Следствие ведут трое

– Итак, Руби, расскажите, пожалуйста, кто мог знать подробности ваших интимных взаимоотношений? У вас есть подруги? – Спросил Алекс, взглянув на меня своими пронзительными серыми глазами.

– Вы предполагаете, что они могли… – Я не сразу смогла подобрать слова, – что убийцей может быть кто-то из них?

– Не обязательно, но, возможно, убийца мог узнать от них вашу личную информацию.

– Этого не может быть. Они бы не стали… Послушайте, у меня есть четыре лучшие подруги: Тиффани, Мэгги, Лиз и Роуз. Мы дружим ещё со школы. Каждая из нас выбрала для себя творческий путь. Я и Лиз – художницы, Мэг – актрисса, Роуз играет на виолончели, а Тиффани занимается балетом. Мы создали своеобразный творческий кружок – делимся проблемами, поддерживаем друг друга, организовываем творческие вечера. Мы дружим уже больше десяти лет.

– Те две девушки, которых мы встретили сегодня утром, Мэг и Роуз, верно?

– Я кивнула.

– Ладно, теперь расскажите нам о ваших врагах, – Сказал Мартин, отхлебывая кофе из большой железной кружки. – Есть ли у вас завистники, поклонники, конкуренты?

Я, немного подумав, ответила.

– Как вы знаете из досье, я – художница. У меня была одна завистница, когда я ещё училась в художественной академии, Мелони Фокс. Она порезала десяток моих полотен. Но потом суд заставил её выплатить мне компенсацию. Кроме этого – два раза меня пытались изнасиловать.

– Можно подробней?

Я вздохнула. Не хотелось снова переживать кошмары прошлого, но, если это поможет найти убийцу – придется всё рассказать. Я закрыла глаза и погрузилась в воспоминания.

***

Это произошло семь лет назад, мне было семнадцать. Я оканчивала художественную школу и мечтала поступить в академию. Возвращаясь домой, я решила заскочить к Мегги, она жила на соседней улице.

– Мэг ещё не вернулась, ты можешь подождать её на кухне, – Сказал мистер Джефферсон, отчим Мэгги.

У меня было достаточно свободного времени, так что я устроилась на диванчике у стола и достала свой учебный альбом, намереваясь повторить натюрморт, который видела на занятии днём.

– Можно взглянуть на твои работы? – Спросил мужчина, протягивая руку к альбому. Он был высок и, пожалуй, даже симпатичен. У него был нос с горбинкой, высокий лоб и чёткие прямые линии скул.

– Да, мистер Джефферсон, – Ответила я, протягивая ему альбом.

– Зови меня просто Генри.

Мужчина пролистал мои работы и, вдруг, предложил:

– Руби, не хочешь написать мой портрет? Я тебе хорошо заплачу. Скажем, 50 долларов тебя устроит?

Предложение казалось заманчивым, тем более, что карманных денег у меня тогда практически не было. Но что-то в этом мне показалось странным… Может, неприятная улыбка, с которой мистер Джефферсон оглядывал мои ноги, а может, что-то ещё…

– Я не профессионал, я ещё не беру заказы, – Начала оправдываться я, отсупая к дверям.

– 70 и я буду твоим первым клиентом.

Не давая мне опомниться, мужчина взял меня за руку и потащил в гостиную. Понимая, что отступать некуда, я согласилась.

– Ладно. Только рисунок карандашом.

Когда за нами захлопнулись двери, Генри начал раздеваться.

– Что вы делаете, мистер Джефферсон? – Спросила я, покраснев до кончиков ушей.

– Собираюсь тебе позировать. Художники должны изучать анатомию человека, тебе ещё не раз придется рисовать обнаженных людей, если ты, конечно, хочешь стать настоящим художником.

Я попятилась к створкам дверей, но они уже были заперты.

– Не трусь, малышка. Начинай рисовать. Сегодня ты выйдешь отсюда только после того, как я получу свой портрет.

Дрожащими руками я ухватилась за карандаш и начала рисовать застывшего на месте Генри. Пока я водила карандашом по бумаге, мужчина смотрел на меня с любопытством и насмешкой. По-моему, его забавляло моё смущение и страх. Не дав мне завершить рисунок, Генри подошел и, ткнув пальцем в бумагу, сказал: “Мне не нравится”. После этого он, на моих глазах, разорвал бумагу и тут же добавил:

– Я требую выплатить мне неустойку.

Липкие пальцы извращенца тут же припечатали меня к полу и, срывая одежду, начали шарить по телу, трогать грудь, соски, напряженную шею.

– Пожалуйста, мистер Джефферсон, отустите! – Начала я кричать, пытаясь сбросить Генри с себя, но он только смеялся над моими потугами.

– Теперь уже поздно, малышка. Раньше нужно было думать, когда ты дразнила меня своими красивыми ножками. Он целовал меня, впиваясь жадными губами в мой рот, заставляя кричать и просить о пощаде. Бесстыдными руками он раздвинул складочки между моих ног и стал на них надаваливать, то лаская рукой, то отвешивая шлепки.

– Давай детка, раздвинь ножки, я хочу быть твоим первым… хм… клиентом.

В моей душе смешалось всё: боль, унижение, страх и кажется, первое желание… Я закричала – громко, протяжно, безнадёжно, уже не надеясь, что меня кто-то услышит.

В этот момент раздался громкий стук и Генри с грохотом покатился по полу. Я подняла голову и увидела Мэгги с утюгом в трясущейся руке.

– У меня были запасные ключи от гостиной, – Зачем-то сказала подруга. – Как ты?

– Он не успел, – Прохрипела я, вытирая слёзы.

Через пять минут после этого приехала полицейская машина и мистера Джефферсона посадили по приговору суда в тюрьму. А я ещё долго думала о том, что на моём месте могла оказаться и Меган. Как, вообще, её мать умудрилась связаться с таким придурком? Неужели она совсем не думала о своей дочери?

***

– После этого случая у меня был ещё один инцидент с клиентом, но наученная горьким опытом, я воспользовалась перцовым баллончиком. Кажется, того мудилу звали Брэдли, – Закончила свой рассказ я.

– Хорошо Руби. Я думаю, на сегодня достаточно. Вы можете пока вернуться домой, но обязаны не покидать пределы города и, – Мартин протянул мне визитку, – Звоните, если произойдёт что-либо непредвиденное. Я завтра с вами свяжусь и у меня будет ещё несколько вопросов.

Когда я уже подошла к двери, Мартин вдруг приблизился и одел мне на ногу стальной браслет.

– Это маячок, я не могу отпустить вас без него. До свидания, мисс Эванс.

– До свидания.

1.5. Дождь. Руби

За окном шел дождь и мне было тоскливо. Казалось, само небо плачет вместе со мною, скорбя по потерянной дважды любви и ушедшим в землю парням, которых я когда-то любила. Если бы не Тиффании и Лиз я, наверное, снова бы ревела, глядя на стекающие по окну капли, но при них я не хотела показывать слабость.

– Ну, подруга, что-то ты совсем расклеилась, – Заявила Тиф, покачивая головой.

Девушки суетились вокруг меня и пытались развлечь светскими разговорами. Не удивлюсь, если эти няньки между собой установили какое-то дежурство.

– Смотри-ка, у тебя в телефоне пять пропущенных и три смс, – Заявила Лиз, доставая мой телефон из-под дивана.

Я равнодушно пожала плечами, а подруга бесцеремонно залезла в мою переписку.

“Привет, Ру. Как ты? Не хочешь встретиться?” – Прочла подруга.

– А это сегодня пришло: “Я знаю, что пишу не вовремя, но, может, ты к нам сегодня зайдёшь?

Выхватываю телефон из рук Лизи.

– Кто этот брутальный лысик?

– Партнёр Джека… бывший, – Резко вдыхаю и отворачиваюсь от окна.

– Отвечать не будешь?

– Нет.

Слушай, Лиз. А там часов моих не было? – Сползаю с окна и заглядываю под кровать.

– Нет, – Как-то чересчур резко отвечает Лиз.

– Странно, я дедушкины часы уже неделю найти не могу.

– Так бывает. У меня вот заколка потерялась, та самая, счастливая, которую я из Франции привезла, – Протягивает Тиф.

А я смотрю на подруг и понимаю, что просто не могу оставаться дома. На душе тошно, будто кошки скребут. Наверное, это – очень не вежливо с моей стороны, но я знаю, что девчонки давно меня знают и смогут понять, что мне нужно немного проветриться наедине с природой и с самой собой.

Я беру зонтик, прощаюсь с подругами и обещаю скоро вернуться. Напоминаю Тиф, где у меня лежит чай, электрочайник и свежие булочки, ещё раз обнимаю её и выхожу из дому.