Страница 7 из 12
Берлин, замок Шарлоттенбург
За многие годы скитаний, отсидок, лежа на больничных койках и в иных жизненных обстоятельствах я иногда шел на разного рода авантюры, которые в большинстве своем предполагали преодоления поставленных задач, порой даже немыслимых. И во всех случаях я всегда шел до конца. В большинстве своем проигрывал схватку с жизнью, но шел до конца. У меня были хорошие учителя в раннем возрасте, которые говорили: «Лучше иди до конца и проиграй, зато потом, лежа на нарах, на больничной койке или на смертном одре наконец, ты не будешь мучиться вопросом «а вдруг?..», «а если?..», «а может быть?..» и им подобными». Так что и в этот раз я решил рискнуть и снова не пожалел об этом, оставалось только посмотреть на конечный результат. И он не заставил себя ждать слишком долго. Не буду описывать во всех деталях свои действа, но в общих чертах все же поясню.
К счастью, сиделка оказалась русскоговорящей, родом из Болгарии. Это был очень жирный плюс в задуманной мной операции. Что касалось больного, то он был итальянцем. По-итальянски я знал лишь несколько слов, а это уже был жирный минус, как, впрочем, и мой немецкий язык, который был на уровне школьной программы для начальных классов. Но из этого положение я выбрался весьма оригинальным способом, о котором читатель узнает чуть позже. Их имена я не буду называть, могу навредить, потому что при нашем расставании они были живы, и дай Бог, чтобы были живы и до сих пор. Оба они были из города Римини, который раскинулся на побережье Адриатического моря. Женщина сопровождала его с того самого момента, как он перестал ходить. Она была простой сиделкой то ли в монастыре, то ли в каком-то приюте, а он состоятельным бизнесменом. Судьба распорядилась так, что у него обнаружили какую-то болезнь и со временем у него отказали ноги, а болезнь все прогрессировала. Он был еще жив благодаря сиделке и деньгам, которые, кстати, у него были уже на исходе.
В Германии они оказались несколько лет назад. Тетя оставила ему наследство: дом в окрестностях Берлина и немного денег. И это было более чем кстати. Они переехали в Германию. Здесь же ему сделали операцию, после которой он пошел на поправку, но все бы ничего, да средства были на исходе. Так что деньги ему нужны были не меньше, чем мне его документ. Тем более, что он везде уже засветился со своей ксивой, так что она была заточкована[24], имею в виду клинику, где он лечился и делал операцию и прочие заведения, где нужно предъявлять документы, удостоверяющие личность. Так что, хоть немцы и жуткие педанты, тем не менее, требовать у инвалида-колясочника документ, «который он забыл дома», в то время, как они все его знают, было сродни цинизму даже для них. Но все же, на всякий случай, я, предусмотрительно сделал несколько ксерокопий его идентификационной карты, имея которую в Германии можно спокойно передвигаться по Евросоюзу, и отдал ее сиделке, а через несколько дней был с «чистым» немецким аусвайсом в кармане.
(Кстати сказать, наверное, единственно место куда не пускали именно с немецкими документами, был Гибралтар. Уже позже я узнал, что это был кусочек суши принадлежащей Великобритании. Но к этому мы еще вернемся).
Но не все было так просто. На тот момент у меня не было такой суммы, которую запросил «Инвалид» (назовем его так), поэтому мы договорились на следующих условиях. Я плачу ему пока то, что есть, он ждет месяц, если я не появляюсь за это время с оставшимися деньгами, заявляет о том, что документ потерял. С его стороны это не были жлобистые условия, и я знал об этом. Дело в том, что в течение этого времени ему должны были сделать очередную операцию и последняя надежда у него была на продажу дома или какие-либо иные манипуляции с этой единственной имеющейся ценностью. А тут появляюсь я и путаю ему все карты.
Во время наших переговоров с Инвалидом, на верочку за лавэ[25], в голове я держал метнуться в Польшу и вот почему. Я как-то упоминал в своих предыдущих книгах за виртуозность польских блинопеков[26]. По всей вероятности, это был такой азарт, который можно сравнить разве что с карточной игрой в «очко», когда на руке у тебя туз, а тебя пытается утянуть с игры, ну, скажем, друг, аргументируя тем, что следом к тузу будет идти прокладка[27]. Это закон жанра. О том, что как только были изобретены деньги, сразу же нашлись желающие их подделывать, мы знаем. Но вот как объяснить связанный с этим «феномен бесстрашия»? Ведь фальшивомонетчиков всегда жестоко наказывали: вешали, варили в кипятке, вливали в горло расплавленный свинец, отрубали руки, вздёргивали на дыбу. Но это не уменьшало число желающих поживиться за счёт государства. Так было и во времена распада СССР. Не знаю почему, но самые достоверные подделки нашей валюты производились в Польше. Гданьск называли филиалом печатной фабрики Гознака, которая находилась в Москве, тогда как в действительности им являлась Пермь. В Польше подделывали не только рубли, но и доллары, и надо сказать, подделывали очень качественно. За 100 фальшивых долларов давали 40 настоящих. Говоря языком блинопеков, это был отличный коэффициент. Мне оставалась бы двадцатка, но и клиентуру должен был найти сам, а с ней проблем я бы не испытал.
Тут напрашивается вопрос. Для чего мне, карманнику, который всегда довольствовался небольшими суммами денег, тем более, когда не составляло труда их украсть даже в одиночку, большая сумма? Тем более зачем идти на непривычное мне дело. Это ведь всегда троекратный риск, как в плане самого запала, так и срока заключения, который будет корежится за фальшивомонетничество, независимо от того, продал я фальшивые купюры или изготовил их. Плюс ко всему на чужбине, в странах, знакомых мне только по книгам Дюма, Стендаля и иже с ними?
Дело в том, что какой бы «чистый» документ, удостоверяющий личность, с которым можно бороздить по просторам Европы, я ни имел, рано или поздно он будет недействителен. Кстати, документ «Инвалида» тоже. (Мне бы пришлось либо вернуть его, либо он должен был бы заявить о потере оного.) Ведь чистой ксива может считаться лишь в том случае, если была выдана государственными структурами гражданину данного государства. Я же был, как бы гражданин мира, что ли. Даже сам не знаю, как определить. Ведь из родной страны, где был прописан, выгнали, а никакой другой стране я, естественно, не был нужен. Так что необходимо было искать такое правило[28], чтобы было и чистым, и в то же время «долгоиграющим». И такой документ существовал, их было даже два, но стоили они очень дорого, даже по европейским меркам. Да и не в каждой стране Европы его можно было приобрести. Здесь, помимо соответствующей наличности, необходимы были хорошие связи в воровском мире и они, слава Богу, были, дело оставалось за малым. Найти копейку. Вот для чего мне нужна была большая сумма наличных.
Ну а что касалось непосредственно документов, то ими являлись:
1) «ПИР» – «паспорт разведчика». Так его называли в узких кругах, хотя по-другому и назвать-то его невозможно. Дело в том, что разведчикам в посольствах своих стран выдавали множество паспортов разных стран и на разные фамилии, которые, естественно, были подлинные. Этот факт не единожды почти каждый из нас видел в фильмах о разведчиках. Точнее, изготовлены они были на государственных предприятиях своих стран. Со временем они утрачивали свою значимость, но их не уничтожали, ибо помимо непосредственно разведчиков спецслужбы нуждались и в услугах лиц из криминального мира. Ими являлись мафиози низшего пошиба, мелкая сошка из числа грабителей и рэкетиров и даже представители дна преступного мира своих стран. В конце концов они, как правило, кончали свой путь на погосте и редко кому перепадало «счастье» дожить свой век в тюрьме.
24
Он везде уже засветился со своей ксивой, так что она была заточкована – этот документ он предъявлял везде, где был необходим паспорт.
25
На верочку за лавэ – наверняка за деньги.
26
Блинопеки – фальшивомонетчики.
27
Следом к тузу будет идти прокладка – в карточной игре «очко» существует шулерской прием, который осуществляется за счет тусовки карт. Тот, кто банкует, сдает партнеру туза или десятку с тем, чтобы игрок «ударил по банку», то есть на все. Неопытные игроки так и поступают, но их ждет глубокое разочарование. К тузу приходит фигура, на языке картежников: валет, дама или король. А после фигуры идет литерка: семь, восемь, девять или десять. Иногда туз. На этот счет даже существуют лагерные присказки. «К тузу пришла дама, высылай деньги, мама». «На туза и на валета проработал я все лето».
28
Прави́ло – ударение на «и». В данном случае документ, определяющий личность.