Адепты смерти

Бабка Ильмера умерла на рассвете. Витан просидел подле неё всю ночь. Накануне ничто не предвещало смерти знахарки. Ильмера как всегда спокойно и деловито возилась в маленьком домике возле леса: перебирала травы, готовила отвары и настои, раскладывала по склянкам мази. Разве что в свой последний день знахарка не взяла ни одного нового заказа и наотрез отказалась принимать больных, отсылая их за помощью к травнице в другое село. Вечером, когда пастух пригнал коров с пастбища, бабка послала за Витаном.

Ещё на пороге парень заметил, что знахарка сама не своя. Бабка порывисто обняла любимого внука, и в её тёмных, по-девичьи ясных глазах заблестели слёзы. Ильмера усадила Витана за стол, достала из печи пышный яблочный пирог и налила в кувшин душистый травяной отвар. Пока парень ел, знахарка задумчиво перебирала какие-то старые свитки.

— Баб? Ты здорова? Крыша опять протекает, или кто обидел? — встревожено спросил Витан. Бабку он любил и уважал.

Ильмера покачала головой. — Никто меня не обижал, дорогой. Я позвала тебя, чтобы попрощаться.

— Ты хочешь уехать?! — удивился Витан.

Знахарка невесело улыбнулась. — Скорее уйти. Думаю, к утру меня не станет.

— Баб! Что ты говоришь! — ахнул Витан.

— Я умираю. Чувствую, как меня покидает жизнь. Кровь застывает в венах, свинцовой тяжестью наливаются ноги.

— Бабулечка! Я всё для тебя сделаю, скажи, что надо!?

— Дорогой, от старости лекарств нет! Я и так долго прожила, теперь мне пора уходить. До того, как уйду, я должна рассказать тебе нечто важное. Кое о чём ты догадываешься, но толком ничего не знаешь. Когда-то я совершила роковую ошибку и заплатила за неё высокую цену. Видишь ли, мы принадлежим к старому магическому роду. У тебя тоже имеется магический дар, который передаётся из поколения в поколение. — Пытаясь побороть подступающую слабость, Ильмера сделала глубокий вдох, оперлась на спинку резного кресла и продолжила: — После окончания академии я влюбилась. Мой избранник был одним из самых талантливых магов в королевстве. Его сгубила тяга к власти и непомерное честолюбие. Мой первый муж стал слугой Отступника, ренегатом. Отказаться от возлюбленного я не смогла.

После войны, которую маги-ренегаты проиграли, мужа казнили, а меня изгнали, предварительно заблокировав связь с внутренним магическим источником. Я долго скиталась, пока не нашла пристанище в Малом Дворище, где встретила твоего деда. Чудо, что появилась на свет твоя мать, наша дочь. Правда, прожила она недолго, и неудивительно, обычно «лишенцы» не имеют потомства. Моя единственная дочь родилась вопреки всем магическим законам, и её жизненная сила изначально была ограничена.

— Но война с магами-ренегатами закончилась более ста лет назад!

— Теперь ты знаешь, какая я древняя старуха! — невесело усмехнулась Ильмера. — Вообще-то, прирождённые маги живут намного дольше. Но во мне магии осталось совсем немного. Зато в тебе её полно. Ты маг, Витан. Совсем скоро твой внутренний источник окрепнет, и тебе будет сложно его контролировать. Ты должен поступить в академию магии!

— А как же отец, братья, мастерская?! — Парень чувствовал себя ответственным за дальнейшую судьбу младших братьев от второго брака отца.

— Не губи свой дар, Витан! В ларец я отложила несколько свитков, они тебе пригодятся. Ты должен учиться. И не совершай ошибок, подобных моей. Слуги Отступника убивают всё лучшее в себе и других, их деяния приносят только горе…

Ильмера схватилась руками за грудь и захрипела. Витан уложил бабку в кровать, и она сразу погрузилась в тяжёлый, беспокойный сон. Во сне знахарка кого-то звала, о чём-то просила, плакала, даже кричала. Перед рассветом бабка, наконец, успокоилась и открыла глаза.

— Витан! Попроси, чтобы меня похоронили на холме возле леса, — тихо проговорила Ильмера, затем несколько раз тяжело вздохнула и умерла.

За ночь знахарка превратилась в худенькую, маленькую старушку с впалыми щеками и совершенно седыми волосами. Тело высохло и сморщилось. Витан со страхом и жалостью вглядывался в бабкино лицо, с трудом узнавая любимые черты.

Ильмера появилась в Малом Дворище лет за пятьдесят до рождения Витана. С тех пор внешне она почти не изменилась, разве что в тёмных волосах появилась седина, а на лице — тонкая сетка морщин. Издали незнакомые люди принимали стройную, подвижную бабку Ильмеру за молодую женщину. Односельчане и жители ближайших деревень приписывали задержавшуюся молодость знахарки её магическому дару и радовались, что в селе практикует сильная ведунья. Кто она и откуда Ильмера никогда не рассказывала, да её особенно и не спрашивали. О себе пришлая незнакомка сообщила, что она знахарка, умеет лечить людей и животных, заговаривать от дурного глаза и прочих напастей. Сколько ей лет никто не знал. Выглядела ведунья, словно молодая девушка. Но истинный возраст знахарки выдавали глаза, так умно и проницательно умеют смотреть лишь прожившие долгую жизнь старики. Однако люди не удивились, когда самый завидный в Малых Дворищах жених, силач и красавец мастер-краснодеревщик, позвал Ильмеру замуж. Гибкая, точно ива, темноглазая приветливая женщина нравилась многим.

Супруги прожили душа в душу долгие годы. Одно огорчало краснодеревщика — любимая дочь родила сына и тихо угасла в неполные двадцать лет. К счастью, зять достался толковый. Мастер обучил его секретам работы с деревом и передал по наследству мастерскую.

Когда Витан изложил просьбу бабки быть похороненной на холме возле леса, служитель Нура, бога-хранителя порядка в мире усопших, возмутился. Покойной знахарке, мол, место на кладбище, там, где земля отдана в полное владение бога усопших. Иначе мёртвая ведунья непременно встанет из могилы и примется вредить живым. Родные Витана служителя поддержали, и бабку похоронили на сельском кладбище. Вечером, во время поминального ужина из щелей в полу полезла рыжая кладбищенская земля, отчётливо запахло мертвечиной. Односельчане в ужасе разбежались по домам.

Дальше сделалось страшнее. Мёртвая знахарка начала появляться в самых неожиданных местах, колдовать и пророчить всякие беды. К кому-то старуха подошла среди бела дня на улице. Кто-то видел, как ведунья к вечеру возвращалась с кладбища в свой домик.

Кузнец рассказывал, будто старуха, склонившись над колыбелью его больного сына, шептала заклинания. Повезло, что младенец после этого поправился.

Видел мёртвую бабку и Витан. Он работал в мастерской над комодом для городского заказчика, когда чья-то рука невесомо коснулась плеча. Витан обернулся и увидел Ильмеру. Знахарка появилась перед внуком не сморщенной, седой старухой, а молодой красивой женщиной в длинном до пят синем платье и с распущенной чёрной косой. Ильмера грустно смотрела на Витана, укоризненно качая головой.

Служитель Нура провёл над могилой ведуньи обряд очищения. Не помогло. Ильмера продолжала бродить по селу. Тогда народ потребовал перезахоронить знахарку там, где она хотела. Служитель Хранителя усопших произнёс длинную прочувствованную речь о мятежной душе ведуньи, поохал и с решением односельчан о переносе тела на холм согласился. При жизни Ильмера любила там сидеть летними вечерами. Погрузившись в свои мысли, знахарка наблюдала, как солнце на закате прячется за верхушками деревьев, и долина погружается в ночь. После перезахоронения мёртвую ведунью в селе больше никто не видел.

В середине лета Витан попросил отца отпустить его в магическую академию. Тот расстроился. Старший сын был гордостью и надеждой мастера. Вещи, сделанные его руками, отличались прочностью и раскупались в первую очередь. Именно Витану должна была со временем отойти мастерская деда. Но отказаться исполнить волю покойной тёщи краснодеревщик не посмел.

Сборы в академию магии по разным причинам затянулись до середины серпня. После сбора урожая и последовавшей за ним большой ярмарки, будущий маг, простившись с семьёй, пристроился в купеческий обоз, который направлялся на север. Когда Витан проезжал мимо любимого бабкой места, юноше показалось, будто на вершине холма стоит Ильмера и машет ему рукой.