Страница 2 из 39
В качестве эпиграфа к книге я предложил бы следующую фразу:
«Освенцим должен служить кроваво-красным предупреждающим знаком, а не черным занавесом, скрывающим от нас целые сегменты человеческого горизонта. Эволюционный гуманизм сыграл важную роль в формировании современной культуры и, очевидно, сыграет даже более значительную роль в формировании XXI века». Это написал всемирно известный израильский историк Юваль Ной Харари. Словом, люди, будьте бдительны.
Искандер Хисамов,
главный редактор издания «Украина. ру»
Часть I
От конгрегации до министерства
1. Вступление. Происхождение пропаганды
Мы все подвержены в той или иной степени чужому влиянию. Это может быть мнение родителей, просмотренные нами новости или собственные рассуждения, когда мы, сами того не подозревая, приходим выводам, к которым нас старательно подталкивали неизвестные доброжелатели. Тысячи очень неглупых людей ежедневно работают над тем, чтобы влиять на наше мнение – рекламисты, политологи, социологи. Несть им числа! Но цель всегда конкретна – убедить нас в необходимости купить тот или иной товар, избрать некоего кандидата, заставить нас поверить в то, что путь, которым идет государство, правильный, и правители наши мудры.
Надо сказать, что представительская демократия, а именно в таком обществе мы живем, подразумевает в качестве методов воздействия на своих граждан обработку их сознания. Американские социологи П. Лазарсфельд и Р. Мертон, в частности, пишут: «Те, кто контролируют взгляды и убеждения в нашем обществе, прибегают меньше к физическому насилию и больше к массовому внушению. Радиопрограммы и реклама заменяют запугивание и насилие» (1)[1]. Нынешняя пропаганда включает в себя искусное использование образов, лозунгов и символов, играет на наших предрассудках и эмоциях, а высшим пилотажем считается распространение какой-либо точки зрения таким образом, чтобы получатель этого обращения приходил к «добровольному» принятию продиктованной позиции, как если бы она была его собственной. А потому среди специалистов, занимающихся проблемой манипуляции сознанием, никогда не иссякнет страстный интерес к феномену нацистского государства, которое всего лишь за двенадцать лет своего существования построило удивительно эффективную систему управления людьми, заслужило их бесконечную преданность и обратило эти факторы в реальные военные, политические и экономические успехи.
Однако ученые, как правило, либо увязают в анализе информационных технологий режима, то есть обращаются к чисто внешней стороне вопроса, либо погружаются в глубины философии психоанализа, пытаясь понять причины массового сумасшествия целого народа. В результате мы получаем лишь обрывки сведений, которые сводятся в основном к конкретным обвинениям: концлагеря, национализм, жестокие убийства врагов и конкурентов, преследования евреев, бесноватый фюрер и т. д. Но эти конкретные обвинения совершенно не объясняют, чем подкупил «бесноватый фюрер» такой рассудительный и осторожный народ как немцы.
«Историк воссоздаст объективную картину в том случае, если проникнет в психологию людей, на которых ориентировались документы, с кем эти люди были косвенно связаны» (2). Иначе говоря, для понимания феномена нацистской пропаганды нам необходимо рассмотреть ВЕСЬ комплекс жизни общества: его историю, культуру, образование, науку, искусство, все то, что определяет нашу каждодневную жизнь.
Вряд ли такая задача под силу одному человеку, но и наша задача много скромнее: осмыслить – где имеет значение личная роль Гитлера / Геббельса в деле оболванивания масс, а что было заложено самой историей немецкого народа[2].
Но самое главное, мы должны определить актуальность тех достижений в сфере пропаганды и манипуляции сознанием, которые, по мнению специалистов, «следует считать выдающимися, не имеющими аналогов в мировой истории» (3), как они используются сегодня и кто станет их следующей жертвой.
В ноябре 1936 года в своей резиденции, что находилась высоко в Альпийских горах, Гитлер встретился с одним из самых влиятельных церковных иерархов Германии – кардиналом Фаульхабером. После окончания этой продолжительной и конфиденциальной беседы, оставшись среди своих, Гитлер долго молчал, глядя в окно, наблюдал за сгущавшимися сумерками. И, наконец, сказал: «Для меня существует две возможности: либо добиться полного осуществления своих планов, либо потерпеть неудачу. Добьюсь – стану одним из величайших людей в истории, потерплю неудачу – буду отвергнут и проклят» (4).
Как мы знаем из истории, фюрер проиграл битву, и сегодня его имя является синонимом жестокости, геноцида, войны. Но была одна баталия, из которой Гитлер и его приспешники вышли победителями. Более того, их наследие с благодарностью принято потомками, им восхищаются и творчески развивают. Речь идет о сфере нацистской пропаганды.
Для начала давайте определимся с самим термином «пропаганда» в понимании современных ученых. Итак, «Пропаганда – распространение политических, научных, философских и других идей в обществе с целью формирования у широких масс населения определенных взглядов. В более узком смысле – именно политических или идеологических идей» (5).
Значение пропаганды было осмыслено еще в глубокой древности. Так, в древнекитайском «Трактате о военном искусстве» Сунь Цзы указывалось на важность психологической обработки противника и укрепления боевого духа собственных солдат. От пламенных речей Фемистокла в защиту родной Эллады до «боговдохновенных» призывов отбить у сарацинов Святую землю, которые стали началом Крестовых походов, – все это яркие примеры действенного пропагандистского воздействия на массы. Но рождение пропаганды в современном смысле этого слова можно отнести лишь к эпохе Реформации, точнее, предшествовавшей ей технологической революции в области распространения информации – изобретение печатного станка.
«Через полстолетия после своего появления книгопечатание становится все более важным орудием информационно-психологических войн. К 1500 году имелось более 1100 типографий более чем в 200 городах, было издано 36 тысяч книг различных названий общим тиражом в 12 миллионов экземпляров. К началу Реформации в 1517 году в Германии было издано 37 новых сочинений, в 1523 уже 498» (6).
Острая политическая и идеологическая борьба той эпохи диктовала небывалый спрос на соответствующую литературу и изобразительный ряд (те же гравюры часто имели пропагандистский характер и выпускались весьма крупными тиражами). В общем, начало Реформации – тот знаменитый день, когда Лютер прибил свои тезисы к дверям Виттенбергской церкви – можно объявить днем рождения пропаганды, если бы не одно «но». Никакого хрестоматийного прибивания тезисов и прочих эффектных жестов не было – это всего лишь легенда, запущенная протестантскими реформаторами в тех же пропагандистских целях. На самом деле, как свидетельствует ученик Лютера Агрикола: «В 1517 году Лютер предложил к обсуждению, по старинному университетскому обычаю, в городе Виттенберге на Эльбе несколько тезисов, но сделал это очень скромно, не желая кого-либо обвинить или очернить» (7). Хотя сам факт появления этой пафосной легенды все-таки свидетельствует в пользу определенного дня рождения пропаганды.
Но как бы то ни было, в целях борьбы с новой ересью в период Тридцатилетней войны в Риме решили создать пропагандистский центр папства. Он возник 6 января 1622 года и назывался «Конгрегация распространения веры» (Congregatia propaganda de fide). С этого начинает жизнь и сам термин «пропаганда» (от латинского propaganda – распространять). Если вас спросят – можете блеснуть эрудицией. То есть, по сути – пропаганда является средством сообщения «истины» невежественным людям. В протестантских странах, как результат яростного противостояния и неприятия всего, идущего из папского Рима, само слово «пропаганда» приобрело отрицательное значение, но у католиков оно имеет дополнительный положительный оттенок (сходный с «образованием» или «проповедованием»).
1
Здесь и далее см. примечания в конце книги.
2
«Если целая страна допустила, чтобы ею правил тиран, вину за это нельзя возлагать на одного тирана», – сказал в разгар Второй мировой войны У. Черчилль.