Адепт.Ложа рыси

- Ты здесь Верховный Мастер? - сурово спросил он. Яростные черные глаза злобно уставились на него с морщинистого, пепельного лица.

- Я, - прошептал человечек в белом балахоне.

- Тогда властью, данной мне Советом Семи как Повелителю Охоты, приказываю тебе оставить этот пост и сдать артефакты и орудия, ныне находящиеся в твоем распоряжении.

- Как ты смеешь? - Верховный Мастер нетвердо поднялся на ноги, в его шуршащем, как могильный саван, голосе звучала истерика. - Как смеешь ты требовать от меня такого в моем собственном доме? Уступить тебе мою силу? Ну, нет! Нет, пока я еще обладаю средствами самому решать свою судьбу! Вот средоточие моей силы! - Он расхохотался, как безумный, и резко ткнул большим пальцем в торк на груди. - И вот!

Он указал пальцем на медальон с головой рыси, лежащий на полу между ними, раздвинул губы в ухмылке черепа, потом отступил на шаг и воздел обе руки театральным жестом призыва.

Адам быстро переступил порог. Когда воздух в комнате вскипел гулом собирающейся энергии, он медленно наступил на цепь от медальона на полу. Поймав взгляд Верховного Мастера, направил на медальон кинжал и произнес Слово. Клинок, камень в головке эфеса и камень кольца на среднем пальце полыхнули голубым светом - и с внезапным воем темная аура силы в воздухе заколебалась и ослабела, как отключенная динамо-машина.

Ошеломленный Верховный Мастер уставился на Адама, наконец заметив астральную власть за простым физическим присутствием.

- Игра окончена, Верховный Мастер, - спокойно сказал Адам. - Тот, Кому я служу, не позволит мне пострадать от твоих рук. Я знаю источник и меру твоей силы. И снова я требую, чтобы ты положил то, что украл и неправильно использовал, и сдался законной власти Света.

- Ты не смеешь судить меня, - проскрипел Верховный Мастер, крепче прижимая манускрипт к груди. - Я всю жизнь собирал то, что лежит здесь. Цель близка. Таранис зовет меня быть его бичом против ничтожных смертных, как дети играющих с тем, что никогда не могут понять. Зачем искать Свет, когда Тьма манит столь сладкой силой? Ты не смеешь судить меня.

- Мое дело не судить, а только привести тебя на суд, - сказал Адам. Положи манускрипт и торк.

Дрожа, Верховный Мастер покачал головой, его взгляд бешено рыскал по комнате в поисках спасения.

- Они мои! - прошептал он. - Я никогда не отдам их... никогда!

- Ни ты, ни они не покинете эту комнату, - сурово возразил Адам. Положи манускрипт и торк.

Плечи Верховного Мастера опустились. Мгновение казалось, что он готов сдаться. Старик неловко наклонился, чтобы благоговейно коснуться манускрипта у ног... Затем внезапно распрямился, обхватив торк обеими руками и устремив безумный, пронизывающий взгляд на потолок.

- Ударь, Владыка Таранис! - пронзительно закричал он. - Ударь, Громовержец! Прими слугу твоего и его жертву - смерть врагов твоих!

Раскат грома прокатился над головой, раздался громкий треск. Молнию метнул сам торк. Вскинув руки защитным жестом, Адам схватил астральную силу, находящуюся в его распоряжении, и обернулся ею, как вакуумным колпаком, отражая атаку. С разрушительным грохотом и вспышкой ослепительного света крыша разлетелась, и стрела голубой молнии рассекла прямо и точно, как копье, торк на шее Верховного Мастера.

Все произошло слишком быстро. Адам увидел, как напряженное тело Верховного Мастера поглотила стена бушующего огня; морщинистое лицо старика выражало смесь исступленного восторга и муки. Таранис взял свое.

Адам, защищая глаза от вспышки, попятился на площадку. С ревом взорвался газовый свет, и весь пол комнаты исчез.

Сила удара отбросила Адама на лестницу. Еще одна, даже более яркая вспышка разорвала воздух, открыв зияющую трещину в пространственной материи неба над башней. Небесный огонь пролился из трещины, очищая комнату пламенем, сметая все на своем пути. В огне, как показалось Адаму, промелькнули их прежние астральные союзники, теперь пешие, наносящие удары направо и налево огненными мечами, разрушая все, чего касались клинки, поднимая их в огне небесного величия - настолько же непохожие на молнию Тараниса, насколько свет солнца не похож на лунный. Волна, поднятая их уходом, подхватила страницы манускрипта, закрутила безумной спиралью пылающие листы.

Потом в последний раз сверкнула молния, и трещина в небе с гулким раскатом сомкнулась.

Маклеод и его спецназовцы в унылом молчании беспомощно смотрели, как исчезают в ночи огни вертолета. Кинсей, стоящий рядом с Маклеодом, выбросил пустой рожок от автомата и загнал в магазин другой.

- Черт! - пробормотал он под нос.

- Именно, - ответил Маклеод, глядя вслед удаляющимся огням.

Один из сержантов уже говорил по рации, но даже если бы с базы сразу поднялся в воздух боевой вертолет, остановить беглецов это бы уже не успело.

Люди поворачивались, чтобы зайти в дом, когда кипящие тучи в небе вдруг расступились, и колоссальная молния ударила прямо в башню. Толчок швырнул их на землю; они отчаянно пытались прикрыть головы от посыпавшихся дождем обломков.

У подножия башни, когда опустилась тяжелая тишина, Перегрин поднялся и со страхом посмотрел на лестницу. У него за спиной зашевелились Дуарт и его люди, один из них настойчиво пытался связаться со своими товарищами.

- Иисусе, что это было? - пробормотал Дуарт с благоговейным ужасом. Ловэт, не ходите туда! Башня может рухнуть в любую секунду!

Но Перегрин уже полез вверх, скользя и спотыкаясь на обломках, которых становилось все больше и больше. Он добрался до промежуточной площадки, где всего несколько минут назад они с Адамом ждали, пока Дуарт и его подчиненный проверят библиотеку и спальню. Теперь там, где была библиотека, весь ствол башни разверзся, перед ним были только земля и небо. Перегрин, чувствуя тошноту от страха, посмотрел на то, что осталось от лестницы, - и вскрикнул от облегчения, когда высокая прямая фигура в перепачканном копотью зимнем камуфляже появилась из оседающей пыли и дыма.

- Адам!

Все еще нетвердо держась на ногах, Адам доковылял до площадки и опустился на последнюю ступеньку, одной рукой схватив Перегрина за плечо.