Страница 16 из 18
– Нам кроме как на Бога больше не на кого надеяться. Православная вера – это наш фундамент, главное наше оружие, главный наш двигатель и горючее к нему. Посмотрите на мусульманские армии, они всегда и везде проигрывают нам в честном бою. Потому Изетбегович бесится, весь мир позвал неправдой и деньгами себе на помощь. И все равно справиться с нами не может. И никогда не победит. Это их исламский фундаментализм подталкивает к расширению территорий, они размножаются, работать не хотят, им нужны новые плодородные земли, заводы, рудники. Известный английский политик, советник Маргарет Тэтчер Альфред Шерман, воевавший на территории Югославии в 1944 году, единственный, кто пишет в Англии правду о нас, написал, изучая ислам, что мусульмане не могут ассимилироваться в Европе. Кто главный националист в Европе? Не сербы! Хорваты – националисты. Они живут только одним – выгнать сербов из Краины, и не просто выгнать – убить всех. А православному сербу вера нужна лишь для укрепления своего духа, для нравственного очищения. Чем больше мы страдаем, тем крепче. Чем больше сербы укрепляются в вере, тем непобедимее становятся. Не зря говорит пословица: «Где болезнь – там и лекарство».
– К России эта пословица, видимо, тоже применима?!
– У вас тоже трудно идет процесс возвращения к историческим корням и православной вере. А мы хотим быть не просто православными, а настоящими православными. Надоело, как в недавние времена скрывать свои обычаи, традиции, песни. Боялись обидеть мусульманина, то есть боялись быть сербами. Это была ошибка. Я всегда говорю: серб должен быть сербом, а француз французом. Как на лугу цветы разные, так и мы на планете все разные. И это прекрасно. А американцы хотят весь мир сделать однообразным. Если мы согласимся, то точно все погибнем.
– Американцы боятся всякой национальной культуры. Известно, государство крепится верой, историей, традициями, культурой. Там, где это все не культивируется, там все быстро рушится. Как только вы вернулись к вере предков, стали в школах преподавать Закон Божий, вводить ордена и медали, возрождать символику, так американцы почувствовали опасность, почувствовали свою погибель. Они – космополиты, они уничтожили культуру тех народов в Америке, на земле которой построили свое государство. Продолжайте восстанавливать на государственном уровне сербские традиции. В этом ваша сила и единство.
Наши белорусские коллеги поддержали Белова. В этой республике тоже знают Радована Караджича не только как бесстрашного лидера сербского народа, но и главное, как политика, возрождающего национальные и православные традиции, воскрешающего историческую память.
– Вы совершенно правы, господин Белов, – кивнул Караджич. – Враги стараются уничтожить в первую очередь древние монастыри, книги, исторические памятники. И в этом есть опасность. Сотрут с лица земли Косова монастыри и храмы, значит, сотрут память людскую… Доказывай потом, лет через сто, что Косово исконно сербская земля. Что на ней монастыри с 11 века хранили веру сербов.
– Я уже не раз говорил: «Сербы могут жить без хлеба, но не могут без державы». Зачем нам чистое этническое государство?! Это президент Боснии Изетбегович в своей «Исламской декларации» писал о том, что исламское общество вообще не может соединиться ни с какими другими. За это произведение он угодил в тюрьму. Когда вышел – еще большим расистом стал. Беспорядок на Балканах нужен США, чтобы держать Россию в узде. Мы видим, как Запад бьет по нам из-за страха перед Россией. А в США какая-то космополитическая закулиса подталкивает мусульман нападать на сербов и требовать большего. Чтобы обойти эту «закулису» и приблизиться к мирной развязке, я пригласил Картера к себе. Мы помогли провести ему связь отсюда с Белым домом. Но «закулиса» оказалась хитрей.
– Господин Караджич, вы сказали, что ни разу в честном бою не проиграли мусульманам, – включился в разговор и я. – Но разве вы не осознаете, что проигрываете пропагандистскую, информационную войну?
– Пропагандистскую войну мы, к сожалению, выиграть не можем, – со
гласился Караджич. – Как мы можем повлиять на политику СМИ в США, Англии, Германии? Никоим образом. Потому весь мир и не верит нам. Путем обмана, подтасовок и фальсификаций они демонизируют сербов, переворачивают всё вверх дном, приписывают зверства мусульман нам. Приведу вам примеры. Вы уж больно острую проблему затронули. Когда в Сараево взорвался снаряд у булочной и в очереди погибло четырнадцать человек, западное телевидение и пресса тут же сообщили, что снаряд – сербский. Стали разбираться. Снаряд не был выпущен с сербской позиции, он вообще был оборудован на земле. Но это сообщение ООН скрыли. А эмбарго ООН против сербов ввели. Теперь другая пропагандистская провокация. Мусульмане разрушили национальную библиотеку в Сараево, подожгли с разных сторон….А что пишут на
Западе? Пишут, будто вице-президент Колевич, дороживший библиотекой и изучающий английскую литературу в университете, отдал приказ генералу Младичу взорвать ее. Ложь. Про сербских снайперов пишут. Генерал Младич отдал приказ – не стрелять. А мусульмане стреляют. Известно уже, что от мусульманских пуль погибло 80 процентов солдат ООН. О 20 процентах пока не выяснено. Запад же опять молчит, пишет об обратном.
Караджич приводил убедительные аргументы.
В то время я уже собирал для своей новой книги «Информационная война» подобные факты. Кроме старых исторических примеров, подтверждающих особую роль средств массовой информации в оболванивании человека, мне нужны были новые, из современной практики. Зная о моем проекте, Белов ещё в самолете порекомендовал мне поднабрать деталей для книги у Караджича. И вот я едва успеваю записывать всё сказанное Караджичем о новых технологиях ведения информационной войны на Балканах. Белов поглядывает на мой блокнот. Поглядывает с пониманием. Книга «Информационная война» выйдет через три года, в ней обязательной обличительной и пропитанной горькой правдой будет глава «Сербия – первая линия обороны России». К уже приведенным примерам Караджича накопятся к тому времени и другие доказательства фальсификаций мусульман против сербов. Доказано будет, что не сербы, а мусульмане взорвут 28 августа 1995 года в Сараево мину на рыночной площади. Погибло, якобы, 68 человек. Американцы воспользовались взрывом, и их самолеты бомбили сербов. А потом, благодаря лорду Оуэну, американскому генералу Чарльзу Бойди и русскому генералу при представительстве ООН Андрею Демуренко, выяснилось, что не могло одной миной сразу убить 68 человек, что под трупами убитых лежали умершие за неделю до взрыва! Врала западная печать и про беженцев, и про концлагеря, и про массовые захоронения. Крик подняли, что в Сребренице сербы убили восемь тысяч мусульман. А когда начались выборы, обнаружились пропавшие три тысячи мусульман, пришедших на голосование. Копали могилы, причём в присутствии генерала войск ООН Филиппа Морильона, а в могилах – не мусульмане, а по десять-пятнадцать сербов. Писали, что хорватская армия изгнала 250 тысяч сербов из Сербской Краины, а на самом деле с родной земли навечно было изгнано 600 тысяч. И так везде правду о балканской войне западные журналисты по чьей-то верной подсказе и управлению отнимали у сербов.
Так как беседа с Караджичем оказалась затяжной, то приход в кабинет президента генерала Ратко Младича застал нас врасплох. Один Караджич спокойно поднялся, и, подняв ладони, тем самым его поприветствовал:
– Вот подошел и генерал Младич.
– Добрый день, русские друзья! – поприветствовал всех генерал.
Караджич подвел Бабурина к Младичу и высказал о нем целую громаду лестных слов. Впрочем, всё это было правдой, ибо Бабурина уважали в Сербии за его активную просербскую политику.
Познакомились с прославленным генералом и мы.
Первое, что нас поразило, Ратко Младич свободно говорил по-русски. Выяснилось, что он в советское время окончил у нас академию Генштаба. Поняли мы в разговоре с генералом-юнаком, откуда в сербском народе такая вызывающая восторг популярность Младича. Народ просто боготворит своего защитника. В начале боснийской войны он проявил себя, как энергичный и жесткий военачальник. За очень короткое время ему удалось организовать боеспособную сербскую армию. Однако самую горячую любовь он снискал у простых солдат-ратников. После того, как Младич сам в разгаре боев ходил в атаки, выказывал примеры отчаянной храбрости и смелости, не боялся смерти, получал ранения, о нём слагались легенды. Страшную рану получил он под Бихачем. Младич никогда не терял чувства самообладания. Даже тогда, когда на его глазах горел родительский дом, он видел пожар с горы Враца и не знал, спаслись ли мать и дети. Сербы были уверены: там, где Младич, там будет остановлена расправа над сербами. Именно так говорил русский солдат о маршале Жукове: «Там, где появляется Жуков, будут прорыв и победа!». Вот, оказывается, почему сербы зовут Ратко Младича «сербским Жуковым».