Все сначала

Капрал, недавно возведённый в чин лейтенанта, оставаясь наедине с Ландешотом, позволял себе более дружественный тон, чем при других гвардейцах. Несмотря на юный возраст, он был правой рукой герцога и дорожил доверием своего начальника.

– Входи и запри дверь, Джас, – прозвучал ответ капитана-лейтенанта. – О чём судачат во дворце?

– Фрейлины болтают, что обе принцессы скоро выйдут замуж.

– А за кого, не говорят?

– Нет, – мотнул головой гвардеец.

– Уже хорошо, – вздохнул Ландешот, понимая, что утаить шила в мешке долго всё равно не получится. Он приподнялся, упёр локти в колени и, навалившись корпусом на сплетённые в кулак ладони, спросил: – Как думаешь, она меня примет сегодня?

– У неё утром была леди Линкольн.

Герцог поднял взгляд проницательных серых глаз на друга и покачал головой:

– Плохо… Очень плохо… Значит, она уже всё знает…

– Командир, я не имею права спрашивать, но неужели те сплетни, что поползли вчера по Виндзору, не безосновательны?

Джаспер внимательно смотрел в лицо первого пэра королевства. Его воспалённые глаза лучше всего говорили о том, какие муки переживал мужчина минувшей ночью. Ландешот встал и, отойдя к окошку, произнёс, не глядя на Рида:

– Парламент хочет, чтобы я женился на наследнице. А мужем маркизы Линкольн должен стать герцог Джинджеффер э Лот.

Лейтенант на миг потерял дар речи.

– Но, командир…

– Вот и ты это понимаешь… А почему лорды не понимают или делают вид, что не понимают, я не знаю.

Герцог обернулся.

– Вам нужно организовать охрану! – горячо сказал Джаспер.

– Меньше всего я сейчас думаю о себе, Джас… Меня волнует безопасность принцесс. Прикажи утроить караулы на их этажах.

– Непременно. Но я думаю, едва новость станет известна более широкому кругу лиц, недоброжелатели сразу зашевелятся. И Ваши, и второго герцога. Я, правда, плохо представляю, как отреагирует Англия на сообщение о свадьбе Маркизы Прилондонских краёв и Красного Джона… Это просто немыслимо!

– Согласен, такой брак мало кому понравится: против него будут и Палата лордов, и Палата общин по известным причинам.

– В случае с Вами, надеюсь, противников будет меньше. Объективных причин запрещать брак герцога королевской крови и наследной принцессы нет.

Ландешот грустно улыбнулся, прошёлся по каморке вперёд-назад, остановился перед юным другом и покачал головой:

– Только она ни за что на такое не согласится. Даже если ей король прикажет…

– Почему же?

Снова отвернувшись, Чарльз Кост подошёл к окошку и, облокотившись на него, ответил:

– Потому что она любит Райта. И это взаимно. А меня она и раньше избегала, теперь же ещё больше возненавидит… А я не знаю, как с ней поговорить, объяснить, что я не враг, что ни при чём, что идея не моя!

Рид отпрянул. Тень догадки об истинных чувствах Ландешота к наследнице мелькнула на его лице, но спросить он ничего не успел. Герцог снова вернулся в кресло и, тяжело опустившись в него, произнёс роковые слова сам:

– Да, я люблю её больше жизни. Ту, что избегает меня все годы моей службы при Малом дворе. Ту, что не приняла моих чувств, сказав, что ей нечем мне ответить. Ту, на которой, возможно, меня заставят жениться против её воли. И от этой мысли хочется умереть, Джас…

Выслушав рассказ названной сестры, юноша побледнел, как полотно.

– Что мне делать? – глядя в глаза Джерома, по-детски беспомощно спросила принцесса.

Они сидели на софе, как обычно при их душевных разговорах. Он держал её за руку. Ариэль, чувствуя настроение хозяйки, забилась под кресло и, если бы кто вздумал под него заглянуть, то увидел бы лишь горящие жёлтые глаза.

– В первую очередь идти к королю и выяснить, правда ли то, что сообщил леди Линкольн советник. Не исключено, что она просто играет с тобой.

– На игры не похоже, – покачала головой Ирена. – Мои фрейлины уже болтают о вчерашнем заседании парламента, которое привнесёт большие изменения в мою жизнь!

Остин Вендер встал и нервно зашагал по комнате. Наследница и её собака следили за ним глазами.

– Если это правда, то я хочу слышать мнение отца.

– Если это правда, и король согласится по каким-то нам непонятным причинам на предписание парламента, то какие последствия для вас четверых несут браки?

– Самые пакостные, – опустила голову Ирена. – Ты прекрасно знаешь, как я отношусь к Ландешоту. Сейчас я не буду говорить о том, что как мужчина он мне неприятен. Это даже не главное…

Голос дрогнул, выдавая неискренность слов принцессы. Джером остановился и взглянул на хрупкую фигурку названной сестры. Он понимал: она могла положить свою свободу на алтарь английского трона и пойти под венец с любым заморским женихом, если так диктовала бы необходимость политического курса. Но к браку с английским пэром её душа готова не была…

– Важнее то, что исходя из «Акта Ассоциации» 1585 года, любого из нас легко можно втянуть в заговор и отправить на эшафот.

– Подробнее расскажи, я не знаю этих тонкостей.

Ирена подняла взор на названного брата.

– При живом короле, моём отце, прямых претендентов на трон двое: я и Анж. Все остальные – косвенные и побочные. Но если, например, какой-нибудь яростный фанатик Анжелины пожелает посадить после отца на трон её как регентшу при сыне, ему не составит труда придумать какой-нибудь плохонький заговор. Неуклюжая попытка убийства монарха приведёт к тому, что обвинёнными в государственной измене будут претенденты на трон. Самое страшное, что в положении «Акта» говорится: особа королевской крови, даже не участвовавшая в заговоре, который был организован третьими лицами в её пользу, подлежит физическому уничтожению. И этот «Акт» никто не отменял.

– А претендентов на наследство много… – подытожил Джером. – И сторонников у них хватает, а вот сколько у этих сторонников ума…

Девушка прикрыла глаза и утвердительно качнула головой:

– Да, даже друзья и сторонники неосторожными движениями могут подставить наши головы под топор…

Остин Вендер взъерошил волосы и почувствовал, как на лбу выступили капельки холодного пота.

– И человек-тень упорно втягивает меня в игры вокруг престола… Я подозреваю, что он таким образом хочет расчистить дорогу к трону вовсе не бастарду Брендборда, каковым меня считает… А леди Анжелине.

– Я почему-то думала так же до сегодняшнего утра… Но когда кузина пришла ко мне с искренней просьбой объединиться, чтобы не допустить браков… Я ей поверила.

– Как всё запутанно, чёрт возьми, – прошептал Джером, приблизился к названной сестре и, опустившись на колено перед софой, взял руки Ирены в свои ладони. – Петля затягивается… Нужно что-то делать.

– Нужно встретиться где-то подальше от глаз придворных и обсудить всё. Мы не можем взять и собраться в моих гостиных. Все пэры осведомлены о предписании. Не удивлюсь, если их жёны уже тоже в курсе дела. Любой наш сбор может показаться странным. Надо быть предельно осторожными.

– Давай устроим встречу в «Шоколаде», – предложил Джером. – Идеальнее места не найти. Не будут же следить за тобой и леди Линкольн ежесекундно сотни глаз английских лордов, ей-Богу. А Тайный совет, если и доложит Роквеллу, тот, думается, прекрасно поймёт, зачем мы встречаемся, если ему самому не по нраву это предложение.

– Пожалуй, ты прав. Мне надо посоветоваться с кузиной…

– Только для начала сходи к отцу, родная.

Монарх методично постукивал пером по бумаге, глядя в одну точку перед собой. Дешторнак сидел, подперев голову, и покачивал правой ногой, закинутой на левую.

– Странно, что принцесса ещё не была у нас, – молвил премьер.

– Значит, герцог не посчитал нужным осведомлять её раньше времени.

Граф перевёл взгляд на кипу неразобранных бумаг, понимая, что все эти дела подождут до тех пор, пока Его Величество не найдёт, что ответить парламенту.

Методичный стук пера начинал надоедать.

Молчание длилось ещё полчаса, прежде чем было прервано камердинером. Форс доложил о приходе Элиссы Английской. Король резко поднялся на ноги. Дешторнак обернулся к двери и тоже встал.