Ректор поневоле

Я знала, куда бить. Не так много времени прошло с моего собственного обучения в этой самой академии. Историю боевики вроде меня ненавидели всеми фибрами своей души и учили только под угрозой исключения. Ну, зачем силовику знать, в каком году очередной свихнувшийся научник изобрёл ещё одно идиотское зелье, или как звали супругу почившего в Создателями забытом году древнего генерала?

— Как Вам будет угодно, госпожа ректор, — вздёрнула подбородок профессор Карна и выплыла за дверь.

Слава Создателям, голубой кошмар она забрала с собой, избавив меня от необходимости снова разжигать огонь в камине.

— И за что мне это?! А ведь раньше я любила этот город! — рыкнула я, с тоской вспоминая питругский трактир «У наёмника», где не раз весело проводила время.

Впрочем, а что мешает мне повторить это сейчас? Ведь на ректорскую цепь посадили Аленну, а Рагетта вполне может пропустить кружку-другую вина в хорошей компании.

Но мечты так и остались мечтами… Кто-то из древних сказал: «Хочешь насмешить Создателей — расскажи им о своих планах». Не помню, кто там был такой умный, о моей «горячей» любви к истории уже упоминалось, но правдивость этого утверждения пришлось испытать на собственной шкуре. Едва я, завернувшись в привычный серый плащ, шагнула к порталу, как на столе ожил забытый кристалл связи. Да как ожил! Он вертелся на столешнице взбесившейся саламадрой, рассыпая вокруг алые искры. Опять Па пользуется экстренной связью. Такой вызов фиг проигнорируешь — мертвого подымет. И соврать, что меня уже на месте не было, тоже не получится: предательская хреновина сразу доложила, что носитель рядом. Хотя я и так бы ответила. Экстренная связь доступна только Правителю, и ответить на него обязан любой, даже дочь этого самого правителя, чтоб ему охрипнуть.

Выругавшись сквозь зубы, я развернулась.

— Почему так долго? — вместо приветствия вопросил Па.

— Лечила заикание, — буркнула я. — Сколько раз говорила, что ненавижу резкие звуки?

— Слышу, что лечение было успешным, — хмыкнул папочка. — Столько яда в голосе…

— Ну что Вы, Ваше Величество. Какой яд? Только верноподданнический восторг послушной дочери. Жду приказа, на какой границе бить чернаков. Экстренную связь же для экстренных случаев вроде войны придумали?

— Язва…

— Ах, не война? Ну, простите великодушно, Ваше Величество. Так куда лететь, где спасать народ? Раз уж Правитель по такой связи дочь вызывает, значит, что-то серьезное случилось. Тут за стенами Академии совсем от жизни отстаешь, мира не видишь… — продолжала юродствовать я.

— Ты за этими стенами еще и суток не провела, нахалка, — зарычал царственный родитель.

— Да? Так время, оно всегда в тюрьме медленно тянется. Для свободы — сутки, а тут…

— Ну, хватит! В Академии ты обедать не желаешь, поэтому будешь есть в семейном кругу. Эту традицию тебе не отменить. Всё. Чтоб через полчаса тут была!

Кристалл жалобно пискнул, и связь прервалась. Похоже, папочка в нервах просто раздавил свой. Я швырнула артефакт на стол и с размаху плюхнулась в кресло. Кто бы мог подумать, что профессор Карна так оперативно наябедничает дядюшке, а тот сразу рванёт к царственному брату?

Приказ Правителя есть приказ Правителя. Даже если Правитель отдал его собственной дочери. Я достаточно хорошо знала собственного Па, чтобы догадаться о значении гортанного бульканья, проскользнувшего в последней фразе. Папочка был в бешенстве. А когда Па в бешенстве, он может и гвардейцев прислать за непокорной дочуркой, с него станется. И что тогда? Устроить маленькую войнушку с догонялками прямо в храмовом городе? Я, конечно, к Создателям относилась довольно равнодушно, но даже самые отвязные гуляки не обнажали оружие в Питруге. И мне не хотелось на собственном опыте узнать, что бывает с теми, кто нарушает эту традицию.

— Что-то многовато традиций вокруг меня в последнее время, — этот стон сорвался с губ сам собой, пока я настраивала личный ректорский портал на свои комнаты в Столице.

Ровно тридцать минут спустя передо мной распахнулись разукрашенные эмалями двери Малого обеденного зала. Действительно, семейные посиделки. Во главе стола — Па. Неодобрительно скривившись, он смерил меня недовольным взглядом. И что теперь не так? Ах, да. Я же переодеться забыла… По правую руку от него — дядюшка, тот вообще не смотрел в мою сторону, с кислой миной сворачивая салфетку, словно это было делом государственной важности. Слева — Макса. Братец приветственно взмахнул рукой. Ну, хоть кто-то рад моему появлению.

Дождавшись, пока я усядусь у противоположного края в кресло хозяйки этого фарса, ещё одна глупая традиция, Па царственным жестом стряхнул с пальцев искорку призывающего плетения. «Интересно, кому нужны эти церемонии, — думала я, со скукой наблюдая за суетой многочисленных слуг. — Неужели даже в своём кругу нельзя обходиться без них. Куда приятнее руками отодрать капающую жиром ножку только что испечённого на вертеле гуся и вцепиться в неё зубами. Но, нет… Надо дождаться, пока кусок мяса кто-то выложит тебе на тарелку, а потом кромсать его несуразными приборами. И не дай Создатель перепутать нож для птицы с ножом для рыбы — возмущённые взгляды обеспечены. Не то, чтобы я не умела всем этим пользоваться. Уж такие навыки воспитатели вбили в царских отпрысков намертво… Но как же меня это раздражает. Наверное, всевозможные церемонные посиделки и есть одна из причин того, что я при любой возможности удираю из дома на Тракт…»

Обед прошёл в полном молчании. Па то и дело метал в мою сторону колючие взгляды, но испортить здоровый аппетит не сумел. Под скрестившимися взглядами семейства я медленно поглощала какой-то ядовито-сиреневый десерт с воздушным кремом. А, что? Ратовали за традиции — соблюдайте. Семейный обед отличается от официальных только одним: со стола не убирают, пока все не насытятся. Во всех прочих случаях тарелку выдернут у вас из-под рук, как только Его Величество, волей Создателей Правитель Белого континента, соизволит бросить салфетку поперёк подноса с приборами. Дразнить медленно наливающегося дурной краснотой папочку было весело, но в какой-то момент я поняла, что если проглочу ещё хоть кусочек, то просто лопну. Радостный вздох дядюшки прокатился по залу, пока уносили блюда, и вызвал недовольный взгляд Па. Очень недовольный. Это что же за рыжая кошка махнула хвостом между ними?

Ответ пришёл, как только мы снова остались в семейном кругу.

— Я рад, что ты отдала должное десерту. Говорят, ягоды, из которых он сделан, хорошо влияют на умственные способности, — проговорил Па, пригубив вино из высокого бокала. — По крайней мере, вид у тебя был очень задумчивый. Действует?

— Как раз пытаюсь решить, — буркнула я, не понимая, куда клонит папочка.

— Очень надеюсь, что действует. Должность у тебя теперь ответственная. Как, кстати, на новом месте?

Ну, правильно, вот мы и подошли к главному вопросу!

— Да, вот, думаю, что бы такого хорошего сделать на благо образования. Пока склоняюсь к мысли начать с увольнения парочки особо замшелых преподавателей, — закинула я удочку.

Посмотрим, как вам понравится такая идея нового ректора. Дядюшка меня не разочаровал. Он просто задохнулся от возмущения:

— Что я тебе говорил? Да она…

— Погоди, брат, — поднял руку Па и с явной заинтересованностью посмотрел на меня. — И кого же ты собираешься уволить, Аленна?

У некоторых людей бывает такое понятие, как чувство самосохранения. Ну, знаете, такой внутренний звоночек, который трезвонит, если вздумается сунуть голову в пасть голодному вурдалаку. Так, вот, у меня он отсутствует. Поэтому я не обратила внимания ни на офигевшее выражение лица дядюшки, ни на нарочито участливый тон Па. И с грацией мастадонта попёрла по намеченному плану:

— Профессор истории Карна — первая на очереди. Уж и не знаю, почему, но она уделяет в разы больше внимания моей персоне вместо того, чтобы учить студиозов.

— Так-так, — Его Милость просто лучился интересом. — У тебя есть ещё кандидаты на увольнение?