Страница 4 из 7
Прошло много столетий, а человека по-прежнему волнуют жизнь, смерть, война, красота и любовь. Как все-таки странно, что он умирает. И куда попадает после?
Вот гостиная восемнадцатого века. Стулья, канделябры, гобелены. Играет классическая музыка, и невольно представляешь, как здесь кружатся танцующие пары, и у каждого – свои судьба и любовь. Где эти люди теперь?
Вот рыцарский щит, с вмятинами и отломанными краями. Трудно вообразить, что за ним когда-то стоял мужчина, который родился, вырос, взял этот щит и бился с другим, таким же, как он. При всем уважении к нелегкой женской доле, судьба мужчины гораздо сложнее: все эти мечи, латы, войны, управление – неважно чем, страной или своим двором, – это очень, очень сложно. Как они вообще не сходят с ума, как находят силы отдохнуть от своей вечной битвы.
Не случайно Бог придумал и мужчину, и женщину, соединив их воедино. С каждым годом все сильнее убеждаюсь в том, что люди – половинны. И чем больше я узнаю о любви, тем меньше знаю о ней. Только соединившись со своим, можно вложиться в этот мир полностью, и речь не только о детях. В любви человек становится тем, кем он должен быть, каким задуман, тем человеком, о котором и сам, может быть, не ведал. Словно льется на него с небес нескончаемая сила, не оставляя в минуты последнего отчаянья, не покидая на гребне славы и удачи, в самых нежных объятиях судьбы. Вот только хитрый Божий замысел в том, что очень трудно найти и узнать того, кто сможет дополнить тебя и кого – ты. Особенно в юности, пока нет опыта. Всегда ли сердце чует, когда что-то не так?
Мужчина прекрасен. Я восхищаюсь его умом, силой и красотой. Без него Земля была бы неполной. Как и без женщины. Что может быть сильнее этого единства, названного любовью, чувства сильного и глубокого, которое начинается где-то в сердцевине сердца, разливается по всем кругам кровообращения и в конце концов охватывает человека целиком, меняя рисунок его судьбы. Рядом с любимыми мы становимся большими, сильными и великими. Ради них мы можем сражаться, дарить им детей, умирать и жить вопреки всему. И картины в любой точке мира говорят об этом.
Дневник
Варьчик вытащила меня в Третьяковку. Даже не помню, когда мы последний раз так гуляли. Давно не чувствовала себя такой легкой и невесомой. Потеряться в еще не открытых переулках, радоваться стареньким особнячкам – о, сколько вы помните! Наведаться к старым знакомым – привет вам, арки, колонны и барельефы! Сесть на скамейку (ту самую), взойти на мост и посмотреть в лицо Москве-реке: «Ты нас помнишь?» Взглянуть на крыши, кресты, облака и все-таки улыбнуться.
Идти по Тверской и чуть не хлопать от радости в ладоши: «Это мой город, он говорит со мной, он знает меня, он помнит обо мне!» Невероятно легки эти свидания, я знаю его запахи и цвета, я помню его подарки. Я чувствую его руку на моей голове, он отвечает мне: «Ты моя».
Урожденная москвичка – какой прекрасный титул! Дойти до Красной площади и иногда – лечь на теплую брусчатку, выдохнуть этот мир, посмотреть на небо и увидеть в нем кремлевские звезды. Не понимаю, неужели это все лишь потому, что я начала учится нырять? Или это из-за Игоря? Мне кажется, он смотрит на меня не так, как на других, но, может, мне лишь кажется это… Я наконец-то чувствую себя хорошо и очень рада нашему знакомству, новым людям и ощущениям, мне не терпится нырнуть в море, чтобы почувствовать себя по-настоящему свободной.
Занятия начались после подписания заявления об освобождении от ответственности и пределах допустимого риска о том, что в случае возникновения чрезвычайных ситуаций она, Марианна Валерьевна Тимьянова, понимает: погружения со сжатым воздухом и плавание с трубкой и маской могут привести к серьезным травмам или смерти. И ни инструктор, ни дайв-центр, ни корпорация PADI не несут ответственность за смерть, травмы или потери, произошедшие по ее вине или при обстоятельствах, возникших в результате ее небрежности или несчастного случая.
– Ну ничего себе! – возмутилась она. – Меня за мои же деньги утопят и никто не виноват?
– Топить тебя здесь точно никто не собирается, – улыбнулся Рено. – Нужно слушать инструктора и соблюдать правила – тогда ничего плохого не случится.
– А зачем тогда я это подписала?
– Ну это стандартный документ. И помогает осознавать ответственность, а то иногда такие ученики попадаются, что мама не горюй!
– А что делают?
– Лучше тебе этого не знать. Надо с самого начала понимать, что мы тут не в пятнашки играем.
– А в пятнашки – это как?
– Это я тебе расскажу после успешно сданного курса. А сейчас предлагаю начать, а то ничего не успеем.
На первом занятии Игорь прочитал небольшую лекцию по теоретической части и рассказал, как будет проходить погружение в бассейне.
– Вопросы есть?
– А часто гибнут? – осторожно спросила Марианна.
– Какой оптимистичный взгляд на мир! На дорогах это случается гораздо чаще! – убедительно ответил он. – Еще вопросы? Нет? Тогда идем одеваться, если не передумала.
– Конечно, нет!
– Отлично, пошли в техкласс, снарягу тебе подберем.
В техклассе пахло бассейном и еще чем-то, немного напоминающим автомобильные покрышки – это был запах сохнущих гидрокостюмов. Вывернутые наизнанку, они уныло теснились на вешалках, словно свежеснятые шкурки морских животных. С некоторых все еще стекала вода, бежавшая в угол, где возвышалась горка из разноцветных ласт. «Словно плавнички», – подумала она и попыталась представить, как выглядит охотник, добывший все эти шкурки-костюмы и плавники-ласты. Но вместо человека воображение рисовало огромный черный гарпун… «Ох», – внутренне выдохнула она и посмотрела в окно. За стеклом невозмутимо блестела прозрачная вода бассейна. Пловцы в гладких шапочках и спортивных очках двигались, оставляя после себя пенные завитки. Вдоль бортика ходил человек в спортивном костюме, который то и дело останавливался, свистел в свисток и, бурно жестикулируя, принимался кричать на синюю или черную шапочку. «Почему все тренеры выглядят одинаково?» – Маша перевела взгляд на своего инструктора и отметила, что он не похож на спортсмена, свистка у него нет, и объясняет он спокойно и дружелюбно.
– Ну что, не передумала? Нырять будем? – спросил ее человек, не похожий на тренера.
– Вот еще, передумала! – фыркнула Маша. – Учите меня!
Несмотря на непривлекательную обстановку, ей уже слышался запах моря, она видела себя в белом купальнике на солнечной палубе, где волосы красиво развевались от встречного ветра… Хотелось как можно скорее научиться нырять.
То, что лежало перед ней на кафельном полу, ничем не напоминало волшебную сказку о подводном мире. Маша недоверчиво рассматривала тяжелый баллон, разбросавший малопонятные шипящие щупальца. Не хотелось верить, что это странное чудовище и есть акваланг. Память подсовывала картинки из фильмов Жака-Ива Кусто – там все было просто, солнечно и не имело ничего общего с тем, что происходило сейчас.
– Так, манометр закрепляем сюда, октопус здесь, регулятор не теряем… – сыпались незнакомые слова.
– Запоминаем раз и навсегда – никогда не разбрасывать шланги! – бодро командовал Игорь.
– Ты грузá собрала? – разнеслось по влажному воздуху техкласса.
– Не грузá, а грузы, – поправила Маша.
– Поумничай еще, – добродушно усмехнулся человек-амфибия. – Ты лучше костюм свой найди!
– А какой мой?
Игорь оценивающе посмотрел на нее.
– Сейчас поищем. Попробуешь этот. – Он вытащил черную шкурку с красными полосками. – Теперь надо собрать груза. Вон висят пояса, бери, какой нравится. Только не самый длинный!
Как выяснилось позднее, гидрокостюм обладает положительной плавучестью, проще говоря, в нем погрузиться под воду невозможно. Маша пробовала – достаточно сильно тянет наверх, далеко на глубину не уйдешь даже с ластами. Поэтому нужно добавить дополнительный вес, и не просто повесить на себя сколько хочешь лишних килограммов – груза должны быть подобраны так, чтобы на вдохе примерно полмаски находилось над водой, а на выдохе голова полностью уходила под воду – это называлось «вывешиваться» или «отвешиваться». Марианна села на корточки и начала нанизывать положенные ей дополнительные килограммы свинцовых кирпичиков на ленту грузового пояса.