой следующие два часа мы шли по этим скрытым путям. Выйдя на только одному ему понятную точку, мы остановились. Оглядевшись по сторонам, он прислушался и негромко крякнул. Через несколько мгновений ему ответили. Еще через несколько минут ожидания к нам выплыла небольшая лодка. Два сидевших в ней орка, скинув с головы верх балахонов, недоверчиво осмотрели меня.

- Что там? - Чада не хотел терять ни минуты времени.

- Полная рука людей. Меняются каждые четыре дня. Эти меняются завтра. Спят и едят, пьют. Днем ловят рыбу. Ночью трое сидят у костра. На берегу две лодки.

- Это наш Вождь, мы теперь, Верхние, Нижние и Болотные, его воины.

Кивнув в ответ, пара дозорных, проговорили клятву, протянув мне оружие. Вернув его им, я начал опрос.

- Чем вооружены?

- Копья, мечи, топоры. У двух луки, стреляют плохо, - один из дозорных достал со дна лодки стрелу и передал мне, - стреляли в утку, не попали. Я нырял, нашел. Нас не видели. Они вообще на Реку не смотрят. Думают, нас больше нет.

- Доспехи?

- Шли дожди, ходят в плащах. Что-то блестело. Когда менялись, у всех щиты были. Большие, круглые.

- Шлемы?

- У двоих точно, больше не скажу.

- Собаки? - все орки дружно зашипели.

- Были, раньше. Увезли их.

- Почему?

- Не знаю, вождь.

- Мне нужно попасть на остров. Тихо.

- Опасно.

- Знаю, проведете.

- Да, вождь.

Еще три часа блужданий по зарослям и уже в полной темноте мы вышли на чистую воду в миле от острова ниже по течению. Собрав все три лодки вместе, я рассказал мой план.

- Доходим до нижней оконечности острова, я выхожу. Одна ждет меня там, одна идет вниз, если снизу кто-нибудь появится, даете сигнал. Поднимется шум на острове, ждете скрыто еще немного, потом уходите. Если вас увидели или могут увидеть, уходите. Услышите мой сигнал, - я крякнул, - забираете меня.

Уважительно покивав на мое кряканье, орки мрачно молчали. Решившись, Чада, глядя мне в глаза, сказал.

- Пойдешь один. Если ты не вернешься, мы придем на остров, и будем убивать, пока нас не убьют. Без тебя нам незачем и некуда возвращаться. Позволь, я пойду с тобой.

- Нет, Чада, с чего ты решил, что я не вернусь. Ты меня еще не познакомил с твоим великим сомом. Да и так у меня еще куча дел, так что не теряем время.

Старательно избегая лунную дорожку, почти беззвучно выгребая, моя команда медленно, но верно приближалась к острову. Его силуэт как раз четко проглядывался в свете луны. На удивление голый, почти без деревьев, покрытый высоким кустарником остров медленно приближался, надежно закрывая нас своей тенью. Подойдя к оконечности, мы разделились, моя лодка нырнула в густые заросли рогоза, широкой каймой опоясывающей вытянутую оконечность, вторая пошла вдоль края вперед.

Пройдя по пробитому в зарослях каналу до берега, мы остановились. Оставшись только в одной набедренной повязке, сняв и передав Чаде свой пояс с ножом, приготовился уже шагнуть за борт, и был пойман за руку Чадой. Приблизив к моему лицу свое, он еле слышно прошептал.

- Я буду ждать тебя до утра.

Кивнув ему, я тихо опустил ногу в холодную воду. Выбравшись в три шага на берег, присел, приглядываясь. В сумерках моего ночного зрения остров выглядел дико и истерзано. Поваленные и порубленные деревья, поломанные и порубленные кусты. Выбрав дорогу, направился в направлении горящего костра. Хождение и по более густому лесу для меня не было новостью, а уж такой голый кусок земли. Практически не скрываясь, дошел до первых домов, присел за куст и осмотрелся.

Дома орков, сложенные из кривых, глиняных кирпичей. Круглая стенка, высотой мне по плечо, в ширину в пять-шесть шагов. Покрытые снопами из тростника. Без дверей, круглая нора на выходе. Их было десятка полтора, вытянутых в два ряда с вытоптанной улицей между ними.

У самых крайних от меня горел костер. Укрываясь в тени домов, тихо и не торопясь, дошел до крайних от меня домов. Присел в тень, отбрасываемую светом от костра, прижавшись к стене. Прислушался и принюхался, в двух крайних домах спали люди.

В первый раз я оказался рядом с вековечным врагом своего народа. Я пытался найти в своей душе хоть какие-то изменения, волнение, злость. Ничего. Обыденность и не слишком сложная задача.

У костра люди. Трое. Только у одного на кожаном нагруднике в свете от костра поблескивали пластины металла. Еще двое сидели просто в рубахах, заросшие бородами лица, шлемов не было вообще. Рубахи до середины бедра, окрашенные в светло- коричневый цвет, кожаные пояса с ножнами для ножей и самими ножами, широкие штаны, подвязанные внизу у щиколоток, на ногах грубые кожаные башмаки. У одного секира за поясом, у второго копье, лежащее рядом на земле. Все трое, развалившись, лежали на тростниковых циновках орочьей выделки. Негромко переговариваясь, они передавали друг другу кожаную флягу, поочередно отхлебывая из нее. Потянув носом, уловил запах браги. Ей пахло от сидевших у костра, так и от обоих домов со спящими.

Третий человек сильно отличался от своих напарников. Потрепанный кожаный нагрудник, темно-синяя рубаха, широкий пояс с металлическими бляхами. Широкие штаны, почти до колена ноги в тугих обмотках, обувь явно лучше и крепче. В ножнах большой нож, на перевязи короткий меч, лицо без бороды, длинные висящие усы, в отличии от других коротко стрижен. Жесткое лицо, прорезанное глубокими морщинами. Внешне казалось, что он также расслаблен, как и остальные, но я почувствовал, что он в любой момент готов вскочить и выхватить свой меч. При случае, этого первого бить стрелой.

В ближнем от меня доме зашевелились, из выхода выполз на четвереньках еще один человек и, встав, стал отряхивать свои штаны. Вполголоса ругаясь на понятном мне всеобщем языке, со странным прищелкиванием, призывая проклятья на криворуких орков, сделавших такие уродливые дома и входы, он, покачиваясь, пошел в сторону реки. Вернувшись минут через десять, он шел с подолом своей рубахи в зубах и пытался непослушными руками завязать штаны. Справившись, он немного постоял у костра, переговариваясь с караульными, и залез обратно в дом.