Дитя Пророчества

Канни только недоуменно дернула плечами, продолжая крутиться на месте.

— И что нам тут дальше делать? — она умолкла на полуслове, заметив голубоватое свечение, все ярче разгорающееся у входа в План.

Менее чем через минуту сияние стало нестерпимо ярким, последовала вспышка, и девушки увидели медленно приближающийся к ним призрачный силуэт.

— Наконец ты пришла. Я ждал. — услышали они гулкий голос, заставивший Имоен в испуге отпрянуть.

Канни радостно засмеялась.

— Саревок! — головорез шагнула вперед, протягивая руки. — Я искала тебя.

— Ты не забыла о нашем уговоре, сестра? — чуть насмешливо осведомился воин, останавливаясь перед ней. — Ты давала слово освободить меня.

— Разумеется, не забыла. — кивнула Канни. — Просто совсем нелегко было найти сюда дорогу. Теперь же я готова сдержать свое слово, только…  Саревок, как мне это сделать? Как я могу освободить тебя?

— Часть твоей души, часть принадлежащей тебе сущности Баала, отданная по доброй воле, способна возродить мою плоть и вернуть к жизни. Но согласна ли ты отдать часть себя? — желтые глаза призрака испытующе всматривались в лицо девушки.

— Канни, нет! Не…  — начала было Имоен, но Юми тотчас сжала ее руку, предостерегающе качая головой.

— Согласна. — ответила Канни с твердостью. — Я желаю вернуть твою жизнь. — властно скомандовала она.

Остальные дочери Баала безмолвно наблюдали за тем, как сияние охватывает фигуры стоящих лицом к лицу брата и сестры. Когда свет померк, Канни, чувствуя наваливающуюся усталость, тяжело оперлась на посох. Силуэт стоящего перед ней воина сначала мерцал, лучась магической энергией, затем призрак замер на месте, обретая физическую оболочку. Перед сестрами оказался огромного роста мужчина с бронзовой кожей, золотыми глазами и причудливым узором из татуировок, нанесенных на его гладкий череп. Одет воин был лишь в парчовую тунику, панталоны и высокие сапоги.

— Я…  жив! — загремел под сводами Плана ликующий голос Саревока. — Я снова живу!

— Знаешь, брат…  — вдруг рассмеялась Канни. — А ведь я никогда не видела тебя без шлема, и до сих пор не имела понятия о том, как ты, собственно, выглядишь.

— Верно. — улыбнулся воин в ответ. — Мои доспехи не вернулись. Ну что ж, обойдемся без них.

— И что…  что ты намерен делать дальше? — с легким страхом в голосе поинтересовалась Имоен.

Юми молчала, внимательно наблюдая за всеми участниками этой удивительной сцены.

— Я имею все основания полагать, что Канни потребуется моя помощь. — серьезно ответил Саревок, с симпатией оглядывая сверху вниз всех своих сестер. — Надвигается война.

— Об этом мы, к сожалению, слышали. — осторожно заметила Юми. — Все же, позволь задать тебе один маленький нескромный вопрос. Зачем тебе помогать нам?

— А это не очевидно? — хохотнул воин. — Мы говорим о Войне Крови, где одно дитя Баала поднимется против другого. Противником Канни я уже был, не в моих интересах окончить жизнь тем же способом, что и прежде. И не в моих принципах скрываться от тех родичей, что придут за мной, и с кем я, возможно, не сумею справиться в одиночку.

Канни удовлетворенно кивнула.

— В юности я считал, что древнее пророчество говорит обо мне самом. — продолжал Саревок. — Я многое о нем почерпнул из книг и рассказов не слишком-то расположенных откровенничать служителей культа Кирика, убийцы нашего отца и узурпатора его Портфолио.

— Тогда ты знаешь, что нам делать дальше? — тут же спросила головорез, с сомнением поглядывая на каменную дверь. — Я даже еще не знаю, как выбраться с этого Плана.

— Карманный План принадлежал некогда нашему отцу. — начал рассказывать воин. — После смерти я очутился в Бездне, в вечном пламени испепеляющей ярости и ненависти нашего господина. Ты же, впервые попав в Планы, не была мертва, и темная сущность твоей души подчинила себе этот мини-План. Я был вызван сюда, потому что аватар знал о твоих сомнениях относительно нашего с тобой противостояния. Хотел ли он помучить тебя, вынудив убить меня вновь, или предлагал шанс исправить то, что вызывало твои сожаления — трудно сказать.

— Но…  почему аватар установил свою власть над Карманным Планом? — не удержавшись, прервала брата Имоен.

— Полагаю, чтобы защитить Канни от ее собственной силы. — спокойно отозвался Саревок. — Ее мощь безмерна, однако разум пока не в силах в полной мере осознать это. Она не готова к такому могуществу. Карманный План существует, пока он нужен, и служит пророчеству. Именно он создает портал, и, проходя сквозь него, мы окажемся не там, где пожелали, но там, где мы должны быть. Время пророчества пришло, Побережье Мечей будет омыто кровью детей Баала. Главное же противостояние произойдет на юге Тетира, в городе-крепости Сарадуш. Мы должны будем отправиться туда, и тогда мы увидим, какая именно роль уготована тебе в этом пророчестве.

— Мы должны вернуться в Салданэсселар. — возразила Канни. — Я не отправлюсь в путь без своих компаньонов, тебе же требуется посетить оружейника.

— Мы не можем терять время. — заметил воин. — Пройдя сквозь каменные врата, прикажи Плану вернуть тебя туда, откуда он вас забрал. Но мы должны как можно скорее вернуться сюда. Не сомневаюсь, аватар приготовит нам какое-то испытание, и, пройдя его, мы сумеем открыть портал в Сарадуш. В наше будущее, что бы оно нам ни готовило.

Через несколько мгновений дети Баала вновь оказались стоящими посреди древней эльфийской рощи.

Путь до Салданэсселара прошел без каких-либо неожиданностей. Когда они вступили в город, была уже глубокая ночь, и остальные компаньоны с легкой тревогой ожидали Канни и ее сестер в элегантной и просторной гостиной небольшого дворца, который они занимали как почетные гости правительницы города.

Хаэр’Далис, сидевший на краю небольшого стола, обернулся на звук открывающейся двери и с улыбкой кивнул, встретившись взглядом с вошедшей Канни.

— Канни, где тебя…  — вместо тифлинга, не пожелавшего разыгрывать перед всеми эмоциональную сцену, возмутился было Гаррик, однако запнулся на полуслове, разглядев за спиной девушки могучую фигуру Саревока.

Аномен также вскочил с места, не зная, сулит ли угрозу появление столь неожиданного гостя.

— Моя сестра всего лишь сдержала данное ею слово. — спокойно проговорил Саревок. — И у нас нет времени предаваться воспоминаниям о былом. — иронично добавил он, поглядывая на молот, выхваченный рыцарем.

— Надвигается война, друзья мои. — тревожно сообщила головорез. — На меня опять ведется охота, и нам следует без промедления покинуть город, дабы не подвергать новому риску его жителей.

— А как же Юми? — подала голос Имоен. — Она отправится с нами?

Взгляды всех присутствующих обратились к жрице.

— Мое место здесь. — подумав, покачала головой эльфийка. — Если сюда нагрянут другие поклонники Канни…  и прочие злоумышленники, мое присутствие пойдет городу на пользу. В свою очередь, мне пойдет на пользу присутствие в Салданэсселаре — он как никто другой сможет защитить меня. Так что обо мне вам незачем волноваться.

Канни понимающе кивнула.

— Что-то подсказывает мне, что мы еще обязательно увидимся. — проговорила она, кладя руку на плечо сестры. — Теперь же…  Аномен, я прошу тебя разбудить королевского оружейника, моему брату требуется полная экипировка. Мы не можем ждать до утра.

Рыцарь поднялся, отводя взгляд.

— Это…  создание…  — пробормотал он. — Твой брат не живой, не мертвый, он даже не нежить. Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.

Саревок лишь пренебрежительно хмыкнул, затем перевел взгляд на бардов.

— Как занятно. — насмешливо протянул он. — Ты ушла уже так далеко от храма, в котором оборвалась моя жизнь. И из всех соратников, что были с тобой в ту ночь, сохранила лишь одного. Того самого, который нанес мне смертельный удар.

Тяжелая рука воителя опустилась на плечо Гаррика, заставив юношу вздрогнуть всем телом. Хаэр’Далис сделал шаг вперед, предостерегающе глядя Саревоку в глаза, и воитель с усмешкой убрал руку. Канни же потрясенно вглядывалась в лицо скальда.