Страница 15 из 39
К марту нацистский переворот по терминологии немецких пропагандистов превратился в «национальную революцию». Английский репортер рассуждал о воздействии, оказываемом на общественное сознание подобными терминологическими подменами.
С точки зрения нормальной политической жизни, нацистский террор ужасал. Как пример можно привести т. н. «Кеппенингские убийства» – резню коммунистов в рабочем пригороде Берлина Кеппенинге. «Там заставляли коммунистов и членов «Рейхсбаннера» – социал-демократов – пить серную кислоту, одну из жертв поджарили на открытом огне, других зверски избивали плетьми, а потом приставляли к стенке» (5). В Кеппенинге было убито 30 антифашистов. «Но стоит нам принять к сведению, что все происходившее в Германии в течение нескольких последних недель – не что иное, как национальная революция, как мы должны будем признать, что к этой ситуации не применимы нормальные стандарты политической и парламентской жизни», – следует глубокомысленный вывод английского журналиста (6).
Понятно, что коль речь шла о «Революции», действия, которые в обычное время считаются преступлением, теперь выглядели как неизбежные крайности в целом достаточно умело организованной и бескровной революции, поддержанной народом. Подмена понятий до сих пор является одним из любимейших приемов СМИ. Назвать группу террористов, захвативших театр с сотнями людей, «повстанцами» – и смысл сообщения изменен.
Кроме слова «Революция», излюбленным определением нацистов для своей политической силы было слово «Движение». Филолог Виктор Клемперер обратил внимание, что понятие «Движение» настолько составляет суть нацизма, что он сам называет себя «Движением», а город Мюнхен, где он зародился, именует «столицей Движения». «Буря» (Sturm) – это как бы его первое и последнее слово: начали с образования штурмовых отрядов SA (Sturmabteilungen), а заканчивают фольксштурмом (народным ополчением) – в буквальном смысле близким народу вариантом ландштурма времен войны с Наполеоном (1813). В войсках SS было свое кавалерийское подразделение Reiter-sturm, в сухопутных войсках свои штурмовые части и штурмовые орудия, антиеврейская газета называется «Штюрмер». «Ударные операции» – вот первые героические подвиги SA, а газета Геббельса называется «Атака» («Angriff»). Война должна быть молниеносной (Blitzkrieg)» (7). Рассуждения, может, и отвлеченные, но, наряду со словом «революция», свидетельствующие о внутреннем динамизме, идеологии перемен которую вполне осознанно лидеры национал-социализма пытались привить своим сторонникам. Во многом именно сущностным динамизмом, сумасшедшей скоростью свершений и объясняется тот удивительный факт, что всего за десять с лишним лет нацизм оставил столь глубокий след в истории.
В марте 1933 года по факту избрания нового состава рейхстага (после проведенных внеочередных выборов) был принят «Закон о ликвидации бедственного положения народа и государства», состоявший всего из нескольких пунктов. За правительством было закреплено право принимать законы без одобрения парламентом (ст. 1). Законы эти могут не соответствовать конституции (ст. 2). Канцлер может сам разрабатывать законы и вносить их на одобрение правительства, и они вступали в силу на следующий день после утверждения (ст. 3). Договоры с иностранными государствами не подлежат ратификации парламентом (ст. 4). Срок действия закона на четыре года – до 1 апреля 1937 года (ст. 5), а Закон о предательстве от 21.03.1933 следил за тем, чтобы даже устная критика нового режима подпадала под наказание (тюрьма, в тяжелых случаях – каторжная). Позже – концентрационный лагерь. Например, «главным» концлагерем в Мюнхене стал концлагерь в Дахау, который разместился в бывших корпусах фабрики по производству пороха. Дахау – первый гитлеровский, так сказать, «официальный» и показательный концлагерь.
Еще на первом заседании коалиционного правительства Гитлер сказал, что нельзя запретить коммунистическую партию, ибо она насчитывает 6 миллионов сторонников. Однако до 1934 года власти арестовали 60 000 коммунистов, из них за первые два года диктатуры было убито 2000 человек (8). Естественно, первейший удар был нанесен по тем, кто могли дать вооруженный отпор режиму – «Ротфронткемпфербунду» («Союзу борцов Красного фронта»), военизированным отрядам Коммунистической партии Германии в период Веймарской республики. Они участвовали в многочисленных уличных схватках с нацистскими штурмовиками из СА (некоторые отряды проходили подготовку под руководством советских инструкторов). Лозунгом союза был: «Бей фашистов, где бы ты ни встретил их!» Еще 1 февраля 1933 года (т. е. после прихода Гитлера к власти) гамбургское отделение союза даже выступило с призывом к вооруженным силам: «Недалек тот день, когда наша победоносная Красная армия, которой не требуется защита полиции, с оружием в руках уничтожит смертельных врагов рабочего класса ко всем чертям!» (9). Указом от 24 марта 1933 года Коммунистическая партия Германии и ее вооруженные формирования попали под запрет и вскоре прекратили свое существование. Репрессии продолжались и в последующие годы. К примеру, в 1936 году арестовали еще 11 687 коммунистов и 1374 социал-демократа, в 1937–8068 коммунистов и 733 социал-демократа. Многих из них гитлеровцы убили. За двенадцать лет диктатуры из 300 тысяч членов КПГ 130 тысяч подверглось преследованиям (10).
Вернемся, однако, к упомянутым двумя абзацами выше выборам в рейхстаг, которые состоялись 5 марта 1933 года и уже без участия коммунистов. Явка избирателей на них достигла рекордных 89 %, однако, несмотря на запугивание и цензуру, менее половины избирателей проголосовали за нацистов (43,9 %). После выборов Геббельс самоуверенно записал в своем дневнике: «Первые результаты. Но что значат теперь цифры. Мы господа и в Рейхе и в Пруссии. Это тем более приятно, что у нас теперь есть возможность выступить против сепаратистского федерализма» (05.03.1933). Как видим, уже тогда «федерализм» в устах некоторых политиков являлся словом ругательным.
Однако Гитлер результатами выборов был удивлен и раздосадован, хотя заголовки газет 6 марта провозглашали: «Наша невероятная победа! Великий триумф! С Адольфом Гитлером в Третий рейх!» Считая националистов, согласившихся поддержать новоиспеченного канцлера, всего чуть более половины всех избирателей (51,8 %) проголосовали за нацистский режим. Стало понятно, что, используя демократические механизмы, долго удерживать власть коричневым не удастся. Начался энергичный прессинг на другие партии, с целью добиться их ликвидации.
22 июня 1933 года Гитлер заявил о роспуске Социал-демократической партии и ее юношеской организации «Соколы». После запрещения СДПГ полиция заняла помещения, принадлежавшие Немецкой национальной партии (ННП) – партнера НСДАП по правительственной коалиции. Все ее местные организации были закрыты, имущество конфисковано. Лидеры ННП поняли «намек»: 27 июня они заявили о самороспуске. На следующий день их примеру последовали руководители Немецкой государственной партии. В начале июля эпидемия «самороспусков» распространилась на все остальные буржуазные партии.
Параллельно с этим штурмовики грабили квартиры, разбойничали, в отдельных случаях отряды СА занимались дикой торговлей людьми, отпуская политических противников на свободу за высокий выкуп. А в покорной прессе этих насильников и убийц подобострастно именовали не иначе, как «коричневое воинство».
Однако если людоедский террор против коммунистов встречал одобрение среди представителей пресловутого среднего класса в Германии и за рубежом, то антисемитские выходки штурмовиков вызвали отвращение. Во всем мире буржуазные СМИ весьма снисходительно трактовали тему репрессий против левых, но участившиеся нападения на евреев вызвали скандал на грани международных санкций. Показательна в этом отношении статья, занявшая целую полосу в номере «Дейли Экспресс» от 24 марта 1933 года, т. е. всего после семи недель пребывания Гитлера у власти, «Иудея объявляет войну Германии». Речь шла об объявлении полного бойкота Германии (11). Чтобы избежать подобного развития событий финансист Ялмар Шахт срочно встретился с влиятельными евреями в Нью-Йорке, а Геринг даже принес свои извинения ведущему объединению немецких евреев (12).