Страница 5 из 18
Знакомство с сербами давно убедило нас, что они не боятся умирать за родину. Мы уверовали и в то, что не по вине сербов не сработал мирный план урегулирования конфликта… После референдума в переговорах с контактной группой они все-таки нашли взаимопонимание… Хорваты уже одобрили план. И мусульмане склонялись к его принятию. И тут американцы вдруг ни с того ни с сего начали грозить сербам бомбежками. Конечно, мусульмане-боснийцы стали проявлять ненужное упрямство. Они нарочно начали требовать для себя не пятьдесят один процент территорий, а пятьдесят восемь. Лидер мусульман Алия Изетбегович выступил с заявлением: «Мы согласны на формулу 51–49 при одном условии: если мусульмане и хорваты сами начертят карту». Это предложение было отходом от прежней линии и к тому же заведомо неприемлемым для сербов. Так идею мира похоронили на время.
После Сергея Бабурина в разговор вступил Василий Белов. Он поинтересовался причинами очередных карательных бомбардировок НАТО сербских позиций. Мы поддержали его вопрос, так как уже знали, что американские кровопийцы недавно бомбили сербов в Краине, а теперь и в Боснии, там, где мы находились.
Оказывается, и здесь американцы проявили свою гнусную сущность, которая на дипломатическом языке называется «двойные стандарты». Американцы позволяли мусульманам из города Бихача, территория которого была объявлена зоной безопасности, нападать на сербов. Сербы терпели. Но когда мусульмане перешли из Бихача в атаку, сербы отбросили их и перешли в наступление. Тут сразу появились вездесущие американцы, они вспомнили про «зону безопасности» и стали наказывать за ее нарушение не мусульман, а сербов. В седьмой раз обрушили на их головы бомбы.
Этот рассказ сильно расстроил Белова. Я заметил, как он мрачно качал головой, хватался рукой за грудь. Порой трудно дышать было и мне. Грудь сковывал ужас происходящего. Но впереди нас ждал еще один трагический рассказ о том, как американское прикрытие продолжало помогать мусульманам убивать сербов, а командующий «голубыми касками» Майкл Роуз вынужден был восстать против этой несправедливости…
Случилось это на горном хребте Игман. В ночь на 6 октября 1994 года мусульманские войска захватили и вырезали там сербский пост из двадцати солдат. Среди убитых были четыре девушки-санитарки. Зверское убийство произошло не в районе боевых действий, а в демилитаризованной зоне, которая находится под контролем «голубых касок». Здесь не имеют права стрелять ни сербы, ни мусульмане. Генеральный секретарь ООН Ясуси Акаси направил президенту БиГ А. Изетбеговичу резкий протест в связи с этим преступлением. Последний вместо выражения скорби потребовал от Акаси извинений за якобы неадекватную оценку происшедшего. И тогда Майкл Роуз пошел на беспрецедентный шаг – он вытеснил с горы полутысячную мусульманскую бригаду.
В итоговой речи руководитель парламентской делегации Сергей Бабурин использовал последний сербский рассказ, пожелав сербам вытеснить мусульман со всех оккупированных ими территорий. Отбросить всякую жалость и уничтожать натовские самолеты, нарушающие воздушное пространство Боснии.
Про сбитый самолет мы слышали еще в Москве. И успели даже у здания посольства США выразить восхищение смелостью и отвагой сербских воинов.
Бабурин раскритиковал однобокую предвзятую позицию США на Балканах. Всему миру и США в том числе, известно, например, что мусульманский военный анклав- крепость Горажде давно является главным арсеналом врагов Республики Сербской. Известно, что под прикрытием миротворцев ООН там действует крупное предприятие по производству оружия. Мусульмане получили возможность вооружаться, и затем нападать на сербов. И когда боснийские сербы попытались обезопасить свою жизнь и ликвидировать очаг смертельной заразы, то на помощь мусульманам кинулись натовские бомбардировщики.
Российским депутатам известно и то, почему американские политические громилы настаивали на снятие с должности командующего миротворческими силами Роуза. Просто в натовские планы не входило поражение правительственной мусульманской армии в Горажде весной 1994 года. И когда правительство Изетбеговича после провала наступления осенью прошлого года под Бихачем обвинило генерала Роуза в симпатиях к сербам, американцы решили расстаться с неуправляемым генералом. А ведь Роуз в буквальном смысле создал условия для возвращения мира на боснийскую землю. Только такой мир не нужен был ни США, ни мусульманам. Они жаждали своего мира, при котором у сербов не будет ничего – ни земли, ни свободы.
В беседу Бабурина с сербскими офицерами незаметно вклинился Белов. Он встал, плотнее придвинул к столу стоящий перед ним стул и, упираясь в край стола, начал, пристально глядя на генерала Милошевича, возмущенно говорить об Америке, превратившейся в мирового жандарма. Седая голова генерала вросла в плечи. По всему было видно, что слова русского писателя пришлись ему по душе. После встречи я понял, почему он столь внимательно относился к каждому слову писателя. Книги Белова не раз переводились на сербский язык, и он их всегда с интересом читал.
Из-под пиджака Василия Ивановича выглядывал светло-коричневый свитер, наглухо закрывающий горло. В помещении люди так надышали и накурили, что ему не хватало воздуха, и он при разговоре то и дело отодвигал от горла край свитера. В руках он держал толстый бумажный сверток. В нем лежали, по его признанию, авторские книги. Подарки предназначались сербам. И потому я частенько нашептывал автору, что пора бы и подарить несколько экземпляров генералам. Однако Белов упрямо твердил, что везет книги президенту Радовану Караджичу.
Несколько раз он вспоминал картины разгромленных городов. Не оставляли его в покое площадь, усеянная стреляными гильзами, брошенная детская коляска, нагруженные всяким скарбом телеги и едва поспевающие за ними голосящие женщины. И вновь Белов бесцеремонно ругал американцев, которые способствовали распаду СССР, а затем, воспользовавшись кризисом в России, добились введения санкций против Югославии.
– Им удавалось в обход санкций наращивать военный потенциал мусульман, а это недопустим в политике, – резонно заметил Бабурин.
– США уже давно по воздуху поставляют в Бихач оружие, – продолжил один сербский генерал. Он был в военной форме, его голова, остриженная под гребенку, перебинтована.
Бабурин и Белов ничего не ответили на эти слова. Генерал подождал и стал сердито пересказывать историю с переброской оружия противнику. Недавно наблюдатели ООН стали замечать в районе тузлинского аэропорта грузовой самолет С-130. Его сопровождали два истребителя. Солдаты ООН решили пройти на летное поле и посмотреть на самолет. Но мусульмане не пустили их туда. Интересно, что и радары НАТО, ведущие контроль за закрытым воздушным пространством Боснии, никаких летающих объектов не засекли. Наши разведчики узнали, что грузовой самолет не садился в Тузле, он на низкой высоте сбрасывал груз, напичканный оружием.
Генерала сжигала ярость. Загорелое сербское лицо выдавало его взволнованность и решительность. Для своих сорока-сорока пяти лет он был моложав и легок в движениях. Я оторвал от него взгляд и посмотрел в окно. Впереди виднелось белое здание с заколоченными изнутри окнами. Оно напоминало ослепленный призрак. В стене зияют отверстия от пуль, одни очень аккуратные, как шляпки гвоздей, другие словно воронки…
– Американцы прилетели в Сербию защищать мусульмано-хорватскую федерацию от сербов. Они смотрят сквозь пальцы на то, что весь исламский мир активно помогает боснийским мусульманам.
Белов, терзаемый чувством негодования, тяжело вздохнул, поворчал и наконец-то произнес:
– Пусть наша Дума поактивнее жмет на правительство, а те на Совет Безопасности… Надо запретить мусульманским войскам использовать «защищенные зоны» ООН в качестве плацдарма для постоянных нападений на сербов.
Генерал Милошевич обрадовано кивнул головой. Из-за его спины послышался голос офицера:
– Недавно мусульманские войска снова воспользовались так называемыми «зонами безопасности» и повели широкомасштабное наступление против армии боснийской Сербской республики.